Протоиерей Андрей Ткачев
Готовьте душу к Рождеству!
Допущено к распространению Издательским советом Русской Православной Церкви
ИС Р25–518–0419
© Ткачев Андрей, прот., 2025
© ООО ТД «Никея», 2025
В преддверии рождества
Приближаясь к колыбели
Рождество на пороге, и скоро ангельская песнь возвестит пришествие в мир Христа Спасителя. Мысли тех, кто любит Его, в эти дни прикованы к моменту, когда земная жизнь чудесного Младенца лишь начинается…
Хотели бы вы, забирая новорожденного из роддома, получить в нагрузку книгу с описанием его будущей жизни? Страх, правда? Вот где страх подлинный и неподдельный.
Книга была бы весьма объемной в том случае, если бы языком Толстого, или Тургенева, или Джойса в ней описывались детство, отрочество, юность. Перипетии взросления, привычки, страсти, мечты, друзья… Планы достигнутые, идеи реализованные; планы, растаявшие, как Снегурочка; идеи, отлетевшие, как сон… Не все доживают до старости, но если старость и не была бы предусмотрена, все равно книга была бы толстой, возможно – многотомной. Трудно было бы удержаться от того, чтобы прочесть оглавление или пролистать последние страницы! Что там? Как там? Последний вздох, подпись на завещании, а может, «пропал без вести», «братское захоронение»…
Но книга могла бы быть и тоненькой. Даже не книга уже, а так – тощая тетрадка или папка с двумя листками. Это в случае, если жизнеописание было бы дано в виде сухой биографии, вроде тех, что пишут при приеме на работу или в некрологе. Родился, учился, женился. Супруга, дети, имущество. Стоял на учете, лечился от… Умер в возрасте N лет.
Эта жалкая версия земной биографии, пожалуй, страшней, чем объемная. Все же, когда холм насыпан, крест водружен и лития пропета, лучше оставить по себе подобие романа, нежели подобие жалкого меню в дешевом ресторане.
Жизнь каждого человека – это материал как для многотомника, так и для единственного листка с сухими датами. Но, согласитесь, какое это все-таки томительное счастье – оставаться в неведении! И какое милостивое чудо то, что, получая в роддоме из рук санитарки драгоценный конверт с пятидневным сокровищем, мы не получаем в нагрузку точное знание о будущей жизни новорожденного! О возлюбленные! Как ни лезем мы иногда в будущее, как ни стремимся отодвинуть занавеску на окнах земной темницы – лучше не заглядывать далеко, лучше не знать, что будет завтра.
Но вот теплый праздник в холодную пору года опять привычно приближается к нам. Рождество приближается к нам, и мы через Рождество приближаемся к Богу. Ведь мы идем к колыбели, не правда ли? Мы идем к Новорожденному и Его Матери. И вот теперь нам пригодится все, что было сказано несколько выше.
Мы идем к колыбели Ребенка, Чья жизнь нам известна. Здесь не стоит гадать и спрашивать: что же из Тебя вырастет, Маленький? Не стоит раскладывать перед Дитем книгу, машинку, рабочий инструмент, надеясь, в зависимости от того, к чему Ребенок потянется, угадать Его судьбу и род занятий. Все уже известно. Разложив перед Сыном Марии много вещей из мира взрослых, мы рискуем увидеть, как Он потянется к рубанку или пиле, которыми будет зарабатывать на хлеб рядом с Иосифом. А потом, возможно, Он возьмет в ручку гвоздь, и никто из нас не ошибется с ответом на вопрос «почему?».
Он пришел страдать, умирать – и потом разрывать смертные оковы. Поэтому в Символе веры сразу после слов о вочеловечении идут слова «и страдавша, и погребена. И воскресшаго в третий день…». Но страдать нужно будет в возрасте совершенной жертвы, в зрелости. Поэтому нужно будет сначала расти, проходить поступательно детство, и отрочество, и юность, наполняя Собою человеческую природу.
