Виктория Олейник
Беглянка для Черного Дракона
Пролог
Мои ноги тонут в черно-сером мареве наползающего тумана. Я иду, словно по острым лезвиям, оступись – и сорвешься во тьму. Но меня тянет, тянет вперёд с неудержимой силой.
«Позволь себе увидеть...»
Голос манит. Что увидеть? Зачем?
Но голос, тем не менее, пробуждает меня, как ото сна, вот только тело не мое - и меня не слушается. Я заперта в чужом сознании, связана им по рукам и ногам. Такое случалось, и вот я снова лишь наблюдатель, вижу не своими глазами, слышу чужими ушами.
Но зачем-то мне это надо, и я послушно утихаю в глубине чужого разума, больше не пытаюсь им управлять. Это просто сон. Сон о чужом воспоминании.
- Я не пойду туда, Ниа! Даже не проси! – Эти слова тоже чужие, но срываются с моих губ. И страх не мой.
- Слабачка, - раздается ледяной голос. – Ты слабачка, Даня.
Даня. Вот, значит, в чьем теле я притаилась.
В темном коридоре еще страшнее, и мои ноги – без моей на то воли – шагают в пещеру с высоким сводом. Солнце, пробивающееся сквозь трещины, рассеянно в воздухе, но оно не в силах разогнать мрак. Сжимаются-разжимаются кулаки и очень тревожно. Знаю, что Даня охотнее вернулась бы домой, но ее подруга уверена в своей правоте. Она задумала что-то неладное.
- Ниара, - срывается жалобное с губ Дани.
Не могу разглядеть толком пресловутую Ниару. Она высокая и стройная, невероятно красивая, почти по-эльфийски, вот что мелькает в чужих мыслях. И она часто попадает в неприятности, еще чаще втягивает в это Даню, вот как сейчас. Недовольство и ворчание девушки почти осязаемы.
Но ветхую женщину, скрывающуюся в пещере, она боится еще больше. Ведьма настолько стара, что ее кости хрупко трещат при каждом движении, кажется, словно вот-вот переломится тонкая шея. Но ее взгляд цепкий и гневный; Даня начинает дрожать, когда колдунья встает из-за своего шатающегося стола.
- Ну привет тебе, Фатара, ведьма северных пустошей, - не смущается Ниара.
Колдунья вдруг отшатывается, будто увидела призрак. Странно, но она боится Ниары, и девушка этим пользуется. Хмыкнув, она смело подходит к столу, а с моих губ, и снова по чужой воле, вырывается нервный писк. Даня нервничает.
- А точно ты темнейшая ведьма миров, как говорят? Как жалко, что выбирать не приходится, - вздохнув, Ниара кидает на стол потрепанную древнюю книгу. Темнейшая ведьма миров при виде книги бледнеет так, как не смог бы ни один призрак. - Помнишь? Давай же, вспоминай. Ты ведь не хочешь, чтобы я напомнила тебе лично ?
- Ты не можешь быть ей! Она мертва! - шипит колдунья. Ее глаза вспыхивают яростью, но за этим таится страх.
- Ты и впрямь думаешь, что та, кто подарила тебе бессмертие, может умереть? - Сев, Ниара небрежно открывает книгу. Пыль от древних страниц повисает облачком. - Наивно.
- Чего ты хочешь? - сломлено шепчет Фатара, ее высохшая рука падает на стол. Ниара стучит по размашистой подписи в книге. Похоже, подписано кровью.
- Помоги мне освободить мать из ада. Мне нужна твоя магия. Или будешь мучиться вечность в чертогах тьмы, там, где заканчиваются пути смертных и бессмертных... и все такое. - Девушка подается вперёд. – Не разочаровывай меня, Фатара.
- Ты ее дочь. Дочь богини, - наконец, говорит ведьма. Ниара, кажется, не удивлена; она решительно ударяет по книге.
- Долг, Фатара. Берешься или чертоги тьмы?
Ведьма молчит так долго, что паук, казалось, успевает доплести свою паутину. Видно было, что ей не нравятся гости - и что она связана каким-то долгом, возможно, этой подписью. Поскольку мне доводилось сталкиваться с богинями, я вся обращаюсь во внимание. Неизвестно, по моему желанию или по собственному, но Даня шагает ближе, чтобы взглянуть на книгу.
Вот и хорошо. Мне тоже интересно.
