Счастье в добрые руки - Назарова Ольга

Вот такой напичканный гусеДань и пришел домой, старательно припоминая всё, что он должен сказать рыдающей у входа матери.

В том, что она будет встречать его именно так, Даня ничуточки не сомневался.

Правда, у двери её не было, да и рыданий было не слышно.

Мама выглянула из кухни, улыбнулась мрачному сыну и уточнила:

– Как дела? Ужинать сейчас будешь или попозже?

Даня рассердился. Ну что за пустоголовая! Он же ей русским языком утром сказал, что У-ХО-ДИТ! А она? Носится с каким-то дурацким ужином, да ещё разговаривает с ним таким тоном, словно у неё всё в порядке и ничего не случилось.

– А! Небось, решила делать вид, что ничего и не было! – решил Даня, чувствуя себя взрослым и умным! На порядок умнее мамы.

Он скинул кроссовки и прошел на кухню – решил, что так будет солиднее, чем кричать из прихожей.

– Мам! Ты что, забыла, о чём мы утром говорили? – серьёзно нахмурясь, начал он, не подозревая, что старательно копирует отца.

– Я ничего не забыла, – спокойно ответила Лариса, как-то слегка выбиваясь из ожидаемого сыном графика рыданий и стенаний.

– Тогда… тогда, какой ужин? Я уже у папы есть буду! А не пустить меня ты прав не имеешь! Я уже взрослый и имею право выбирать! Поняла? А папа имеет такие же права на меня, как и ты, и даже больше, потому что мне у него лучше!

– Да что же тут непонятного? – удивилась Лариса, аккуратно примащивая на блюдце лопатку, которой только что перевернула на сковороде жареную картошку. – Конечно же, ваши права, мой хороший – это святое!

И померещилось в этот момент Дане, что дело идёт как-то не так… слёз нет, криков «не оставляй меня сыночек» как-то не наблюдается, зато в интонации мамы присутствует что-то странное! Словно она посмеивается над ним.

Даня даже головой мотнул, отгоняя странные мысли – не могло такого быть и всё тут!

– Так это… я пойду! Ты слышишь?

– Если ты так хочешь – пожалуйста! – сказала мать абсолютно невозможные слова.

– Я не шучу! – серьёзно предупредил её насупленный Даня.

– Само собой!

– Так это… мне вещи собрать надо!

– Хорошо. Собирай! – разрешила Лариса.

И это тоже было неправильно! Она должна была плакать, утирая слёзы, так, как когда узнала, что папа от них уходит! И потом… чего это он собирать будет, он же не справится! Да и где чемоданы стоят толком не знает.

– А ты мне, что разве не соберёшь? – уточнил Даня.

– Хороший мой, у тебя есть право выбрать с кем жить, у твоего папы есть право забрать тебя к себе, а у меня есть право поесть и отдохнуть после рабочего дня. Я устала и голодна. Чемоданы я тебе достала и поставила в твоей комнате.

– Что? – изумился Даня. Но быстро спохватился, – В смысле, разве ты мне не поможешь?

– Раз ты достаточно взрослый для выбора и принятия важных решений, то и с укладкой вещей справишься. Тем более, что ты ж должен знать, что у тебя и где упаковано. Понимаешь? Вот приедешь ты к отцу, захочешь переодеться, и что? Будешь просить бабушку, чтобы она в твоих чемоданах копалась? Но ты ж этого терпеть не можешь. Или мне будешь звонить, чтобы я тебе сказала, где и что?

Вообще-то о таких мелочах Даня не задумывался, но ничего страшного в этом не видел. Ну, позвонил бы… ачтотакого?

И тут он понял!

– Ааа, так это ты решила, что не станешь мне чемоданы складывать, я сам не смогу собрать вещи и не поеду?

– Если сам не сможешь – попроси Сашку. Она складывать не будет, конечно, но помочь, может быть, и сможет. Если хорошо попросишь.

– Да я просто бабушке скажу! Она приедет и всё мне соберёт!

– Нет. Она же сказала, что не переступит порог этого дома! – немного торжественно произнесла мама.

– Тогда папу!

– Не уверена, что он лучше тебя знает, где и что у тебя лежит и может понадобиться, – с сомнением возразила мама. – А Зою, прости, я к себе домой не пущу – у меня тоже есть права. Так что, если хочешь немедленно приступить к сбору вещей – или сам, или проси Сашу. Я могу тебе помочь только после того, как поем, уберу на кухне и немного передохну.

