Остров. Тайна Софии - Хислоп Виктория

Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92

Два дня спустя Андреас пришел домой раньше обычного, поставив машину чуть поодаль и пешком преодолев оставшиеся до дома пятьдесят метров. Он даже не удивился, увидев автомобиль Маноли, стоящий у входа. Андреас знал, что его кузен будет в доме. Тихо открыв парадную дверь, он шагнул в переднюю. Если не считать тиканья часов, в доме стояла мертвая тишина. Внезапно безмолвие раскололось: где-то издала крик страсти женщина. Под ногами Андреаса поплыл пол, и он вцепился в перила. Страстные стоны жены вызывали у него тошноту. Ему захотелось взлететь по лестнице, ворваться в спальню и разорвать обоих на части, но что-то его остановило. Он – Андреас Вандулакис! Он должен быть рассудительным, должен как следует все обдумать.

Когда Мария подошла к площади, там уже собралась немалая толпа. Девушка заметила Димитрия, стоящего в центре небольшой компании вместе с Герасимо Вилакисом – тем самым, который держал в колонии кафе, – и весело улыбающейся Кристиной Крусталакис. Улыбка изменила ее до неузнаваемости. Повсюду слышался возбужденный гул голосов, доносились неясные обрывки музыки – на противоположной стороне площади кто-то бренчал на бузуки.

Как только Мария вышла на площадь, со всех сторон послышались приветствия. Афиняне стали наперебой знакомить ее со своими друзьями и родственниками, которым представляли ее как «святую Марию» и «нашу травницу». Последнее пришлось ей по душе, а вот возведение в ранг святой – определенно нет.

Последние несколько часов выдались такими насыщенными, что она почти не вспоминала о докторе Кирицисе. Они не попрощались, а значит, она наверняка встретит его снова – и чем раньше, тем лучше. Когда Мария пробралась в самую гущу толпы, ее сердце вдруг забилось так громко, будто собиралось выпрыгнуть из груди. Вот и он – сидит за одним из длинных столов рядом с Лапакисом. Вокруг болтали и смеялись какие-то люди, но Мария видела лишь Кирициса. Его серебристые волосы светились в рассеянных солнечных лучах. Врачи были погружены в беседу, потом Лапакис поднял глаза и увидел девушку.

– Мария! – воскликнул он, поднимаясь. – Какой чудесный день, правда? И каково это – вернуться домой через столько лет?

К счастью, никто не ожидал от нее ответа, иначе она, наверное, не нашлась бы, что сказать. В этот миг подошел Пападимитриу с женой и двумя мужчинами, которые были так похожи на него, что всем сразу становилось ясно – это его братья. Президент колонии хотел познакомить своих близких с людьми, которые подарили ему новую жизнь. Вечером должен был пролиться целый водопад тостов и слов благодарности, но братьям Пападимитриу хотелось и в этом быть первыми.

Кирицис держался чуть поодаль, но Мария постоянно ощущала на себе его пристальный взгляд, а когда Лапакис заговорил с Пападимитриу, Николаос отвел Марию в сторонку.

– Можно вас на минутку? – спросил он вежливо, но достаточно громко, чтобы перекрыть стоявший вокруг шум. – Отойдем куда-нибудь, где потише, – добавил он.

– Можно пройтись к церкви, – предложила Мария. – Я хочу поставить свечку.

Они оставили набитую народом площадь, где какофония возбужденных голосов уже достигла пика. Мария и Кирицис двинулись по пустынной улице к церкви, и вскоре шум толпы превратился в едва слышное жужжание. И тогда Кирицис совершил нечто крайне необычное для него. Болезнь и так забрала немалую часть жизни женщины, которую он любил, и он не собирался ждать больше ни секунды. Сдержанность оставила его, вытесненная приливом смелости, и у порога церкви он повернулся к Марии лицом.

– Я хочу кое-что сказать. Все просто, – заявил он. – Ты будешь моей женой.

Это было утверждение, а не вопрос, и прозвучало оно так, как если бы ответ даже не требовался. У Марии уже давно почти не оставалось сомнений, что Кирицис любит ее, но она заставляла себя оставить надежду на то, что все это может к чему-то привести. За последние несколько лет она пришла к выводу, что лучше просто отгонять мечты, как только они начинают принимать четкие очертания, и жить сегодняшним днем, а не пустыми фантазиями.