- Я сделаю, - наконец, помолчав целую минуту, выдыхает ведьма. - Я сделаю, что смогу. Но ты же понимаешь, нужно сломать печати ада...
- Говори, что делать.
- Она погрузит мир во тьму... – колдунья все еще пытается воззвать к девушке, сидящей перед ней. А я вижу лишь, что у Ниары белые волосы, со спины лица не разобрать.
- Это ее право, – безжалостно отвечает она. Ведьма в отчаянии кусает губы, но, наконец, разжигает в небольшом настольном котле огонь.
- Будь по-твоему, неразумное дитя. Тебе нужна сила темного феникса... - понуро произносит она.
Меня, темного феникса, пробирает озноб, и это даже невзирая на то, что я здесь не воплоти. Подсматриваю, можно сказать.
- Вот как. И где мне ее взять?
- У новой королевы Рианонна, дочери Ашреи и избранницы дракона, - помедлив, через силу выдавливает ведьма. – Но мне нужна вещь. Что-то очень родное тебе, с чем ты никогда не расстаешься... это послужит проводником.
- Проводник… - цедит Ниара. Она медлит, но через мгновение все-таки неохотно сдергивает с шеи цепочку.
Вот бы сейчас вытянуть шею и взглянуть, что она там дает колдунье. Все происходящее мне резко не нравится! Это ведь я темный феникс, и, возможно, королева Рианнона, и совершенно точно дочь Ашреи и избранница дракона. Зачем я понадобилась?
- Возьми, - говорит Ниара так, словно отрывает протянутую вещь от сердца. Фатара выдергивает цепочку из ее пальцев.
- Очень хорошо. Я заколдую это, заставь феникса использовать эту вещь, и я расскажу, что делать дальше...
- А ну-ка постой... - Голос Ниары звучит настороженно, будто она замечает нечто подозрительное. Она на мгновение замирает и вдруг - резко оборачивается. Ее глаза вспыхивают синеватым цветом, а взгляд останавливается...
...Проклятье, прямо на мне.
- Я тебя вижу… - Ее губы растягиваются в усмешке, а меня захлёстывает паника.
Она смотрит на Даню, но видит не ее, а, клянусь, меня, притаившуюся в уголке чужого сознания. Нечто тёмное, мощное появляется в Ниаре, словно вместо одной девушки я вижу двух созданий, и одно из них не может принадлежать человеку.
Тьма надвигается на меня, как ком, и с каждым ее движением мое невидимое тело начинает опалять невозможное пламя. Меня жжет! Колет и выдирает, не только из тела Дани, но и из моего собственного, оставленного там, в постели. Каждая ниточка с ним рвется, рвется...
- Боги! - Это с моих губ срывается, Даня уже ни при чем.
Будто откликаясь на мою мольбу, меня ослепляет яркая вспышка и огромный золотой дракон разгоняет наползающий мрак. Дракон величественен, бесподобен, каждая его чешуйка сияет так ярко, что больно глазам...
- Просыпайся, Руфь!!! - гремит его голос, и меня выбрасывает из сновидения, как пушинку.
Но где-то глубоко в моей душе засела частица неизбывной тьмы, и ее касание все еще ранит. Однако хуже всего, это лицо девушки и ее взгляд, преследующий меня.
- Мы еще встретимся, феникс... - шепчет она. - Встретимся очень скоро...
Рута
Так и не сказала Норану, что конкретно увидела во сне. Все было так зыбко и странно, а мне совсем не хотелось волновать моего дракона такими пустяками. Привиделся сон и ладно. Может быть, всего лишь кошмар?
Хотя его осадок остался со мной надолго, вот и сейчас не могла отделаться от мрачного предчувствия. Очень жаль. Сегодня предстоял непростой день.
Забравшись на высокую табуретку, я хмуро рассматривала кипу белого шелка, опускающуюся вниз вместо юбки – а как в этом ходить?
Совершенно не представляю. Жёсткий корсаж давил на бока, я потянулась назад, опасно накренившись. Мелкие детали впивались в кожу, дышать трудно, ходить невозможно. Если навернусь на первой ступеньке, то это закономерный итог.
Мой взгляд переместился на Норана; прислонившись к стене и скрестив на груди руки, дракон пожирал меня взглядом. Очень голодным, почти алчным.
Я его понимала. Нам удалось провести всего день наедине, очень замечательный, прекрасный, полный восторга, день.
А потом нас нашел советник от имени Нерея – и все испортил. Сейчас, через неделю, готова была разделить слова Норана.
