Мария Морозова
Связанные кровью
ПРОЛОГ
— Карано! — Гаркнул в коридоре голос целителя Дойла. А через секунду в комнату отдыха заглянул и он сам. — Ты чего тут сидишь?
— Учусь, — ответила я, не поднимая головы от справочника инфекционных болезней.
— Учишься, — проворчал целитель. — Домой иди, десять вечера уже.
— Да. Сейчас закончу раздел и пойду.
— Ну смотри. А то привезут кого тяжелого, запрягут помогать — и плакало твое «пойду».
Дверь хлопнула, закрываясь. Я потерла висок и вздохнула, пытаясь сосредоточиться на инфекциях кишечника. Но сегодня мои мысли бродили далеко, а взгляд то и дело возвращался к лежавшему рядом с книгой письму. Простой конверт, короткая записка…
«Приходи сегодня в одиннадцать вечера к нам домой. Надо поговорить. Это важно и касается твоих родителей. Годфри Тибер».
Получив этот конверт сегодня днем, я сначала чуть не выбросила его в мусор, даже не открывая. Дядя Годфри был последним человеком, которого мне хотелось бы видеть. Мы не общались почти пять лет, и меня это полностью устраивало. Вот только любопытство победило. Я прочитала письмо и теперь мучилась сомнениями. Почему он написал про родителей? Это просто выдумка, чтобы заманить к себе, или у него действительно есть что-то важное для меня? Разум призывал проигнорировать послание и отправиться домой, высыпаться перед очередным рабочим днем. Но что, если дядя не врет?
Я глянула на часы и закусила губу. Двадцать минут одиннадцатого…. И чего ему приспичило звать меня в гости так поздно? Почему так неожиданно? Боги…
Пока доеду к Тиберам, пока узнаю, чего они хотят, только потом вернусь домой, и то — если повезет быстро поймать извозчика. Это явно случится далеко за полночь, а мне ведь завтра к восьми часам на смену. Аргумент за то, чтобы не ехать.
Но если там все же что-то важное? И я из-за гордости и лени это важное пропущу? Дядя Годфри тоже не питает ко мне теплых чувств и не стал бы писать из-за ерунды…
— Карано! — Целитель Дойл снова открыл дверь. — Чтоб я тебя через пять минут тут не видел! Мне не нужна завтра сонная амеба на смене.
Закивав, я торопливо поднялась, сунула письмо в книгу, а книгу — на полку, и схватила пальто. Ладно, лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и мучиться сомнениями, а правильно ли поступила.
Наш госпиталь располагался недалеко от центра Ильброна, поэтому извозчиков хватало даже ночью. Я быстро поймала свободный экипаж и почти ровно в одиннадцать оказалась на улице, где дядя с теткой построили свой коттедж. Стараясь не вспоминать, что сделали они это на деньги от моего наследства, я отпустила извозчика и шагнула к калитке. Калитка оказалась не заперта, а в окнах первого этажа горел свет. Меня ждали.
Я сделала пару глубоких вдохов, чтобы призвать эмоции к порядку, и зашагала по дорожке. Поднялась на крыльцо и, задавив малодушное желание сбежать, решительно постучала. Стук дверного молотка показался особенно громким в вечерней тишине. Вот только открывать мне почему-то никто не спешил.
Окна коттеджа справа резко погасли, отчего стало еще темнее. В коттедже слева, у госпожи Бекет, еще светились, и мне оставалось только надеяться на то, что соседка не выглянет на шум. Иначе без нотаций не обойдется.
Я постучала снова — и снова без ответа. На меня накатило раздражение. Не хотелось задерживаться здесь надолго. Мне завтра и правда нужно в госпиталь с самого утра. Целитель Дойл обещал, что разрешит поприсутствовать на операции, значит, стоит быть выспавшейся и собранной. А я трачу свой вечер непонятно на что, вместо того, чтобы ехать отдыхать.
Я стукнула еще раз, а потом надавила на ручку двери. Она, как и калитка, тоже оказалась не заперта.
— Дядя Годфри? — позвала я. — Тетя Жюстина?
Тишина. Выругавшись себе под нос, я открыла дверь и решительно вошла в холл. Если это какой-то розыгрыш, лучше разобраться с этим побыстрее и пойти домой.
