Цель вижу! Дилогия (СИ) - Негривода Андрей Алексеевич

А Капа продолжала размышлять громким шепотом:

- Далеко от «железки» они уйти не могли… Ну, точно, не дальше, чем мы! Здесь они где-то, в лесу затаились! Ночью в незнакомом лесу только егеря могут так ходить, чтобы не заблукать, поэтому…

- Они отошли в лес, и организовали лагерь, чтобы переночевать!

- Ладно! - Капа наконец-то приняла решение. - Ты правильно все придумала! Поищем мы их… А как найдем, то и пересчитаем!

- Здорово! - Леся схватила свою подругу ладонями за лицо и чмокнула прямо в нос. - Ты у меня самая умная командирша!!!

- Только ты мне одно пообещай, или не пойдем никуда! - Капа опять стала строгой не по годам. - Мы в них стрелять не будем! Мы их только пересчитаем, и к девчонкам вернемся!

- Ладно, уж… - Ответила Леся, и спрятала от подруги свои хитрые лисьи глаза… …Следы множества ног, обутых в тяжелые, подбитые коваными гвоздями, армейские ботинки или сапоги, нашлись довольно скоро… …И вот тут Капитолина Яровая заметно занервничала:

- Плохи дела, Лесь… - Сибирская охотница, словно хорошая собачка хаски, едва не утыкалась носом в траву, и рыскала, от одного дерева до другого. - Уходить нам надо отсюда, и поскорее…

- Что ты там унюхала, следопытша лесная? - Ухмыльнулась Леся.

Но Капа была очень серьезна, и было заметно, что ее настроение с каждой секундой резко ухудшается. И вдруг она перешла на шепот:

- Здесь не простые немцы были, Леся… Это настоящие охотники!..

- Как это? Какие охотники? Немцы это! Солдаты!

- Да тише ты, дура! - Зашипела Капа потревоженной змеей. - Тише!!!

Она пристальным подозрительным медленным взглядом окинула сначала ближайшие кусты, потом те, которые были подальше. Затем перенесла взгляд еще дальше, а когда глаза стали бессильны, она прикрыла веки и замерла, как гончая, вслушиваясь в предвечерние лесные шорохи…

Это странное поведение, не слова, а именно поведение подруги, заставило и Лесю отбросить в сторону свою веселость.

Прошло несколько минут, когда она решилась все же спросить:

- Ты чего, Кап?

- Это или охотники, или егеря, Леся… - Проговорила Яровая свистящим шепотом. - А может, и то, и другое… А может еще хуже… Это бешенные дикие звери…

- Ты что увидела, Кап?

- Следы… - Ответила Яровая. - Ты посмотри на эти следы…

Она провела рукой по траве, отогнула немного в сторону ее стебли, и открыла смазанный, словно его специально затирали, но затирали в спешке, след кованого ботинка.

- И что?

- Их много, Леся… Я их много нашла!.. Они короткой цепью по лесу шли…

- Ну и что? Говори же, не томи!

- А то, что все следы пытались либо уничтожить, либо замаскировать травой, как этот… За основной группой, шла группа специальная, которая уничтожала следы!..

Словно молния ударила в мозг одесситки:

- Слушай! - Она тоже перешла на шепот. - Я помню!.. Нам же о таком Сиротин рассказывал! Помнишь? Так в Финляндии диверсанты ходили… Идут и следы за собой ветками затирают…

- Правильно… А еще они хорошо лес знают!.. - Подтвердила догадку подруги Капа. - Смотри! Здесь овражки небольшие кругом, земля сырая, а ни одного следа на мокрой земле! И еще!.. Они не идут, как медведи напролом туда, куда им надо, но очень точно выдерживают направление! Они петляют, не боятся свернуть, но общее направление держат очень строго… Я знаю только одного человека, который умел бы так ночью по лесу ходить - мой дед, который и родился-то в тайге…

- И что теперь делать?

- Уходить надо, Леся… К нашим!.. Смотри, все следы идут от железной дороги, значит, их там точно нет! И они торопятся, Леся! Шаги больно широкие… Не будут эти гады ночевать в лесу… Они ночью пойдут!.. К девчонкам надо возвращаться, доложить Сизовой, и уходить! Глядишь, еще и успеем наших предупредить…

Они стояли на краю довольно большой поляны, даже, скорее, небольшого лесного поля или луга, и смотрели в ту сторону, куда ушли немецкие диверсанты. Там, вдалеке, на фоне лунного, но уже начавшего сереть, предрассветного неба чернела полоска леса, а над горизонтом завис ярко-желтый диск полной луны, который уже был готов нырнуть через несколько часов, а может и минут в этот самый лес…

- Нет! - Резко произнесла Леся.

