Лагуна - Хоуп Ава

Эта тема для беседы нравится мне куда больше обсуждения его яиц. Хотя яйца у него очень даже неплохие.

О ГОСПОДИ. Почему я такая извращенка?

Не отвечайте.

– Ладно, я в команде Джона Би! – выпаливаю я.

– О, конечно. – Макс закатывает глаза.

– И что не так с Джоном Би? – искренне недоумеваю.

– Без спойлеров?

– А на каком ты сезоне?

– Я посмотрел все четыре, – важно заявляет он, и я усмехаюсь. – Что? Мой старший брат несколько дней успокаивал жену после финала четвертого сезона. Пришлось посмотреть весь сериал, чтобы понять, почему она рыдает.

– Понял?

– Не особо. Это же всего лишь сериал. Это не по-настоящему.

– Бессердечный, – ахаю я.

– Ты же в команде Джона Би. Какая тебе разница, что там произошло с другими персонажами в финале сезона?

– Бесчувственный. Жестокий. Равнодушный. Черствый. Бесчеловечный. Холодный!

Губы Макса расплываются в улыбке.

– Ну вот с последним я не соглашусь, я очень даже горяч.

– Даже не пытайся флиртовать со мной сейчас. Я никогда не прощу тебе этого безразличия!

Макс усмехается.

– Зато я не безразличен к тебе, – хрипло произносит он.

– Макс…

– Вернемся к Джону Би позже. А сейчас просто признайся, что ночью тебе было хорошо со мной. И утром. И нам может быть хорошо друг с другом сейчас. Здесь нет Джона Би. Его в принципе не существует в этом мире, зато рядом с тобой я.

Ну что за кретин.

– И прекрати делать вид, что ты недотрога, Лагуна.

– Почему ты называешь меня Лагуной?

– Ну, тебя зовут, как ту сексуашку из «Голубой лагуны», и мне показалось милым назвать тебя Лагуной.

– Милым? Начнем с того, что сексуашке Эммелин было всего четырнадцать, а закончим тем, что в романе 1908 года, на котором основан этот фильм, Ричард и Эммелин были кузенами, которые потерпели кораблекрушение и стали любовниками. Ты извращенец, Макс.

Кретин смеется. Ну точно извращенец, раз его веселит инцест.

Он обхватывает мое лицо ладонями, и я тону в его ярких зеленых глазах, а затем перевожу взгляд на пухлые губы, которые раскрываются в широкой улыбке.

Мне нужно бежать от него, пока я совсем не утратила контроль. Сбросить его руки, заставить его уйти, а лучше улететь обратно в Сидней и никогда не напоминать мне о своем существовании.

– Ладно, давай обсудим все это на свидании? – вдруг спрашивает Макс. Он рехнулся? – Что скажешь?

Псих редкостный.

– Скажу, что тебе придется сильно постараться, чтобы сместить Джона Би с высшей ступени пьедестала идеальных мужчин. Особенно после того, как выяснилось, что у тебя нет сердца и ты старый извращенец!

Макс сдерживает смешок.

– Но ты согласна?

– Пойти с тобой на свидание?

Кивает.

– Нет, – беспрекословно заявляю.

– Одно свидание, Эми, – просит он.

– Макс, я не хочу ходить на свидания. Да и как ты себе это представляешь? Ты залезаешь ко мне в бунгало через окно, чтобы сохранить все в тайне, но при этом не думаешь о том, что на острове мы не останемся незамеченными?

– Значит, уплывем с острова. На один вечер я стану Джоном Би, а ты Сарой. Можем попытаться отыскать сокровища.

С моих губ все же срывается смешок.

– Тебе очень далеко до Джона Би. Я ни за что не уйду из его команды. И никакое свидание не заставит меня поменять решение.

– Даже после тех трех оргазмов, до которых я тебя довел?

Четырех. Но кто считает.

– Эми… – С его губ срывается шумный вдох, когда по выражению моего лица он понимает, что я не изменю своего решения. – Мы не виделись три года. И прошлая ночь…

– Мы просто переспали.

– Перестань это повторять.

– Но так и есть. Какой смысл пытаться что-то построить?

– Какой смысл? – стонет он. – Эми, мы потеряли три года.

– Да. И я уже не та влюбленная в тебя девочка, Макс. Я выросла и поняла, что в жизни все не так радужно, как в мечтах. Я правда не хочу сейчас вспоминать прошлое. Оно прошло. Мы выросли, переросли. Больше нет смысла обижаться друг на друга. Лучше оставить прошлое в прошлом.

