Цитадели: Колыбель богов
Пролог
Пролог
Забавное ощущение — сидеть на внешне неудобном, словно вырезанном из каменного монолита и украшенном серебряными вставками не то троне, не то пока ещё кресле, и при этом ощущать под спиной и задницей нечто мягкое, уютное, словно 'обнимающее тебя. И странное, да. Очень странное, от чего можно было подумать, будто у меня крыша с места сорвалась и в дальние края улетела. Однако… То-то и оно, что однако. За последние сутки произошли такие, млять, события, что у многих нормальных людей голова бы пошла кругом, а то и нервный срыв мог случиться. Но то у нормальных, а меня к этой самой категории нельзя было отнести уже лет так минимум тридцать. Минимум, хотя может быть и гораздо больше. Просто лично я предпочитаю думать, что одним из серьёзным переломных моментов в жизни человека является тот, когда ты сам, оставаясь живым, при этом гасишь жизненный огонёк другого разумного существа. Осознанно гасишь, а не в состоянии аффекта или там при несчастном случае. А у меня сие знаковое событие чуть ли не сразу после совершеннолетия произошло… в первый раз. В самый первый, после чего личное кладбище стало пополняться то быстрее, то медленнее, но рост его продолжался долго. Думал, что уже вряд ли продолжится. Однако…
— Что, Топа, то ли мы с тобой вляпались, как сказали бы разные пугливые существа, равно как и различные морализаторы и ненавистники резких жизненных перемен, то ли всё совсем наоборот. Лично я так считаю, что нам обоим настоящий джек-пот выпал. Выигрыш в такую лотерею, где выигрышным является лишь один билет на несколько миллионов, да и получить удаётся не банальные миллионы-миллиарды, а нечто куда более важное и многообещающее. Ты согласен, морда на коротких ножках?
— Мр-р!
Ну да, а что ещё мне может сказать Топотун — котик породы манчкин серого цвета, с короткой плюшевой шёрсткой и забавными коротенькими лапками. Шестнадцатый год от него это самое «мр-мыр-р» слышу в самых разнообразных вариациях, при этом ничуть не разочаровываясь. Котики, они вообще почти никогда не разочаровывают. В отличие от представителей рода человеческого. Вот и сейчас сидит себе у меня на коленях и лапками топчется. Ему и там хорошо было, и тут у пушистуса всё в порядке. Более того, тут, как я понял, ему уже гораздо лучше. Бодрее выглядит, активнее топочет и вообще… всё. как и было обещано. Мне обещано, а также ещё тридцати двум людям, которые… В общем. разным людям, с немалой частью которых я не то чтобы хочу встретиться, но мне явно придётся. И встречи эти будут…
Невольно смотрю влево, ведь именно там, слева от кресла/трона располагается то, что с полным правом можно назвать истинным сердцем места, где я сейчас нахожусь. Огромные такие, больше человеческого роста, «песочные» часы, только вместо обычного песка внутри находится нечто столь же сыпучее, но искрящееся, на которое с непривычки и смотреть то больно.
Привык ли я сам? Пока ещё нет, но не так уж хреново при взгляде, как в первый раз. Глаза уже не режет. Зато «режет» иное — мало этого, хм, «песочка» в верхнем сосуде, очень мало. Если переводить в привычные мне мерки — даже стакана не наберётся. Обычного стакана, чайного, в каком во времена моего детства и не только в поездах сей напиток разносили.
Срывается вниз очередная крупинка, вспыхивая, но не исчезая в никуда, а трансформируясь в энергию, которая поддерживает само активное существование места, в котором я нахожусь. Да, поддерживает. А ведь ещё недавно этих самых крупинок/песчинок был не «стакан», всего лишь парочка чайных ложек. Зато сейчас побольше. С другой стороны, всё равно мало, поскольку требуется очень-очень намного больше!
Достаточно окинуть взглядом тот небольшой зал, в котором я сейчас нахожусь. Неухоженный, слабо освещённый, единственное сухое место — то самое, где на небольшом возвышении находится троноподобное кресло. Остальное же… Ну, где-то по колено затхлая такая водичка, нехорошо попахивающая. И несколько темных арок-проходов в стенах, которые ведут… Ведут куда-то, а куда именно — это мне только предстоит выяснить. В самом скором времени предстоит. Зато несколько часов тому назад даже этого не было.
