- Нет, милый, можешь идти в душ...
Том прокряхтел и потопал в ванную комнату. Билл же начал снимать постельное белье с кровати. Он уже привык, что теперь он отвечает за порядок в квартире. Его это ничуточку не напрягало, ему нравилось заботиться о любимом мужчине.
Это случилось так внезапно, звонок в дверь, что Билл чуть не выронил кулон из рук, решив, что лучше не рисковать пошел открывать дверь.
- Ну, кто там?
Последнее, что он помнит, так это серые огромные глаза и банка с чем-то непонятным.
Tom ©
От этих криков у меня уши закладывает, выскакиваю из душа, на бегу наматываю полотенце на бедра.
- Тооом! - снова его стон, крик, вой.
Вылетаю в коридор, Билл лежит на полу, держится за лицо, что за???
- Билл? Билл?! - падаю рядом с ним. - Что такое???
Он срывается на крик, а я вижу у его ног пустую банку, его облили? Чем-то облили?
Лицо. Господи, кислота в лицо? Твою мать!!!
Мчусь за телефоном, я никогда так быстро не вызывал скорую, я будто на автомате называю наш адрес. И возвращаюсь к брюнету...
-Больно, Том...
Вижу, как его ткани на плече будто сгорают, исчезают, растворяются...
***
Я сижу в приемном покое и местами не понимаю, что я тут делаю. Голова кружится, а сердце стучится в висках. Мне страшно. Я так и не понял, что у него случилось... И кто посмел обжечь его кислотой. Врачи уже третий час ничего не сообщают. Сказали только, что они позвонили его родителем. Что совсем меня не радует. Я ведь так и не узнал у Билла, что он рассказал Курту для того, чтобы сбежать из Марокко. И вообще, по мне, мы с ним в любом случае не должны...
-Томас Эртройт? - молодая девушка называет мое имя, я поднимаю руку, поднимаюсь со стула. - Вы друг Вильяма Каулитца?
- Ддда... Что с ним? К нему можно? - у меня от волнения во рту все пересохло.
- Да, он пришел в сознание, и вы можете к нему пройти... - она указывает рукой на полупустой коридор. - Палата номер двенадцать.
- Хорошо...
Я прохожу мимо медсестры и иду к названной палате. Открываю дверь в просторную комнату. Тут очень светло, а мой брюнет лежит с перебинтованным плечом, слава богу, лицо не тронуто.
- Том... - хныкает он и тянет ко мне руку. Я подхожу к нему, хватаюсь за его пальчики, сажусь на кровать.
- Хороший мой, мне никто ничего не говорит, - мотаю головой, - что случилось? К тебе приходили полицейские?
- Меня облили кислотой, Том. Доктор сказал, что мне сильно повезло, ведь кислота делалась в домашних условиях и она... В общем... - он пытался быть спокойным, но сейчас снова сорвался на слезы. - Там все плечо разъело...
- Тшш, - прикасаюсь губами к его губам, - любимый, мы там все исправим тебе, и следов не останется, не волнуйся. Лицо не задето, нет ведь?
- Неа, я не понимаю каким счастьем... - вздыхает, шмыгая носом.
- Все-все, родной мой... Не переживай...
- Мне так больно было, - он сейчас похож на маленького мальчика - там все так болит...
- Врачи должны были дать обезболивающее...
- Нельзя обезболивающее, врачи не знают точный состав кислоты. А значит, опасно давать какие-нибудь лекарства, потому, что они могут вступить в химическую реакцию и будет только хуже...
- Тогда терпи, мой хороший, - целую его, - все пройдет...- прижимаюсь к его влажному лбу. - Я с тобой.
- Скажи, что ты любишь меня...
- Люблю, Билл. Я люблю тебя. Я весь твой. Малыш мой... Хороший, любимый! Ласковый мой.
- Ты не бросишь меня из-за этого? - он грустно смотрит на свое плечо. - Там ведь шрамы останутся...
- Идиот, ты мой идиот, - целую его снова и снова, в глаза, в губы, в лоб, в щеки. - Куда я от тебя денусь? Совсем дурак? Я не брошу тебя. Не брошу! Никогда не отпущу. - Я успокаиваю его и успокаиваюсь сам. Он невероятный человек...
Одной рукой обвивает мою шею, глубоко целует. И тут же отпускает.
- Господи, - у него снова глаза увеличиваются в размерах, - Том, я же просил их позвонить моим родителям...
- И чего?
- Они приедут, а тут мы... Том, может, ты уйдешь... - отводит взгляд в сторону. Я, конечно, понимаю его, но, по-моему, это слишком грубо для меня...
- Как скажешь... - пожимаю плечами, отодвигаюсь от любимого. Мне неприятно. Почему мне так неприятно? Будто он отказывается от меня. Я же должен понимать, что он делает это ради сохранения наших отношений в тайне. Но почему меня так задевает этот факт?
- Эй, ну, Том... - вижу на его губах улыбку. - Глупый, ну, это же ничего не значит...
- Да, я понимаю... - чешу затылок. Через дреды плохо получается.
- Давай я тебе позвоню после того как они уедут? Давай? Том, ну, Тооом... - тянет меня за руку. - Ну, Том... - его глаза, как и пухлые губы, улыбаются, кажется, что он уже забыл о боли в плече.
- Ну, что? - нависаю над ним. - Я будто ревную, Билл...