- Что «нет», дура? Уходить надо!

- Нет! Нам нечего рассказать лейтенанту, Капа! - Девушка крепко сжала цевье своей «мосинки». - Мы так и не знаем сколько их!

- Много!

- А сколько это «много», Капа? Это «очень много», и «чуть-чуть»? Что мы с тобой видели? Следы? И ни одного фрица! - Она передернула затвор винтовки, досылая патрон в патронник, и решительно сказала. - У нас есть еще примерно час, чтобы вернуться к девчонкам… Поэтому я пойду и посмотрю! На ту сторону луга! Пять минут туда, пять обратно! Если ничего не увижу нового, то тогда будем возвращаться!

- Я тебе приказываю не ходить! - Проговорила Капитолина. - Нельзя туда!!!

- А ты кто такая вообще, чтобы мне приказывать? - Леся смело посмотрела в глаза подруги. - Ты даже не ефрейтор! Ты такой же боец, как и я! Рядовая Яровая!..

- Сизова…

- Сизова сейчас далеко, подруга! И она спросит с нас разведданные! И что мы ей расскажем? Что видели много следов? А чьих? Немецких? А на них что, было написано, что они немецкие? А может это наши какие-нибудь, а? Какой-нибудь отряд секретных «смершевцев», которые здесь уже охотятся за теми немцами а? Мы же не знаем ничего!!!

Капитолина думала несколько секунд, понурив голову, а потом подняла глаза и проговорила:

- Леська… Не ходи… Не доброе чую… - Проговорила она уже просительным тоном. - Когда отца в тайге росомаха насмерть порвала, я за сутки беду чуяла… И даже сердце болело… Как сейчас… И голова раскалывалась… Не ходи туда… Пожалуйста!..

Леся присела на корточки около подруги, погладила ее по голове и проговорила тихо:

- Да ты не дрейфь, сибирячка! Все хорошо будет! Я же бегом! Туда и сразу назад! - А потом улыбнулась хитро. - А чтобы ты меня так уж сильно не жалела, так я тебе скажу, как мне мой папка говорил, когда я рассказывала ему песню про то что у меня очень сильно болит голова и поэтому я не пойду в школу: «Это не страшно, Леська! Голова не жопа, на ней за партой не сидеть! Поболит и перестанет!»…

- Дура!

- Ага! - Улыбнулась одесситка. - Я хоть и спортсменка, Капа, но стреляешь ты лучше, чем я… Зато я быстрее бегаю! Сиди здесь, и прикрывай меня, если что… А я скоро!..

С этими словами Леся Мартынюк пригнулась в земле, и на полусогнутых, как их учили бегать еще до Присяги, на «Курсе молодого бойца», используя, говоря уставным языком «складки местности и естественные укрытия», а попросту от куста к кусту, стала перебегать луг…

«…Дура!!! Куда ж ты бежишь-то, дуреха! - Капитолина залегла у ствола крайнего дерева, и теперь во все глаза смотрела в спину удаляющейся подруги. - Вернись, Леська! Не надо! Не ходи!!!»

Да только разве ж можно было остановить мыслями эту бесшабашную одесситку…

Она хоть и пригибалась к земле, хоть и перебегала от куста к кусту, но делала это так стремительно, что со стороны казалось, что она просто-напросто бежит, как это делала не раз до войны, какую-то спортивную дистанцию…

Грациозная, изящная и легкая, как настоящая серна, на бег этой девчонки можно было просто засмотреться!.. И ее не портили не мешковатые галифе, ни гимнастерка надувшаяся парусом, ни грубые кирзовые сапоги, и ни даже винтовка в руке! Красоту, как говориться, ничем не испортишь!..

Видимо об этом же думали и те, другие, которые тоже наблюдали за этим стайерским забегом… Да только…

Не до красоты видать было наблюдателям… Не до эстетики женского тела…

В какой-то момент Капитолина, которая не отрывала глаз от своей подруги, увидела, как Леся вдруг резко остановилась рядом с очередным кустом, словно натолкнулась на стену, и медленно распрямила спину…

«…Ты чего? - Прокричала молча Капа. - Ты чего встала, дура? Прячься! Тебя же за версту видать! Прячься, Леська!..»

Да только было поздно…