Что было? Мало чего и одновременно много кого. Мысль поневоле скользнула в недавнее прошлое…
* * *
(немногим ранее)
Шлёп… Это я приземляюсь на твёрдую, пусть и грязную, и малость покрытую водой поверхность, да к тому же с высоты около примерно метра. На автомате успеваю сгруппироваться, так что делаю это правильно, примерно как… Ну да, примерно как кошка, пусть и в ухудшенном варианте. Эти то пушистые чудища действуют совершенно инстинктивно, по ходу дела, генетическую свою память задействуя. А вот нам, людям, куда сложнее приходится.
— Мя! — возмущённо выражает свое великопушиствующее кошачье мнение Топотун, тоже оказавшийся здесь и тоже плюхнувшийся в грязную водичку.
Мокрое и грязное, да к его пушистой серой шубке… этого он не любит. Нет, не так, этого он очень сильно не любит! Потому сразу посеменил на своих коротких лапках туда, где, причём вполне логично, грязи быть не должно — в сторону троноподобного кресла из… камня? Пожалуй, именно что из него.
Прыг. И никакие короткие лапки котикам не помеха, если есть желание убраться куда подальше из неуютной окружающей среды в чуть более комфортное для обитания место. Особенно если шестнадцать с хвостиком лет привык жить в предельно комфортных условиях, как в его случае. Но то он, а я всякое повидать успел, много чего пережил, а потому… Помня, что мне сказали о месте, где я окажусь, оглядываюсь, при этом всё ж ожидая подвоха, а следовательно неожиданного нападения с любой стороны. Ан нет, всё вроде бы тихо. Тусклый свет, источником которого являются вмурованные в этак пятиметровой высоты потолок бесцветные кристаллы. Стоящий на небольшом возвышении трон-кресло, на котором сейчас с видом оскорблённого величия восседает Топа, переступающий с лапки на лапку и возмущённо глядящий в мою сторону. Теряющийся в тумане зал, у которого я даже стен разглядеть не могу. Не потому, что они прям так далеко, что не разглядеть. Может оно и так, спорить не стану, но туман скрывает практически всё. И свободная от него область с креслотроном в центре, радиусом где-то пять метров. Не просто область, а ограждённая жемчужно серым сиянием, преодолеть которое, как меня уверили, извне хоть и можно, но для этого требуется приложить действительно серьёзные усилия. И не простые физические, а совершенно иного типа. Того самого, которому… которым мне самому предстоит научиться. Не вот прямо сейчас и незамедлительно — хотя хочется, чего скрывать — а лишь тогда, когда на то будут соответствующие возможности. Ведь за всё в этой жизни надобно платить. Соответствующую, действительно достойную цену, а не какие-то там бумажки с водяными знаками и даже не злато-серебро. Тут в ходу совершенно иная валюта. Та самая, запас которой мне вот прямо с ходу предстоит начать пополнять. Если я не хочу лишиться даже того крохотного островка относительных стабильности и безопасности, которые имею сейчас.
Всё? Не-а, есть и «песочные часы», в которых находится главное для поддержания самого относительно безопасного существования этого места. Энергия, топливо — называть можно по-разному, но если не делать ровным счётом ничего, а просто сидеть на жопе ровно — сутки пройдут и всё, можно «тушить свечи». Впрочем, «тушить» ничего и не придётся — сразу найдутся, хм, любители, которые придут и всё сами сделают. Более того, не любители, а самые что ни на есть профессионалы, о которых можно сказать… Тс-с! Пока лучше ничего не говорить, вот вообще ничего. А ну как услышат, припрутся, а их, по большому то счёту, встретить совсем нечем. Не считать же за «инструменты» для организации встречи то, что лежало на покрытом грязью и водой полу справа и слева от меня: моргенштерн и арбалет. Оба вида оружия, кстати, являлись не совсем типичными, как я мог судить из того немного, что имелось у меня на сей счёт в памяти.
