Тёмный феникс. Возрождённый
Глава 1
Храм пылал, и это было поистине величественное зрелище. Алые всполохи лизали древние фрески, каменные своды рушились один за другим, осыпая пол горящими обломками. Сквозь провалы в куполе виднелось кроваво-красное закатное небо — под стать происходящему здесь. Красиво, если не считать, что это последние минуты существования моего Ордена.
Пламя пожирало учебные манекены и тренировочные залы, личные вещи моих собратьев и боевые артефакты. Когда-то в этом самом храме я учил новичков овладевать даром и покорять само время. Теперь храм обугливался и осыпался, как и всё, во что я верил четыреста лет.
В груди что-то сжалось. Даже не боль, а ощущение пустоты в том месте, где всегда чувствовалась связь с моими братьями. Но сейчас вместе с храмом во мне самом что-то рушилось.
Я перешагнул через тело одного из своих братьев, стараясь не смотреть на его лицо, но даже так я знал, что это один из моих последних учеников. Всего неделю назад он смеялся над моими шутками, а сейчас смотрел в пустоту остекленевшими глазами. Мне хотелось заорать в голос и сломать парочку ещё уцелевших стен, хотелось обрушить свою боль и ярость на этот мир.
Но я не мог показать слабость сейчас, ведь в центре главного зала стоял Люциан — мой лучший ученик. Тот, кому я доверял ритуалы, секреты, даже свою жизнь.
Я помнил, как впервые увидел его, дрожащего от страха перед собственной силой. Двадцать лет я учил его управлять тьмой. И вот результат — его глаза, которые когда-то загорались благодарностью, смотрели на меня с ледяным расчётом. Предательство обжигало сильнее, чем пламя вокруг.
Он пришёл не один, а с моим бывшим оруженосцем. Парень сжимал арбалет, и в его взгляде ненависти было не меньше, чем во взгляде Люциана. Жаль, мне нравился этот мальчишка — он был таким исполнительным и скромным, но оказался подвержен влиянию моего последнего ученика.
Всех остальных предателей я уже отправил на корм тьме, а эти пришли только сейчас. Выждали, когда энергия разрушенного Сердца Феникса ослабит меня. Тьма уже подобралась к моему магическому источнику, жадно присосавшись и вытягивая силу, которой сама же одарила меня.
Тёмные фениксы не рождались из пепла. Мы рождались из тьмы, выбравшей нас своим орудием. Мы карали зарвавшихся магов, одержимых жаждой власти и забывших о балансе. А когда из-за их действий из глубин бездны выползали демоны преисподней, мы разбирались и с ними.
Огонь феникса может не только убивать, но и очищать. Мы переплавляли в своём пламени излишки теневой энергии, отравляющей мир, и отправляли её в цикл перерождения. Четыре сотни лет я сражался за этот мир и людей, живущих в нём.
Я воспитывал новых птенцов, пришедших ко мне в Орден по велению тьмы. Я делал всё, чтобы мир устоял… но я оказался не готов к тому, что мои же птенцы восстанут против меня, купившись на обещания ковена магов.
— А вот и встреча старых товарищей, — хмыкнул я, окинув взглядом своего бывшего оруженосца и Люциана. Как бы больно мне ни было, я должен показать предателям, что они не сломили мой дух. — Обнимемся?
— Ты всё продолжаешь шутить, Рейз — Люциан скривил губы. Не такой уж он невозмутимый, каким хочет казаться. Я заметил, как в его ладонь скользнул кинжал, на котором блеснули фиолетовые прожилки яда. — В твоём-то положении.
— Ну, знаешь ли, когда вокруг такой антураж, грех не пошутить, — я показал рукой на рушащийся храм, мой голос не дрогнул даже когда я наконец взглянул в лица убитых братьев. — Ты проделал долгий путь, чтобы просто воткнуть мне нож в спину. Неужели нельзя было обойтись ядом в вине, как все нормальные предатели?
— Ты бы заметил, — Люциан сжал кинжал крепче и раздул ноздри. Вокруг него уже собиралась тьма, пока не видимая глазу, но я её чувствовал.
— Ага, зато сейчас я совсем ничего не заподозрил, — я хмыкнул, бросив взгляд на лезвие.
— Орден мёртв, Рейз, — холодно сказал мой бывший ученик. — Ты — последний.
