Дуэль умов - Черчилль Питер

— В Тулузе сейчас дела неважные. Что, если я побуду недельку в Канне, пока там все успокоится?

— Он еще спрашивает! — воскликнул Мишель. — Сюзанн вас отлично устроит. Отдыхайте, ходите к морю. Лишняя пара купальных трусов всегда найдется, а велосипеда у меня два. Завтра пообедаем вместе где-нибудь в укромном местечке, если, конечно, вы не найдете себе более интересного занятия.

— Я в восторге, Мишель!

— Кстати, Арно поехал чинить рацию на этой вашей ферме около Монреже. Надеюсь, там спокойно?

— Да, вполне. Ферма стоит в стороне, поблизости никто не живет. Я там прячу оружие.

Их беседу прервало появление Рено, который сообщил Мишелю, что его срочно хочет видеть один человек с последней фелюги. Он ждет на пуговичной фабрике.

— Кто это? — спросил Мишель.

— Не знаю его имени. Тот самый, который, помните, так заносчиво вел себя, когда мы ему. давали продовольственные карточки.

— Ах, вот кто… Передайте ему, пожалуйста, что встречусь с ним сегодня днем в четыре. Пусть немного подождет. Это Грегуар. Бьюсь об заклад, ему нужны деньги.

— Карте спрашивает, — продолжал Рено, — не сможете ли вы встретиться с ним сегодня утром в одиннадцать тридцать вместо двенадцати пятнадцати.

— Конечно… в том же месте?

— Да!

Встреча с Карте состоялась в доме доктора на рут де Фрежюс.

Мишель показал ему недавно полученные радиограммы, одна из которых гласила:

ДЛЯ КАРТЕ. ВЫСЫЛАЕМ БОМБАРДИРОВЩИК В ВИНОН ЗА ВАМИ, МИШЕЛЕМ И ПЯТЬЮ ГЕНЕРАЛАМИ. ПУСТЬ МИШЕЛЬ ПРОВЕРИТ ПЛОЩАДКУ. ПОДРОБНОСТИ СООБЩИМ ДОПОЛНИТЕЛЬНО.

— Вам нет надобности проверять посадочную площадку, — заявил Карте. (Кажется, он обиделся.) — Наши люди в состоянии сделать это сами. Кстати, как раз в том районе уже недели две живет группа французских летчиков, Они-то должны знать, что там делается.

— Вопрос не в доверии, Карте, — сказал Мишель. — Дело в том, что я прошел специальную подготовку и знаю, какие площадки требуются английским летчикам.

— Ну, если вы хотите осмотреть место, добирайтесь туда сами. У меня нет бензина на подобные прогулки.

Мишель с трудом сдержал охватившую его ярость: он собирается отправить в Англию к де Голлю французских генералов просто потому, что его специально обучили подобным делам, а человек, которого он сам рекомендовал, не только отвергает эту помощь, но еще выражает недовольство!

Что делать? Если он все же поедет проверять площадку, Карте вскоре узнает об этом и оскорбится. Если он, Мишель, не поедет и операция почему-либо провалится, начальство будет вправе судить его военно-полевым судом. Тогда уж припомнят и кой-какие другие дела, например как он самовольно разрешил закупить продовольствие на два миллиона франков. Да мало ли что можно приписать человеку. В общем, если так пойдет дальше, то вряд ли он доживет до конца войны, а если и доживет, так разве лишь в Тауэре! [12]

Мрачные размышления прервал приход полковника Вотрэна.

— Вы сегодня читали газеты, Мишель? — начал он.

— Нет, — откровенно признался Мишель, приготовившись выслушать новую неприятность.

— Опубликован только что принятый закон, согласно которому все лица без определенных занятий в возрасте от шестнадцати до шестидесяти лет отправляются на принудительные работы в Германию.

— Вот еще новости! — воскликнул Мишель.

— Я бы не очень беспокоился, — продолжал полковник, — если бы вы были похожи на журналиста-любителя, за кого себя выдаете.

— Как же быть? — спросил помрачневший Мишель.

— Есть одно занятие, которое, мне кажется, вам очень бы подошло…

— Какое? — заинтересовался Мишель.

— Одна моя хорошая знакомая, госпожа Рондэ, возглавляет агентство по сдаче в аренду недвижимости на Круазетт. Я ей сказал, что у меня есть друг Пьер Шовэ. Теперь вы можете позвонить ей или зайти. Если госпожа Рондэ возьмет вас к себе агентом, а это вполне возможно, вы сможете где угодно арендовать дома для Арно.

