Гувернантка для двух забияк
ПРОЛОГ
Настя
– Алло, – ответила я на вызов, придерживая страницу книги, чтобы не потерять, где остановилась.
– Анастасия Юрьевна! – донеслось испуганное в телефон вперемешку с каким-то треском. – У нас беда, Анастасия Юрьевна!
– Что случилось? – насторожилась я, слушая запыхавшийся голос Арины Олеговны, старшего воспитателя нашего детского дома.
– Мы горим! – выпалила она.
– Как горим?! – ахнула я, вскакивая с кресла. – Что горит?! Детей всех эвакуировали?!
– Всех, вроде… – всхлипнула воспитатель. – Дети спали, на дворе почти ночь…
Из сотового вылетали всхлипы и сбивчивое дыхание.
– Полчаса назад, все было хорошо… – заикалась женщина. – А потом этот дым… Я кинулась все проверять, а там во взрослой группе пожар… – зарыдала она.
– Так! Я еду! Срочно вызывай пожарных! Проверь детей! Арина! Да не реви! Живее, говорю!
Сбросив вызов, я метнулась к шкафу. Плюнув на то, что находилась в домашней одежде, схватила пальто и рванула на выход, спешно закрывая дверь ключом.
Всю дорогу до детского дома, в котором являлась директором, была как на иголках. Из головы не выходили мысли о моих воспитанниках. Я переживала, что кто-то из них мог получить ожоги или, не дай боги…
– Нет! О таком даже не стоит думать! – шептала взволнованно себе под нос. – Все уцелеют! Никто не пострадает! Дьявол! Да у нас новая противопожарная система! Какой к чертям пожар?!
О самом здании особых волнений не было. Ремонт сделается, это не суть важно. Главное – дети!
За окном автомобиля была уже ночь. Я гнала свыше ста километров в час, зная, что соберу все скоростные камеры, но меня это мало беспокоило.
Подъезжая, услышала вой пожарных сирен и увидела горящее здание, освещающее темноту ночи.
– Нет! – выдохнула испуганно. – Боже, нет!
Выскочив из машины, рванула со всех ног к кучковавшимся воспитателям и детям, у которых при виде меня прорвались эмоции. Кто-то заплакал, а кто-то взвыл в голос, утирая слезы рукавами кофт и курток.
– Анастасия Юрьевна, – всхлипывала Арина Олеговна, придерживая на плечах то ли плед, то ли одеяло. – Сильно обгорела западная часть…
– Да плевать на эту западную часть! Дети! Дети все здесь?!
Я забегала глазами по мальчикам и девочкам, некоторые из которых окружили меня, судорожно всхлипывая.
– Так… – вглядывалась в детские лица, попутно вспоминая, кто уехал на соревнования.
Наш детский дом был не таким уж большим, но в его уюте и домашней обстановке сомневаться не приходилось. Я вложила в него всю душу. Самолично обустраивала комнаты и контролировала, чтобы между детьми не было вражды. Каждый новый малыш принимался как родной. Воспитатели тоже подбирались не с бухты-барахты. Злых фурий я сразу же отсеивала, а те, кто проходил, наблюдались на протяжении нескольких месяцев при помощи камер. Я не желала, чтобы те бедняжки, от которых отказались родители, еще и здесь хлебали горя и терпели грубость со стороны взрослых.
Коллеги с других детских домов по-первости смеялись надо мной. Говорили, заведи своих спиногрызов и вся любовь к чужим пройдет, но я не обращала внимания на ту гадость, что лилась из их рта. Кто-то мог завести детей, а кто-то нет. И вот я относилась как раз ко второму варианту. Так уж сложилось, что пятнадцать лет назад я перенесла не самую легкую операцию, и главный орган, без которого беременность была просто невозможна, у меня отсутствовал. Мужа нет, друзей тоже. Оно и к лучшему. Зато есть родители, которые относятся далеко не к низам нашего населения.