Некоторое время девушка молчала, лишь смотрела на Кирициса, который держал ее за плечи, словно ее необходимо было убедить в серьезности его намерений. Кирицис нарушил молчание.

– Никогда и ни к кому я не испытывал таких чувств, как к тебе. Но если ты не хочешь выходить за меня замуж, я просто уйду и никогда не покажусь тебе на глаза.

Руки Кирициса еще крепче стиснули ее плечи.

– Но как бы то ни было, мне нужно знать ответ прямо сейчас, – продолжал он.

Так это все-таки был вопрос! Во рту у Марии пересохло, и лишь громадным усилием воли она справилась с собственным языком.

– Да, – только и смогла она выдавить хриплый звук. – Да!

– Ты выйдешь за меня?!

Казалось, доктора поразил ее ответ. Эта темноволосая девушка, его пациентка, которую он знал так хорошо и в то же время так мало, соглашалась стать его женой! Лицо Кирициса расплылось в улыбке, и Мария ослепительно улыбнулась в ответ. Поначалу неуверенно, а затем со все возрастающей страстью он стал целовать ее, но потом, внезапно осознав, что за зрелище они, вероятно, являют собой на пустынной улице, Кирицис с Марией отстранились друг от друга.

– Мы должны вернуться на площадь, – наконец сказал Кирицис, вновь становясь прежним. – Людей может заинтересовать, куда мы пропали.

Он был прав: нужно было возвращаться, ведь эту ночь они должны были провести все вместе – даже если завтра каждый пойдет своей дорогой. К тому времени, как они вернулись на площадь, начались танцы. Сформировался огромный круг, и медленный танец пентозали был в самом разгаре. К танцующим присоединился даже Гиоргис: пожилой рыбак, который, что бы ни происходило, всегда сидел в сторонке, вышел в общий круг и без оглядки отдался всеобщему веселью.

Фотини первая заметила, что ее подруга вернулась на площадь под руку с доктором, и сразу поняла, что Мария наконец-то нашла свое счастье. Правда, парочка решила ничего никому не говорить этим вечером – Марии хотелось, чтобы Гиоргис узнал обо всем первым, а пьянящая атмосфера празднества была не той обстановкой, в которой она хотела бы сообщить отцу радостную новость.

Когда танец закончился, Гиоргис отыскал дочь и Кирициса. Сейчас ему хотелось задать Марии лишь один вопрос.

– Ты видела Анну? Она здесь?

В последнее время он практически оставил надежду на то, что его семья когда-нибудь воссоединится, но сегодня для этого появилась реальная возможность. Правда, Гиоргиса озадачивало долгое отсутствие Анны, ведь она написала, что собирается приехать.

– Отец, я уверена: раз она пообещала, то приедет, – бодро произнесла Мария и тут же почувствовала, как фальшиво прозвучали эти слова. – Почему бы нам не потанцевать? – предложила она. – У тебя сегодня, похоже, подходящее настроение.

Она отвела отца назад на площадку, и, когда зазвучала новая мелодия, они присоединились к танцующим.

Фотини трудилась в поте лица, поднося к столу тарелки с едой. Она обратила внимание, что доктор неотрывно наблюдает за тем, как танцует Мария, и порадовалась за любимую подругу, которая наконец встретила такого славного мужчину.

Уже успело стемнеть, ветер утих, и море было абсолютно гладким. Температура, похоже, не понизилась ни на градус – было так же душно, как днем. И люди, подходя к столам передохнуть между танцами, залпом опрокидывали себе в рот бокалы молодого вина, при этом проливая немалую его часть в пыль.

Когда закончился танец, Мария вернулась к столу, отыскала место возле Кирициса, и они одновременно подняли свои бокалы. Со стороны это выглядело как безмолвный тост.

Анна и Андреас были уже недалеко от Плаки. По дороге никто из них не произнес ни слова: оба были слишком поглощены своими мыслями. Андреасу пришло в голову, что теперь, когда Мария вернулась, Маноли мог бы возобновить помолвку, и когда они подъехали к деревне и издалека увидели бурлящую толпу, то он наконец нарушил молчание, заранее предвкушая, как подействует на жену его вопрос.

Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92