— Имеет ли она представление, кто я такой в действительности и чем занимаюсь?

— Ни малейшего. Правда, я намекнул ей, что, по-моему, у вас прабабушка — англичанка.

— Хорошо. Большое спасибо, полковник. Сегодня же схожу туда.

Мишель сдержал слово и в полдень зашел к госпоже Рондэ. Он отрекомендовался и пригласил ее поужинать в своем излюбленном ресторане у Роберта. Госпожа Рондэ приняла приглашение.

Мишель заранее зашел в ресторан, выбрал столик и заказал изысканный ужин. Не зря он посещал этот ресторан в течение двух месяцев: подержав его немного на обычном скудном рационе, хозяин пришел к выводу, что это не сыщик из министерства продовольствия, и теперь Мишелю подавали кое-что с черного рынка.

Еще раз просмотрев заказ, Мишель убедился, что если в ближайшем будущем он не получит места в агентстве, то не из-за какого-нибудь промаха с ужином.

В половине третьего он встретился с Эженом и освободился только через час. Еще четверть часа ушло, чтобы договориться с Сюзанн о том, как удобнее разместить женщин, прибывающих со следующей фелюгой. Затем Мишель отправился на свидание с Грегуаром, назначенное на четыре.

Приближаясь к фабрике, он подумал, что разговор будет неприятный, и внутренне приготовился к этому.

— Весьма любезно с вашей стороны, что вы сочли возможным прийти, — произнес Грегуар вместо приветствия.

— Мы все довольно заняты, ничего не поделаешь, — ответил Мишель, сдерживая нарастающую ярость.

— Даже в этом захолустье?

— По какому вопросу вы хотели меня видеть? — в свою очередь спросил Мишель, удивляясь собственному терпению.

— Я хочу, чтобы вы связались с Лондоном и попросили прислать мне еще денег, — оптимистически заявил Грегуар.

— Вы находитесь здесь всего три недели. Насколько мне известно, вам дали с собой сто тысяч франков. Разве их уже нет?

— Безусловно. Иначе меня бы здесь не было.

— Раз мне предстоит просить для вас денег, то позвольте полюбопытствовать, на что вы их тратите?

— Вы не профессионал и вряд ли поймете. Нам приходится оплачивать кое-какие услуги…

— Например?

— Мне надо за кого-то выдавать себя, и я купил ферму за тридцать тысяч франков. Еще тридцать с меня взяли за приличный радиоприемник. Остальные деньги я положил в банк на имя жены одного доктора из Перпиньяна. Это мой друг, и я уговорил его работать со мной в Париже. Вполне естественно, он пожелал как-то обеспечить жену на случай, если его схватят. Надеюсь, вы удовлетворены? — закончил Грегуар язвительно.

— Ну, во-первых, — начал Мишель, — я не профессионал, но отлично понимаю, что не было необходимости платить такую крупную сумму за ферму. Во-вторых, ни один приемник не стоит тридцать тысяч франков, если только он не украшен бриллиантами. Наконец, у меня в данный момент работают четыре доктора, и никто из них не ждет от меня ни гроша для своих жен. Так что, пожалуй, лучше не быть профессионалом…

— Таким, как вы, торопиться некуда. Когда получится, тогда и ладно, а мне нужна быстрота.

Мишель понял, что зря теряет время. Он молча вытащил бумажник и протянул три крупные банкноты.

— Вот вам пятнадцать тысяч, пока я не получу указаний из Лондона.

— Это мне ни к чему! Мне нужно пятьдесят тысяч!

Мишель не спеша убрал деньги обратно в бумажник и, глядя прямо в глаза Грегуару, медленно и четко произнес:

— В таком случае вообще ничего не получите, и я не буду беспокоить Лондон по этому делу. Убирайтесь!

Незадачливый «профессионал» поспешил ретироваться.

Вернувшись к себе, Мишель одел светло-коричневый в елочку костюм. Другого у него не было, да и этот Сюзанн извлекла из гардероба своего друга-американца.

Мишелю впервые предстояло провести вечер в обществе особы, которая не имела ни малейшего представления о его деятельности. Придется следить за собой, чтобы не вызвать подозрения каким-нибудь неосторожным словом.

Ужин удался на славу. Обслуживали превосходно, и Мишель показал себя тонким знатоком по части выбора вин и закусок. Загорелое лицо Мишеля, то и дело озаряемое предупредительной улыбкой, делало его похожим на одного из тех беспечных тунеядцев, которые целое лето околачиваются на южном побережье.