Глашатай бога войны (СИ) - Харитонов Дмитрий

Правильно он пообещал тогда барону.

Дальнейшие события показали, что барон убрался удивительно вовремя. Солнце ещё только клонилось к закату, когда послышался топот копыт и выкрики, и на поляну вылетел отряд вооружённых всадников во главе с благообразным старцем в наборной кольчуге и с обнажённым мечом в руке. Но вместо лагеря обнаружили на поляне уже запряжённые телеги с перехваченной податью, стоящий на коленях отряд и единственного человека, который ждал их, выпрямившись во весь рост.

— Приветствую барона Баласа Ботонда! — Змей поднял руки, показывая. что в них нет оружия. — Мы уже собирались ехать к вам навстречу.

Балас, седовласый старик с аккуратно подстриженной бородой и волосами, стекающими серебряными прядями на плечи, придержал коня. Его люди тоже остановились.

— Что здесь происходит? — властно потребовал ответа Балас.

— Если ваша милость позволит, — начал Ицкоатль, — мы хотели бы преподнести подарок…

Он сделал знак, двое его людей поднялись на ноги, подхватили под руки и ноги успевшее остыть тело и потащили к старику. Серый конь под бароном всхрапнул и попятился, но всадник заставил его стоять смирно.

— Ваш племянник доставил и вам, и нам немало хлопот, — продолжал Змей, указывая на тела и оглушённых разбойников, — и мы решили, что хотим служить вашей милости. Сегодня мы обратились против вашего племянника, и наши раны — свидетельство нашей храбрости. Вот те из его сторонников, кто выжил после этого боя, мы передаём их на суд вашей милости…

Старик сделал знак оруженосцу, тот спрыгнул с коня, подошёл к телу, брошенному на траву перед всадниками, и склонился над ним, внимательно осматривая труп. Балас терпеливо ждал. Наконец оруженосец выпрямился.

— Я давно не видел Андриса Ботонда, — сказал он, обращаясь к своему господину. — С тех пор он сильно оброс и вряд ли мог позволить себе приличного цирюльника…

Среди всадников послышались смешки.

— Говори прямо, он это или нет? — потребовал Балас.

— Я готов присягнуть, что это он, — ответил оруженосец.

Теперь всё внимание старика сосредоточилось на Саркане. Пытливые глаза, выцветшие от старости, изучали открытое волевое лицо.

— Ты Саркан Джеллерт, — сказал он наконец. — Я знаю тебя. У всего вашего рода змеиная натура. Ты не стал бы поднимать руку на своего друга, если бы не рассчитывал получить от меня какую-то выгоду. Чего ты хочешь?

— Служить вашей милости вместе с моими людьми, — Змей явно не обиделся на такую отповедь.

— И чего попросишь за то, что решил одну мою проблему и будешь решать другие? — спросил старик.

— Сущий пустяк, — Ицкоатль улыбнулся. — Долину Алгеи и Топозеро в вечное владение мне и моим детям, если они у меня когда-нибудь появятся.

— То есть пока тебе не свернут шею в какой-нибудь кабацкой драке, — беззлобно проворчал Балас. Было видно, что он заметно расслабился. — Что ж, пусть будет так. Не знаю, зачем тебе это гнилое болото, но одно условие я поставлю.

— Всё, что будет угодно вашей милости, — Саркан поклонился.

— Никаких поборов за проезд через брод, — резко сказал старик. — Узнаю, что самовольничаешь — уговору конец. Ах, да…

Он оглянулся на своих людей.

— Кого тут мне ещё подарили — вздёрнуть. Обоз — в замок. Дорогу найдёте.

И развернул коня.

Саркан становился для барда всё любопытнее. Теперь он потребовал у местного барона ещё и долину с озером. И не хочет расставаться с людьми. Хочет построить деревню? На отшибе? Зачем? Ох, надо будет наведаться как-нибудь ночью, да порасспросить. Ночью почти все люди на удивление разговорчивые. Особенно если вечером трактир посетили.

А теперь дождаться, пока они отсюда уберутся и — надо нагонять барона Андриса. Ему тоже будет любопытно узнать кое-какие новости.

Долго ждать не пришлось. Не прошло и четверти часа, как обоз потянулся с поляны вслед за всадниками, оставив болтаться на ветвях пять повешенных разбойников.