Ярость прокатилась по моим венам, но я сдержал её неимоверным усилием воли. Ещё не время. Но я отомщу за каждого павшего брата, за всех, кто доверился мне.
Как посмел Люциан явиться в храм после всего, что совершил? Я приблизил его к бессмертию, обучил почти всему, что знал сам. Но он предал нас всех и поднял восстание, пока я очищал теневой очаг на другом краю мира.
— Пусть и последний, но меня избрала тьма, — негромко сказал я. Пламя за спиной лизнуло мою шею и отступило.
Люциан вздрогнул, и всего на миг в его глазах мелькнуло что-то знакомое. То, что я видел, когда он делал свои первые шаги на пути силы.
— Тьма выберет меня, когда тебя не будет! — не сдержавшись, прокричал он. — Я создам свой собственный Орден, где никто не посмеет указывать мне, что делать. Я стану новым фениксом!
Я окинул взглядом разрушенный храм и тела своих братьев, которые уже никогда не воскреснут. Ритуал прерван навсегда, а Сердце Феникса разрушено.
— Нет, ты станешь пеплом, — тихо ответил я и призвал силу.
Мой бывший оруженосец атаковал первым. Он выстрелил в меня из арбалета почти не целясь. Болт просвистел в сантиметре от моего виска, оставив на щеке горячую полосу.
— Почти задел, — хмыкнул я, вставая в боевую стойку. — Но «почти» не считается.
Парень отбросил арбалет в сторону, выхватил из-за пояса меч и рванул ко мне с диким воплем, больше похожим на визг. Глупый мальчишка. Я поймал его клинок двумя пальцами и резко рванул на себя. Оруженосец грохнулся на колени, а я легонько ткнул его в лоб.
— Гори, — шепнул я.
Его глаза расширились в последний момент. Тело обмякло и рухнуло на пол, тлея изнутри, и мой оруженосец мгновенно превратился в обугленную статую. Тёплый пепел осел на моих сапогах.
Я поднял взгляд и посмотрел на Люциана. Он даже не думал нападать первым, а отправил в бой мальчишку. Хотел проверить, насколько я слаб после разрушения Сердца? Не думал, что он так низко падёт.
Люциан перебросил кинжал в левую руку и ударил кулаком по полу. Каменные плиты взметнулись вверх, пол разошёлся волной, и меня отбросило к стене. Я отчётливо услышал, как трескаются мои рёбра.
— Похоже, время шуток закончилось, — едва слышно прошипел я, вытирая кровь с губ и цепляясь за трещину в стене, чтобы не упасть.
Тьма между нами сгустилась, лизнула камни и древние фрески. Люциан стоял в пяти шагах от меня, его доспехи пожирали свет, оставляя после себя лишь чёрный ореол. Пламя тьмы — красивый и мощный приём, именно я показал его Люциану.
Но мне есть чем ему ответить. Я раскинул руки в стороны, чувствуя, как тени сбегаются к моим плечам, словно ручные питомцы на зов хозяина. Крылья теней с привычным шелестом расправились за моей спиной — два огромных полупрозрачных крыла из кромешной тьмы.
Люциан ответил тем же, его крылья были шире, но грубее. Ученик всегда пытается превзойти учителя, и я могу только представить, какую цену он заплатил за эти крылья. Люциан переместился рывком, его крылья подняли в воздух осколки камней и искры.
В следующий миг он выкинул вперёд правую руку. Лезвие кинжала со свистом рассекло воздух. Я растворился в тенях, и клинок скользнул очень близко от моего бока.
Тьма уже почти забрала меня, но я не уйду, пока не отомщу.
Я материализовался позади бывшего ученика. Мой кулак, объятый чёрным пламенем, впечатался ему между лопаток. Люциан заорал от боли и развернулся, выплеснув в ответ волну пламени тьмы.
Я взмыл вверх на теневых крыльях, чувствуя, как жар опаляет подол плаща и сапоги.
— Ты проиграл, учитель, — крикнул он снизу. — Даже тебе не вынести последствий разрушения Сердца!
В ответ я щёлкнул пальцами. Пепельный шторм обрушился на зал — миллионы раскалённых частиц заполнили пространство. Люциан исчез в серой мгле, но я знал — он не сдастся так просто.
