Рысюхин, вы семнадцать офицеров себе нашли?
Глава 1
— Вот и наша посадочная полоса. Пожарному дозору нужно летать и в грязь, и в слякоть, потому залили дорожным камнем для всепогодности. Ну, а после того, как к нам первый раз сел нормальный аэроплан — местные шутники обозвали всё это дело «Аэропорт Рысюхино». Особо одарённые юмористы ещё добавляют эпитет «международный», мол, обслуживает интересы Изнанки, а она — суверенная территория.
— Справедливости ради, видал я посадочные полосы куда как более скудно оснащённые, которые при этом назывались аэропортами безо всяких шуток, а даже и с некоторой гордостью.
— Ну, тогда добро пожаловать в Международный аэропорт «Рысюхино»! Наш лайнер совершит посадку на первую полосу через три минуты. Просьба не отстёгивать ремни и не вставать с места до полной остановки транспортного средства. Тем более, что крыша кабины встать всё равно не позволит.
Интересные навыки и умения у моего нового специалиста по кадрам! Даже точно зная, что он далеко не так прост, как прикидывается, и работает не только (а, может быть и не столько) на меня всё равно за время поездки до минского аэропорта и полёта проникся к нему какой-то симпатией. Вон, шутки шучу, как со старым приятелем. Вот уж точно — специалист по работе с людьми, работает с ними примерно так, как я с металлами. И ведь безо всякой ментальной магии — те, кто ею обладают обязаны постоянно носить соответствующий знак, и тут никакая двойная подчинённость не может избавить от такой необходимости. Очень уж много неучтённые или просто скрывающие свою суть менталисты крови попили и нервов поели, так что при выявлении такого вот скрывающегося добрые селяне и на вилы поднять его могут. И, что самое главное, в случае подтверждения подозрений им даже почти ничего за это не будет. Пожурят, конечно, но в меру, поскольку «ситуация требовала принятия немедленных мер». А вот если ментальной магией покойный не владел — то будет очень-очень больно и самим участникам, и местным властям, что допустили самосуд.
Ещё при заходе на посадку увидел встречающего нас Нюськина и его разъездной автомобиль. Да, с получением нового статуса (и нового звания) пришлось и новые атрибуты изменившегося положения создавать. А ещё для пользы дела: ездить ему приходится много, а придётся ещё больше, гонять для этого дела РДА или тем более ПКНП (совсем военным стал, аббревиатурами разговариваю, даже в мыслях) не всегда оправданно и уместно. Вот и соорудили что-то среднее между РДА, полицейским автомобилем и «Жабычем». С использованием наработок от всех трёх проектов и внесением нового. От РДА остались усиленная подвеска, люк в крыше и кое-какое бронирование. Люк позволял при необходимости высунуться наружу хоть с биноклем, хоть с ружьём, но вот турели, способной выдержать отдачу от выстрела «Кроны», ставить не стали. Бронирование тоже — револьверную пулю метров с десяти остановит, а в упор и под прямым углом — уже далеко не всякую. Но затормозит и ослабит, так что вместо сквозного ранения и перелома кости будет разве что поверхностная рана и синяк, неприятно, но не смертельно. И при аварии, как ехидно подсказывает дед, все последствия придутся на того, с кем столкнёмся. От полицейского автомобиля взяли схему размещения креплений под оружие и прочее оснащение, от «Жабыча» — всё остальное, и в первую очередь, конечно, комфортный салон.
Сразу продумали, но «в железе» воплощать пока не стали «генеральский» вариант с двумя удобными креслами вместо заднего дивана, небольшим баром между ними, с холодильным отделением, обычным и с краником для кипятка, чтобы чаю попить. Ещё добавили перегородку за спинками передних сидений, позволяющую отделить «салон» от «кабины» и откидное сиденье вроде как для денщика или адъютанта на этой самой перегородке по центру салона, напротив бара, чтобы коленками в сидящее напротив начальство не упираться. Может, сделать такое к Новому году и отправить в качестве новогоднего подарка Его Высочеству Наследнику? Мой ДРА ему понравился, так что и этот вариант может прийтись ко двору. Хм. «Прийтись ко Двору» тогда уж, забавный каламбур получился.
