Гудков принес тело девушки. Вырыв ножами могилу в одной из ниш пещеры, партизаны похоронили Клаву Белую. Они даже не знали ее фамилии.
Теперь их осталось только четверо.
Исследовав еще раз коридор, Гудков решил перетащить туда тюки с картинами. Рядом положили связку из трех гранат.
Было решено, что тот, кто останется последним в живых, взорвет этими гранатами вход в коридор, где спрятаны картины.
Возник вопрос, как сообщить о местонахождении картин так, чтобы поняли свои, но не догадались гитлеровцы.
И вот тут-то Наталья вспомнила, как в юности они с Проценко шифровали переписку.
В рюкзаке у Натальи лежала книга "Три мушкетера". На последнем листе Гудков написал письмо. Порвали карту, найденную в планшете Клавы, и в нескольких экземплярах скопировали письмо.
Оно было понятно каждому, кто прочтет. Партизаны спрятали клад. Где спрятали, мог расшифровать только Проценко, которому просили сообщить об этом письме-завещании.
Когда возник вопрос о шифрованном тексте, Гудков предложил сделать его на предварительно испорченной фляге. На непригодную флягу никто не польстится, а надпись, выцарапанная на металле, могла храниться годы.
Снова Гудков выполз из пещеры. Он положил фляжку с шифрованным письмом на камень и сверху прикрыл подобранной каской. Потом записки с открытым текстом рассовал под камни, так же как и фляжку, Прикрыл касками с убитых гитлеровцев.
Книгу "Три мушкетера" с письмом на обложке было решено спрятать около входа в пещеру.
Без пищи, без воды, почти без патронов, они продержались еще трое суток.
Потеряв надежду взять партизан измором, гитлеровцы и прибывшие им в помощь полицаи пошли на приступ.
Гудков и его верный ординарец Ахмет были убиты почти одновременно.
Боясь надолго оставить пулемет, матрос не мог их похоронить, как Клаву. Он оттащил их в подземный зал и укрыл бурками.
Наталья застыла над телом мужа. Она была в полузабытьи и очнулась лишь тогда, когда до ее сознания донеслись горланящие голоса гитлеровцев.
Пулемет молчал. Наталья бросилась к выходу из пещеры.
Матрос был мертв. В пулемете же оставалось полленты патронов.
Кое-как одной рукой Наталья повела огонь и отбила атаку.
Она снова была ранена, но, когда кончилась пулеметная лента, сделала еще несколько выстрелов из маузера. Только когда в маузере остался один патрон, Наталья поползла в глубь пещеры. Идти она не могла.
Она знала, что у нее есть время.
Наталья чиркнула спичку и подожгла остатки карты Клавы, чтобы осветить пещеру.
Взяв одну из картин, она собственной кровью вывела на обороте:
"Патронов больше нет. Взрываю коридор".
Подумав, дописала фразу, которую в нескольких местах писал еще сегодня утром убитый матрос:
"Погибаю, но не сдаюсь".
От заложенных Гудковым гранат шла веревка. Наталья потянула ее к себе.
Грохот потряс пещеру.
Случилось не так, как рассчитывал Гудков. При взрыве рухнуло не только устье коридора, где были спрятаны картины, но и обрушился вход в пещеру.
Убитый матрос и пулемет были засыпаны. Картина, на которой только что кровью писала Наталья, и икона Рублева, очевидно, были вынесены взрывной волной на внешнюю сторону завала. Сама Наталья очнулась заживо погребенной в подземном зале пещеры.
Отыскав в полной темноте тело мужа, она опустилась с ним рядом и в последний раз подняла маузер, в котором оставался единственный патрон.
…Наступило первое сентября.
В школе уже все знали, как необычно провели прошедшее лето Шура Бабенко, Алла Гудкова и Васька Лелюх.
Ждали их с нетерпением, а они, как нарочно, задержались.
— Алла с Шурой сейчас придут, — успокаивала подруг какая-то рассудительная девочка с длинной косой, — ну, а Лелюх, наверное, еще не дозавтракал. Он и в первый день опоздает.
Однако все трое пришли вместе. Лето сдружило их.
В школьном дворе образовались три группки. Девочки обступили Аллу. Спортсмены утащили в сторону Шуру. А несколько человек остались с Лелюхом.
Известный на всю школу задира и хулиган Юрка Северцев презрительно хмыкнул:
— Подумаешь, Лелюх тоже вроде участвовал в поисках партизанского клада. Такой толстяк? Брехня.
Васька осмотрел себя. Теперь он был совсем не толстый. И вдруг всегда трусливый Васька развернулся и со всей силы ударил Юрку Северцева, которого боялись почти все. Да так, что Юрка чуть не упал.
В следующее мгновение Юрка выпрямился и оторопело уставился на Лелюха, Не дав ему опомниться, Васька ударил Северцева кулаком под ребра, и, к удовольствию собравшихся, Юрка, задира и драчун, бросился бежать.
Лелюх его не преследовал. Он с достоинством подо-шел к Шуре.
— Шурка, — степенно спросил он, — когда у вас занятия секции борьбы? В боксеры я не хочу. Лучше бороться.
…Вечером подполковник Решетняк заступил на дежурство. Как обычно, помощником был Потапов.
Начало темнеть.
Зазвонил телефон.
— Дежурный по уголовному розыску, — проговорил Решетняк, поднимая трубку.
— Пропажа в банке? Сейчас выезжаем.
Последние слова он уже произносил стоя и нажимая пальцем на разноцветные кнопки сигналов, вызывающих к подъезду машины с оперативной группой и экспертами.
…Три одинаковые «Победы» промчались по оживленным вечерним улицам города.
Возвращающиеся из школы друзья — Алла, Шура и Лелюх — увидели Решетняка и приветственно замахали ему руками.
Подполковник их не заметил. Его мысли были поглощены новым делом.