— Дядя Годфри! — Я направилась к гостиной, где горел свет. — Это Йеналь. Вы прислали записку сегодня…
Все остальное случилось неожиданно. Исчезли звуки, онемело тело, заставляя меня застыть на половине шага. В нос ударило запахом соли и железа, настолько резким, что заслезились глаза. Я хотела было закричать, сама еще толком не зная, зачем. Но не смогла, потому что горло перехватило спазмом. В глаза бросилось что-то багровое. А потом накатила темнота…
* * *
— Лорд Эльгорр, вам посылка.
— Положите на стол, — кивнул Ниар, не отрываясь от бумаг.
Секретарь бесшумно подошел и пристроил на край стола коробку размером с солидную книгу.
— Проверено Службой безопасности, — сообщил Мортон.
— Благодарю.
— Я еще нужен вам?
Ниар, наконец, поднял голову и глянул на часы. Одиннадцать вечера. Он, как всегда, заработался.
— Идите, Мортон, — разрешил он.
Поклонившись, секретарь вышел. А Эльгорр откинулся на спинку кресла и устало вздохнул. Последние полтора года он вкалывал практически без отдыха. Орден магов был похож на застоявшееся болото, и ему пришлось как следует постараться, чтобы это болото расшевелить, очистить от ядовитых гадов и заставить работать на благо королевства. Да, поддержка короля и знатных семей Темирана здорово помогала, но только в последний месяц Ниар смог, наконец, с уверенностью заявить, что все более-менее вошло в свою колею. Может, устроить себе по этому поводу небольшой отпуск?
Мужчина отложил перо и подвинул к себе посылку, упакованную в несколько слоев хорошей пергаментной бумаги. С того момента, как он возглавил Орден, на него было совершено аж три покушения, поэтому вся корреспонденция проходила через Службу безопасности Ордена, в которую он же, Ниар, превратил свой бывший Отдел внутренних расследований. И печать, что красовалась на пергаменте, говорила о том, что посылка безопасна.
Разорвав пергамент, Ниар обнаружил внутри книгу и улыбнулся. Это был его заказ, сделанный еще месяц назад в самой большой книжной лавке столицы. Автобиография лорда Рецена, известного политика прошлого, оказалась до того редкой, что букинистам пришлось разыскивать ее не одну неделю. Но книга все-таки пришла, и это могло бы стать отличным поводом отвлечься от работы.
Ниар взялся за край обложки, раскрывая книгу, и поморщился. Палец укололо что-то крошечное, но острое. Нахмурившись, мужчина присмотрелся и заметил на пальце капельку. Это что-то прокололо кожу аж до крови.
По шее пробежали мурашки нехорошего предчувствия. Служба безопасности проверяла все и на яды в том числе, вот только от вида собственной крови Ниару стало неуютно. Направив свет лампы на книгу, он обнаружил, что один из металлических уголков, обрамлявших край, немного загнулся. Сущая ерунда, на самом деле. Или нет?
Эльгорр никогда не страдал излишней паранойей. И повода обвинить своих безопасников в халатности у него тоже не было. Все сотрудники проверялись лично им и лордом Раймондом Фэрром, поэтому каждому из них он мог доверять без всяких оговорок. Вот только Ниар был магом, и магом неслабым. А значит, не имевшим права игнорировать чутье, которое очень чутко реагировало на опасность.
Ниар поднялся и достал из шкафа набор первой помощи. Намазал палец антисептиком, заживил ранку, а потом еще и выпил универсальное противоядие, на всякий случай. Вот только интуиция шептала, что этого может быть катастрофически мало…
ГЛАВА 1
Моя камера была маленькой и холодной. Два шага в длину, один в ширину. Серый камень стен, жесткая лавка и тусклая лампа под потолком, заключенная в металлическую сетку. Никакого уюта, никакого комфорта. Ведь комфорт — это последнее, что могли бы предоставить осужденным за тяжкие преступления. Впрочем, меня это волновало мало. Главное, я была в своей камере одна. Иначе не представляю, как бы выдержала чужие взгляды и шепотки.
Никогда не задумывалась о том, что чувствует человек, очутившийся на грани смерти. А оказавшись там сама, не почувствовала ровным счетом ничего. Это походило на зубную анестезию. Ту самую, от которой немеет челюсть, а на языке появляется противный сладковатый привкус. Сейчас у меня будто онемело все: тело, мысли, чувства. Время тянулось вязкой смолой. Я потеряла счет часам и дням. Не испытывала голода или жажды, хотя даже приговоренным приносили и еду, и воду. Все, что я делала, это сидела на лавке, забившись в угол, и смотрела на стену. А в ушах до сих пор звучали равнодушные слова судьи.
