Ознакомительная версия. Доступно 38 страниц из 189
Планы помощи, рождавшиеся в большой, похожей на маску Зевса, голове Грили, приносили ему тем большую пользу, чем труднее было положение гибнущей фирмы. За время, протёкшее с начала такого рода деятельности, сэр Монтегю превратился в держателя крупных пакетов акций целого ряда предприятий и компаний. Следует сказать, что в его интересы вовсе не входило, чтобы нескромные люди совали нос в его дела. А брат Нед проявлял именно такую склонность.
Вообще, с точки зрения старших братьев, Нед был совершенным неудачником. Семнадцатилетним мальчишкой он ушёл на войну рядовым; знакомства, которые он завёл среди солдат, оказались губительными. Он не вернулся в своё общество. На некоторое время он и совсем исчез с горизонта семьи, пока не вынырнул вдруг в качестве пилота-гонщика, героя двух нашумевших состязаний, и к тому же человеком весьма радикальных взглядов…
Монтегю издали узнал «шарабан» Неда. Автомобиль имел такой вид, словно только что побывал в аварии.
Старший из братьев, Бенджамен, лорд Крейфильд, с верхних ступеней крыльца снисходительно махнул Неду.
Когда все трое стояли на крыльце, едва ли тот, кто не был с ними знаком, признал бы в них близких родственников. На первый взгляд между ними не было ничего общего. Худой, высокий Бенджамен с длинным черепом, покрытым светло-рыжим пухом; широкий, тяжёлый Монтегю с красивою головой, увенчанной тёмными кудрями, и маленький, сухопарый, живой Эдуард с загорелым лицом и с коротко остриженными светлыми волосами. Только глаза — три пары ясных и холодных, как лёд, светлоголубых глаз, одинакового цвета, формы и величины — обличали в них одну кровь.
— Я привёз Маргрет гостя! — весело крикнул Нед, возвращаясь к своей машине.
Он распахнул дверцу автомобиля:
— Мой самый опасный конкурент в завтрашней гонке! — сказал Нед. — Герр Ульрих Бельц. Если бы вы видели его «Дракона»!
— Я думал, на свете нет ничего лучше твоей «Моли», — сказал, улыбаясь, Бенджамен.
— О! Ты бы посмотрел на его веретено. Настоящее веретено! Не летит, а вонзается в воздух. Видна рука настоящего мастера.
— О да! — веско произнёс Бельц. — Доктор Шверер — весьма талантливый конструктор!
Это было сказано на столь дурном английском языке, что Бенджамен вынужден был сделать усилие, чтобы понять. Он пригласил гостей в буфетную.
В холл, где сидел Монтегю, спустилась Маргрет.
— Сейчас звонил генерал Леганье, старый знакомый Бена по французскому фронту, — сказала она Монтегю.
— Я знаю его. Он больше похож на детского врача, чем на генерала.
— Почему именно детского?
— У него розовые щеки и весёлый вид. И, наверное, холодные уши. Когда в детстве такое ухо приставлялось к моей спине, меня подирал мороз по коже… Кто ещё?
— Так и быть, открою, хотя собиралась сделать сюрприз: приедет княгиня Донская.
Монтегю скривил рот:
— Не выношу этих нафталинных русских светлостей.
Маргрет расхохоталась.
— Ни за что не догадаетесь, кто скрывается под этим псевдонимом!.. Конечно же, Мелани Гевелинг! — сказала Маргрет. — Прямо из Парижа.
— Старые русские куклы нуждаются в керосине? Электричество им уже не по средствам?
— Гевелинг сделал для них достаточно много. А Мелани давно хотелось стать княгиней, хотя бы керосиновой. И титул она получила из рук самого царя.
— Их царя давно расстреляли где-то в Сибири.
— Нет, у них снова есть царь: Кирилл… Я позвала Мелани для вас.
— Очень признателен за услугу, — иронически проговорил Монти, — но Мелани едва ли может заинтересовать Уэллса.
— Большой день всё равно отложен на следующую субботу: к нам прилетит Гесс.
— Наци с мордой хорька и с тройною порцией бровей? Что ему нужно?
— Они с Беном поедут в Шотландию ловить форелей.
— Не поехать ли и мне с ними?
Вошёл Бенджамен. Жена посмотрела на его раскрасневшееся лицо.
— Успели освежиться?
— Этот немец — вполне порядочный малый: пьёт неразбавленное виски.
— Почему вы не позвали меня? Я бы тоже охотно выпила перед обедом.
— Вот как? — неопределённо протянул Бенджамен.
Попыхивая трубкой, он не спеша пошёл к лестнице.
Постоянный заместитель министра лорд Крейфильд никогда не спешил. Несмотря на свои шестьдесят семь лет, он каждое утро совершал перед завтраком прогулку верхом, а между первым и вторым завтраками играл партию крикета или занимался рыбною ловлей. Если не было более достойного партнёра, он вполне удовлетворялся мальчиком, который ездил с ним в качестве грума и носил удочки.
Лорд Крейфильд искренно полагал, что лишён каких бы то ни было страстей, так как не считал страстью любовь к старой малаге и свиньям, разведению которых отдавал много времени.
Подобно всякому политическому деятелю, лорд Крейфильд имел своего биографа. Этот биограф писал: «…он утверждает, будто обладает даром конструктивного мышления, но можно уверенно сказать, что дар этот проявляется исключительно негативным образом. Лорд Крейфильд всю жизнь что-нибудь предотвращает и от чего-либо предостерегает. Он блестящий образец политического деятеля оборонительного характера, стремящегося задержать центробежный процесс внутри нашей мировой империи». Правительство, с участием послушных национал-лейбористов, являлось, на взгляд Бена, наиболее верным лоцманом для британского корабля, в трюме которого находится такой ценный груз, как угольные акции Крейфильдов и лучшее в Англии, а значит, и в мире свиноводство.
Умение леди Маргрет рассадить гостей делало обеды Крейфильдов приятными для всех. Здесь, между первым и вторым, намечался состав кабинетов, выдвигались депутаты и губернаторы колоний.
Сегодня разговор за обедом почти сразу стал общим. У Монтегю не было случая сцепиться с Недом. Хозяйка умело перевела разговор на обсуждение предстоящей поездки Уэллса в Москву.
— Поезжайте, поезжайте, — иронически сказал Бенджамен. — Вам будет полезно убедиться в разрушительности этой системы. Я не стану говорить, кем они мне представляются, эти господа в Москве! — Он фыркнул, оттопырив нижнюю губу. — Вы-то, наверное, мягко называете их фантастами?