Бард, однако, не спешил спускаться из своего убежища. Наступил вечер, воздух становился всё более свежим. Костер развести нечем, да и не зачем — он прекрасно выспится и на ветвях дерева. Раскидистая крона с роскошной листвой прекрасно защитит от ветра. Единственное что — нужно повесить лютню на сучок рядом. Как бы он с ней ни сжился — но ночь есть ночь.

Утром выспавшийся бард поспешил по едва заметным следам обоза барона. Уговор был про полпути. И скорее всего, его ждёт кто-то один. Они не могут знать, что погони нет и не будет. Размышляя подобным образом, и практически всё время возвращаясь к увиденному бою, Халлар пытался подобрать хоть какой-то стиль, хотя бы чуть похожий на то, чем владел Саркан. Пытался — и не мог. Неужели так подействовали заклинания, наложившись на не самое успешное их применение учеником шамана? Вряд ли. Тогда, что произошло? В то, что Саркан умел это изначально, хоть и был по отзывам хорошим воином — бард не верил.

Идти пришлось долго. Следы нескольких телег вывели барда через лес на край болот, через которые протекала река, и потянулись вдоль кромки топей в сторону озера. К полудню из камышей послышался негромкий свист и оклик:

— Халлар?

Бард кивнул и поправил на плече лютню, гриф которой был хорошим опознавательным знаком. А поравнявшись с камышами, негромко спросил:

— Все добрались?

Из камышей вынырнула одинокая фигура. Это был один из тех, с кем ушёл Андрис.

— У барона всё благополучно, уже обживает пещеру. Велел тебя встретить и проводить, если за тобой слежки не окажется.

— Некому следить, — ответил бард. — Да и не видел меня никто. А вот для барона у меня есть немного новостей. Уж не знаю, порадуют они его или опечалят.

— Расскажешь? — оживился собеседник, делая знак следовать за ним. — Путь неблизкий, за разговором быстрее дойдём.

— Отчего же не рассказать? — улыбнулся Халлар. — В общем, слушай…

За разговором время действительно прошло незаметнее.

Слушатель барду попался вдумчивый. Без нужды не перебивал, вопросы задавал по делу, но о мыслях своих помалкивал.

Халлар как раз добрался до конца своего повествования, когда следы обоза привели их обоих к брошенным пустым телегам. Лошадиные следы терялись в нехоженой траве, а натоптанная в камышах тропа вывела путников к небольшому шаткому причалу, под которым хлюпала болотная вода.

К причалу была привязана длинная узкая лодка, на мостках лежали два весла.

— Садись, — усмехнулся проводник, — дальше только по воде.

— Умаялись, наверное, вчера, перевозя на лодках весь скарб с обоза, пока я на дереве сидел, — ухмыльнулся бард и сел в лодку. — И что-то мне подсказывает, что прямого пути нет.

— Не то слово, — хохотнул провожатый, устраиваясь в утлом судёнышке и разбирая вёсла. — Ещё и знать надо, куда грести, берега топкие, где попало не причалишь.

Лодка скользила сквозь камыши, раздвигая их носом, пока не вырвалась на озёрный простор.

Посередине озера виднелся довольно большой остров с возвышавшимся над ним каменным останцем. К нему и правил проводник.

Лодку заметили, послышался резкий свист дозорного, и на берегу острова появилась группа людей, среди которых выделялась фигура барона.

Вскоре нос лодки уткнулся в каменистый обрывистый берег, сверху бросили верёвку, которую провожатый привязал к носу, а потом вниз скатилась верёвочная лестница. По ней путники наконец смогли выбраться на твёрдую землю.

— Да тут осаду можно выдержать, — восхитился Халлар, когда поднялся наверх. — Озаботиться колодцем, провиантом и луками с достаточным количеством стрел. Но я думаю, что это уже перестраховка.

— Именно этим мы и собираемся здесь заниматься, — отозвался барон. — Держать осаду, когда дядюшка придёт за мной. Просто так на этот остров не подняться, провиант мы привезли, вода есть в пещере, а стрелы наделаем. Ты быстро управился, я ждал тебя только к вечеру.

— Не придёт, — отозвался бард. — Разве что на твою могилку около замка, или где он собирается тебя похоронить.