Я взяла денег у отца и построила детский дом. Свой детский дом, можно сказать частный. Мама помогла с оформлением всех документов. Многие на меня косились, ведь подобным будет заниматься далеко не каждый. Другие бы на моем месте, имей они такие средства, открыли бы бизнес, чтобы вложения окупились и приносили прибыль, но я не хотела. Достаток имелся, я ни в чем не нуждалась, только душевная боль никак не давала покоя, ведь понимание было отчетливым – своего дитя мне не видать. Наверное, поэтому решила окружить себя теми, кому требовалась моя помощь. Дети были настороженными, озлобленными, ведь от них отказались. Но верный подход и открытость смогли смягчить их, превращая в одну семью. Я помогла старшим с дополнительным развитием: танцы, рисование, некоторые посещали спортивные секции. И вот как раз трое спортсменов уехали на соревнования, не заставая того ужаса, который я сейчас наблюдала…
Слышался треск и крики пожарных, наш детский дом горел. Языки пламени беспощадно лизали стены и крышу, намереваясь лишить крова малышей. Было обидно, а еще я не могла понять почему не сработала противопожарная система.
– Ничего страшного! – успокаивала я детей и воспитателей. – Ремонт сделаем! Пока найдем, где жить. В крайнем случае я вас к себе заберу! Как говорится, в тесноте да не в обиде…
Пытаясь подбодрить всхлипывающих девочек и воспитателей, ведь мальчики старались храбриться, не позволяя слезам бежать по щекам, я раз за разом скользила глазами по воспитанникам, ощущая внутреннюю тревогу, не дающую покоя.
– А где… – ледяная волна ужаса прошлась от макушки до пят. – Где Ерошкин Артем?
Сердце пропустило удар, и я посмотрела на Арину Олеговну, глаза которой широко распахнулись, понимая, что дело плохо.
– Я всех звала… – едва слышно прошептала она.
– Он же всегда спит в наушниках! – зарычала злобно.
Не раздумывая рванула к охваченному огнем зданию. Я знала, где его комната, поэтому со всех ног кинулась вперед, но передо мной вырос пожарный, словно из-под земли.
– Простите, но туда лучше не ходить! – мотнул он головой. – Крыша едва держится. Балки могут обвалиться в любой момент.
– Там ребенок! – закричала я, понимая, что не прощу себе, если Артем погибнет. – Там остался ребенок! Пропустите!
– Я отправлю парней, – засуетился мужчина. – Не переживайте!
– Почему вы раньше этого не сделали?! – меня сковывал ужас от осознания, что мальчик там один, задыхается и зовет на помощь.
– Нам сказали, что все вышли...
Виноватый ответ разозлил меня еще больше и я, сама не понимая откуда взялись силы, отпихнула безответственного в сторону, и, наплевав на крики за спиной, метнулась в охваченное огнем здание.
– Артем! – кричала я, приложив рукав кофты ко рту. – Артем! Боги, отзовись!
Жар, дым, треск дерева и стекла… Каждый шаг подталкивал меня к самоубийству, но я не могла бросить ребенка.
Распахнув одну дверь, отскочила в сторону, так как в лицо повалил густой дым, но мне нужно было именно туда.
«Давай, Настя! Вытащи паренька! Ему и так в жизни досталось! Не бойся, ты сможешь!»
Прищурив глаза, поспешила к кровати, сквозь едкий дым различая очертания подростковой фигуры…
«Боже… не отнимай у него жизнь!»
Коснувшись руки Артема, потянула его на себя, но ростом он был чуть ниже меня, и я даже не представляла, как смогу дотащить его до улицы.
– Я заберу его! – послышался голос за спиной, в то время как треск от пожара все усиливался.
Обернулась, наблюдая того самого мужчину, который, скорее всего, рванул следом за мной.
Благодарно ему кивнув, почувствовала, как голова начинает кружиться от запаха гари. Я не спешила уходить из этого ада, пристально следя как пожарный взваливает бессознательного Артема себе на плечи...
– За мной! – крикнул он. – Живо! Живо!
Он поспешил на выход, я за ним. Треск становился все отчетливее. Пыталась шагать быстрее, но видимо за столь короткий промежуток времени удалось прилично наглотаться дыма, от чего ноги едва передвигались.
Пожарный уже был близок к выходу, охваченному огнем, а меня внезапно повело в сторону, накрывая приступом кашля.
Согнулась пополам, сгребая все силы в кучу, но тут опасный треск резанул слух прямо у меня над головой.
Мгновение… Что-то тяжелое соприкоснулось со мной, мучительно больно придавливая к полу и прожигая кожу… Секунда и я, теряя связь с реальностью, отключилась, отдаваясь во власть огню…