– Я не собираюсь возвращаться в прошлое. Я лишь хочу быть с тобой. Сейчас.

– Без планов на будущее?

Он тяжело сглатывает.

– Я не знаю правильного ответа на этот вопрос.

Мы оба молчим, не сводя друг с друга взгляда. В этих прекрасных глазах цвета плюща я наблюдаю множество эмоций. А еще в них читается волнение. Макс и в самом деле хочет попробовать начать все сначала, не оглядываясь назад? Если это так – то это ведь так глупо.

– Одно свидание, Эми. Устроим приключение? – не дождавшись моего ответа, спрашивает он.

– Ты все еще не нравишься мне, – лгу.

– Если это вызов, чтобы я сделал все для того, чтобы понравиться тебе хотя бы на эту ночь, то я его принимаю, – хрипит он мне в губы и накрывает их своими. – Как насчет четвертого оргазма?

– Пятого, – все же признаюсь я и вижу самодовольную улыбку Макса, а затем толкаю его на кровать и седлаю его бедра. – Но это просто секс, Макс.

И ничего больше.

Чтобы вновь не разбивать себе сердце.

Глава 5

Просыпаюсь от шума дождя. Стук крупных капель по крыше умиротворяет, и хочется снова закрыть глаза и уснуть, но дождь никогда не был помехой для серфинга. Даже наоборот. За окном пасмурно, небесное полотно словно залили серым, нет ни единого намека на солнце. Линия между небом и водой спрятана туманом, а океан спокоен, так что, видимо, сегодня придется заниматься теорией с учениками на суше.

Потягиваюсь в постели и чувствую небольшую слабость. Все тело ноет после бессонной ночи. Ладно, слабость очень даже большая, ведь извращенец был слишком хорош в постели. И это факт.

От воспоминаний по лицу расползается блаженная улыбка. Поворачиваюсь к тому самому извращенцу, но обнаруживаю лишь пустоту.

На мгновение впадаю в ступор.

Он что, в самом деле решил сбежать после секса? Ну кто так делает?

Сажусь в постели, слегка нахмурившись, и пытаюсь прислушаться к звукам в бунгало, чтобы понять, в душе он или нет. Но не слышу ничего кроме усилившегося за эти пару минут после моего пробуждения ливня.

Макс труп. Я прикончу его. Ну, если найду, конечно. А то вдруг австралийские боги, отвечающие за сексуальных серферов, услышали мои молитвы, и этот кретин с загорелой задницей исчез навсегда.

На его месте я бы поступила именно так. Нет ничего страшнее разъяренной женщины, брошенной после секса.

Поднимаюсь с постели и набрасываю на себя валяющуюся на полу рубашку Макса.

Неужели он ушел отсюда голым?

Не удивлюсь, он же извращенец.

Чтобы спрятать наготу, застегиваю рубашку на верхнюю пуговицу и направляюсь на кухню. Едва переступив порог, замираю. В животе начинают порхать бабочки, стоит мне заметить Макса, стоящего у плиты.

О, какого черта на моих губах появилась эта глупая влюбленная улыбка? Мы же просто пару раз переспали. А бабочки в животе – это коктейль из адреналина, дофамина и серотонина, и только. Я думала, без текилы они впадут в спячку. Что с ними не так?!

Я не должна позволять себе любить Макса. Мне уже давно не девять. Если даже углубиться в подсчеты, то мне уже двенадцать лет как не девять.

Боже, что я несу?

Это все эта загорелая задница Макса перед глазами. И хоть сейчас ее облегают боксеры, а я все еще не обладаю рентгеновским зрением, я прекрасно об этом помню.

Мне приходится прикусить губу, чтобы подавить рвущийся наружу стон. Скольжу взглядом выше и наблюдаю, как его бицепсы напрягаются всякий раз, когда он мешает что-то венчиком, и стон все же вырывается из моего рта. Услышав его, Макс поворачивается ко мне. Заметив, как я смотрю на него, он начинает улыбаться.

– Что ты здесь делаешь? – наезжаю.

Гребаные австралийские боги, вы там, вообще, работаете?

– Готовлю тебе завтрак, – хриплым голосом отвечает Макс. – Но судя по выражению лица, ты бы предпочла, чтобы этим утром я позавтракал тобой.