Если люди в толстых книгах описали подробно и увлекательно свое и чужое детство, а Он Свое детство от нас утаил, то не потому, что Его детство было менее интересно, нежели наше. Наоборот, именно уверовав в Него, люди стали способны создавать то, что называется детской литературой. В детстве, в котором долгими веками люди видели только слабость, глупость и лишний рот, совсем не так давно научились видеть свежесть, святость и трогательную наивность. Посольством иных миров стали дети в Новое время. Только в Новое. И лишь потому, что Он сказал: Таковых есть Царство Небесное, – и еще потому, что Сам Он был ребенком.
Вот уже много столетий для всех христиан Иисус – это Младенец, в нагрузку к празднованию Рождения Которого людям выдается книга о Его жизни – Евангелие. И надо идти к Младенцу, помня обо всем, что будет. Будет крайняя простота в детстве и юности, будет полная неразличимость с миром простых людей. Ведь действовать нужно вовремя – не позже и не раньше. А потом, когда Иоанн проповедью даст знак, поднимется вихрь событий – от Крещения на Иордане до самой Голгофы, и далее до слов Я с вами во все дни до скончания века.
Никто не дарил и не обещал человечеству больше, чем Иисус Христос. Своим Воскресением Он окрылил человечество надеждой на окончательную победу и подлинную вечную жизнь. Закваску бессмертия Он уже вложил в род наш. Но Он и растревожил многих, смутил, измучил загадками, истомил тяжестью вечных вопросов. Люди будут недоумевать о Нем, спорить, злиться, сомневаться. Они будут листать старые книги, размышлять по ночам, вопрошать небо, отчаиваться. Они будут приходить к вере и отпадать от нее, будут воевать с Ним и потом склоняться перед Ним же, когда благодать растопит лед упрямства. Так будет и при Его жизни, и после Его Вознесения даже до конца истории. О, Великий Царь родился нам в городе Давида! Это такой Царь, который даже в детстве не будет играть мягкими игрушками. Верите ли, что Он – Царь, и даже больше, чем Царь?
Не беря в руки оружия, Христос объявит и возглавит такую войну в истории человечества, какую не под силу вести обычным владыкам и полководцам.
Не покидая за время земной жизни Палестины, Он после Воскресения, дориносимый Своими служителями, в тайнах и книгах, в чудесах и знамениях посетит все континенты, содействуя проповедникам и покоряя вере народы. Сегодня повсюду на земле есть следы присутствия Христа и веры в Него.
Он мог родиться в царской палате и в любой роскоши, но родился в пещере, потому что Царство Его не от мира сего. «На земле – мир!» – пропели Ангелы над головами пастухов, но Он добавит потом: «Не мир, но меч!» – потому что любовь Его зрячая. Она не смешивает добро и зло, но различает и разделяет, благословляет одно и проклинает другое.
Мы умиляемся детству, страстно влюблены в сильную и здоровую молодость и боимся старости. А Он? Ему не дано постареть. Это не Его чаша. Он должен будет умереть молодым и воскреснуть. Что же до детства, и юности, и зрелости, то всюду Он – Царь. Простой, без потери величия; иногда незаметный, как воздух, но такой же необходимый; сильный, хотя и не окруженный страхом.
«Он и Царь, и Бог, и искупительная Жертва»
Мы, приближаясь к Рождеству, осознанно движемся к колыбели Спасителя.
В Рождественский пост можно при желании добровольно уподобиться трем волхвам. Те издалека шли к колыбели Великого Царя. Научило их небо, за которым они наблюдали. И мы, приближаясь к Рождеству, движемся. Осознанно движемся к колыбели Спасителя. Воспринять пост как путешествие – в наших силах.
Волхвы несли с собой три подарка: ладан, золото и смирну. Богу – ладан, Царю – золото, и пахучее умащение – будущему Мертвецу, Который искупит нас Своею смертью. Все три дара – одному Христу, Который хотя в те дни и слаб, как младенец, однако Он и Царь, и Бог, и искупительная Жертва.
Если мы, как волхвы, пойдем к Вифлеемским яслям с подарками, то ладаном назовем молитву. В посту нужно молитвы умножить. И не только умножить, но и углубить. С сердечным напряжением и умным вниманием нужно будет прочесть пророков, пропеть псалмы и совершить иные усилия.