Так вот, пока делали и обкатывали первый экземпляр, возникли споры о том, как лучше назвать получившийся аппарат. Тут и «Жабыч-2», и «Жабыч младший», и «Жаб Жабыч». Тут нашёлся буквоед с заявлением, что если предка зовут «Жабыч», то потомок будет «Жабыч Жабычевич». Но этот вариант, при всей его формальной верности, отвергли, мол, нормально такое название выговорить сможет разве что какой-нибудь житель Балкан, а для остальных оно превратится с тест на трезвость. Потом кто-то бросил вроде как абсурдную версию «Жабыч в квадрате», но она неожиданно прижилась, правда, редуцированная до просто «Квадрат». Или, ласково, «Квадрик». Дед внутри потешался, что у него в мире этим словом и так два совершенно разных устройства обзывали[1], что иногда создавало заметную путаницу, а тут в нашем — третий созрел. Так или иначе, и новинка понравилась, и название прижилось.
Запасных частей и агрегатов на складах у Козелевича почти впритык, но хватило на три «квадрика» — раз уж пошёл в серию, то это стало именем нарицательным, а не собственным. Второй отдали Старокомельскому, ибо негоже начальнику не иметь того, что есть у подчинённого. А третий я волевым решением отдал начальнику финансовой части моей гвардии, которого мне неожиданно присоветовал командир Червеньского гарнизона. Этот «начфин», как его обозвал дед, пока выглядит человеком серьёзным, Корпус на него ничего серьёзного не нарыл, Архип Сергеевич признал финансово грамотным, так что сейчас исполняет обязанности и свои, и за начальника финансовой службы будущей батареи, со временем посмотрим, какая из должностей за ним останется по итогу. Вот ему третий квадрик я и отдал, помня, сколько в своё время мотался по округе мой главный бухгалтер. И не ошибся: за неделю новый обрадованный владелец третьего квадрика уже успел дважды съездить на нём в Минск, один раз — в Борисов и ещё один раз — в Марьину Горку. От своего транспорта пока пребывает в восторге: мол, куда как удобнее, чем на поезде: и от расписания не зависишь, и пересадок не надо, и на месте тоже не приходиться ни пешком ходить, ни извозчика искать. Особенно с учётом того, что рулит не он сам, а выделенный из дружины шофёр. Завтра он, кстати, в Бобруйск собирается, точнее — в Доманово, где стоит мортирный дивизион, но и не только он.
Все эти размышления и воспоминания не помешали выполнить заход против ветра, посадить аппарат и вырулить к началу полосы, где возле ангара нас и ждал командир батареи. Ещё и успел показать ему из-за спины пропущенного вперёд гостя знак «предельное внимание» — набрались в Карпатах у пограничников беззвучных сигналов, иногда на самом деле полезными бывают.
— Позвольте, представлю вас друг другу. Нюськин, Леопольд Гаврилович, гвардии капитан от артиллерии в полузапасе, так сказать. Командир формируемой Отдельной самоходно-миномётной батареи, ранее — начальник артиллерийской части в моей родовой гвардии. И Бересклетов, Михаил Иванович, ныне — гвардии поручик, направленный к нам на должность начальника кадровой службы батареи.
Офицеры обменялись приветствиями и изучающими взглядами. Пока они «обнюхивались» (главное, дедовы выражения вслух не произносить, что далеко не всегда удаётся) а я произносил приличествующие случаю фразы насчёт будущей совместной работы, пара бойцов выгрузила из дельталёта вещи прилетевшего офицера и загрузила их в квадрик.
— Вынужден оставить вас, мне ещё за Иваном Антоновичем лететь. Леопольд Гаврилович, помогите новенькому разместиться и покажите, где тут у нас что находится и как всё устроено. Вы, Михаил Иванович, сегодня размещайтесь, устраивайтесь, знакомьтесь. Отдохните с дороги, в конце концов. Ближе к вечеру познакомлю вас с моим командиром родовой гвардии, и уже завтра все вместе приступите к работе, которой у нас не просто много, а очень много!