Даня хотел было согласиться – так же удобнее, да? Но нашпигованные настроения бурлили и подталкивали к действию, и он, раздраженно дёрнув плечом, отправился к сестре.

– Сашка! Я ухожу жить к отцу! – заявил он с порога.

– И тебе добрый вечер! – Сашка сидела в кресле-качалке и быстро печатала что-то в смартфоне. – Ну уходишь – уходи.

Подозрение, что в доме творится что-то совершенно неправильное, окончательно проникло в тонкую душевную организацию Дани.

– Ээээ, а ты что, и ругаться не будешь? – невольно вырвалось у Дани.

– А на что? Тебе ж больше десяти – можешь и сам выбирать.

– Ты же обычно ругаешься и кричишь, если я маму обижаю…

– А ты обидел? – уточнила Сашка, оторвавшись от гаджета.

– Ээээ, кажется, нет. Она, вроде как, и не расстроилась, – удивленно ответил Даня.

– А, так что ж мне на тебя ругаться и кричать? – Сашка опять хотела было уткнуться в смартфон, но брат зачастил:

– Cаш, помоги мне собраться, а? Я сам не справлюсь!

– Да ладно… а что там такого сложного?

– Мне же мама всегда всё собирала, а сейчас говорит, что у неё есть право поесть и отдохнуть! – привычно нажаловался на мать Даня. Правда, немного ошибся с адресатом – бабушка воспринимала это с восторгом, Зоя – с любопытством, а вот Сашка нахмурилась.

– Знаешь, братец, а ведь ты совсем охамел. Даже не врубаешься, что она работает и устаёт!

– Нууу это ж торговля… – пренебрежительно отмахнулся Даня, копируя жест и интонацию отца.

Сашке страсть как хотелось выкинуть мелкого свинёныша из комнаты и дверь за ним закрыть – очевидно же, что он напрочь не воспринимал всё то, о чём она с ним неоднократно говорила.

– Но… мои желания я пока придержу. Главное-то дело! – притормозила себя Сашка. – И вообще, надо просто наслаждаться встречей братца с незваной гостьей – неожиданностью!

– Знаешь, торговля – трудное занятие. Ты, видно забыл, что я тоже с мамой работаю, – миролюбиво сказала она, пинками загоняя поглубже возмущение.

Тут и Даня припомнил, что ему вообще-то не с руки Сашку злить.

– Саш, помоги мне, а? Ну раз мама не хочет!

– Ладно уж… пошли, я помогу! Я буду тебе вещи доставать, а ты – складывать в чемоданы – чтобы знал, где и что у тебя лежит.

Вообще-то Сашка не просто так вызвалась помогать.

– Мам, ты пошли его ко мне, – убеждала она Ларису.

– Сашунь, да зачем? Ты устала, моталась сегодня по магазинам, проверяла их, сколько точек объехала… А потом ещё и отчёты сверяла.

– Ма, можно подумать, что ты сама не устала и не работала! Ты не думай. У меня есть хитрый план.

– Чтобы он не уехал?

– Нет, зачем? Пусть едет, раз хочет. Другой план. Верь в меня!

– Ой, Сашка, Сашка, и что бы я без тебя делала!

– Как что? Плакала бы! – решительно ответила Сашка. – И вообще, давай так, мы с тобой сейчас ужин поделаем, а когда братец прибудет, я уйду в комнату, а ты… ты не расстраивайся, не плачь, и главное – не соглашайся ему помогать!

Сашкины планы выстраивались капитально, имели глобальный охват, как старая грибница простираясь под всеми возможными и невозможными участками леса… в смысле семьи, и, как правило, срабатывали.

Лариса это знала, да и вообще дочери безусловно доверяла. Поэтому ответила ей:

– Хорошо, солнышко моё!

И отправилась обдумывать тон разговора с сыном.

– И правда… что-то я увлеклась. Да, если он с отцом пробудет достаточно долго, чтобы начался учебный год, то успеваемость моментально просядет – мне ли не знать, что он ленится, как дышит. Да, нахватает троек, хорошо, если не двоек, но… это же шестой класс, а не девятый и не одиннадцатый. Неприятно, но не смертельно. Желудок… да, фаст-фуд у него идёт на ура. Правда, потом болит печень, и он весь покрывается сыпью – было уже как-то, когда он дорывался… Да и вес у него от колы лихо прибавляется. Ну что ж… от печени полечится, а так будет ходить крапчатый и с пузичком.