Бояринъ из куна-чакры 2 (СИ) - Журавлев Владимир А.

Врагов пока что больше. Но это как раз понятно. Клановые нам по умолчанию враги, мы же их распихали, заняли самое удобное место в городе и тем всех унизили. И еще ограбили, да. Центральная першпектива — лакомое место. Да и пусть вражатся, точно открою лавочку по продаже отобранных ти-фонов!

Ясмина идет рядом со мной. Не под ручку, но настолько близко, что мы соприкасаемся то бедрами, то руками, и получается еще откровеннее, чем под ручку. Сегодня ей это нужно.

— Такое странное состояние, — озадаченно бормочет она, — как будто я с тобой — единое целое. Не то чтобы я против, но… странное оно.

Отрицательно качаю головой. Не со мной она единое целое. Вернее, со мной — но со мной из куна-чакры. Я же ей отдал часть себя, и теперь внутри Ясмины тот же нерушимый кристалл магии, что и во мне.

Все же мой папаша был настоящим гением. Сумасшедшим, но гением. Вот как он сумел понять, в какую сторону необходимо изменить организм сына, чтоб внутри меня смогло воссоединиться давно разделенное космическое существо? Только озарением, умом тут ничего не добиться, нет у нас информации по природе магии. И вряд ли о его успехе догадывается российский император. Если б в Москве хотя бы смутно подозревали о моей сущности, на Старый Донец сбросили бы десяток межконтинентальных баллистических ракет, говорят, они все еще стоят на вооружении. Десятка на меня бы хватило даже без ядерных зарядов.

Девочка замечает мой жест и смотрит вопросительно.

— Мы с тобой не физически, а магически одно целое, — тихонько объясняю я любопытной спутнице. — Два мутанта, подлежащие немедленному уничтожению.

— Я не мутант! — жарко возражает она и на всякий случай прислушивается к внутреннему состоянию, вдруг уже изменилась и растут клыки.

Невольно улыбаюсь. Ну милота же! Какие непосредственные, искренние реакции, как щечки горят от возбуждения! Обнять бы и закружить!

Чтоб веселее шлось, решаю подлить масла в огонь ее любопытства. А также солярки и бензина.

— Не мутант? А вот скажи: в поперечный шпагат сложно сесть?

— А что в нем сложного? — не понимает она. — Раз — и села. Это же просто раздвинуть ноги…

Она вспоминает коварное вранье Риманте и заливается густым румянцем.

— Для простых людей, а их большинство на планете — сложно. Нужно долго и мучительно растягиваться, и все равно не у каждого получится. А таблицу умножения долго запоминала?

— А зачем ее запоминать? Она же простая, достаточно один раз посмотреть…

— Во-от! А простолюдины учат ее специально и долго.

— То простолюдины…

— Ну да. Потому что они — люди. Человеки. А мы мутанты. Все маги — мутанты. Не может внутри человеческого организма существовать сила космических масштабов, чтоб не изменить его.

— Мутации запрещены указом императора «О чистоте человеческой расы»! — азартно возражает Ясмина, и до самой академии мы оживленно спорим на эту тему. Близняшки нас не слушают, им неинтересно, у них основная задача — соответствовать особам королевской крови. Походка, взгляды, осанка, всё такое. А вот княжны Меньшиковы жадно прислушиваются, хотя участвовать в дискуссии пока что стесняются. И фрейлины настораживают Слух, им тоже жутко интересно, в кого это они превратились. Лучше бы не за нами, а за обстановкой следили, а то прилетит нежданчик, и поздно будет на том свете признаваться, что отвлеклись. Поэтому я их подстраховываю и слежу за окружением сам. Взгляды, Взгляды… но вроде ничего более опасного пока что нет.

— Если я правильно тебя поняла, — озадаченно подводит итог разговору Ясмина, — то все маги обречены на изменения. Так? Но…

— Так, — киваю я. — Но надо разделять. Магия обслуживает желания людей. Но люди — это смесь животного начала с духовной надстройкой. Вот изменения животного плана — они, пожалуй, от магов и не зависят, идут на подсознательном уровне. Для выживания вида надо быть сильнее, ловчее, быстрее — и сообразительней. И еще размножаться со страшной силой. Мы, маги, такие и есть, и все более совершенствуемся. Мы давно не участвуем в спортивных состязаниях, потому что сильнее простолюдинов в разы. Мы страшно сильные, быстрые, практически не болеем, все отличаемся природной красотой — и функции размножения у нас тоже на высоте. Магоодаренные девочки уже в тринадцать лет имеют роскошные широкие бедра, большую грудь и просто разрываются от желания иметь как можно больше детей. Посмотри хотя бы на Риманте: ей пятнадцать, но она уже шикарная женщина с тяжелыми бедрами, отчетливой грудью, но с детским личиком и тонкой талией. И эротические фантазии из нее так и прут, точно отдам в жены князю Леону… И, кстати, маги эту свою особенность давно закрепили законодательно: обоюдосторонняя помолвка может заключаться с тринадцати лет и подразумевает интимные отношения, причем девочек никто не спрашивает, болит ли у них голова. Да она у них и не болит — в том самом смысле. И мы считаемся физически взрослыми с двенадцати, и лишь интеллектуально — с шестнадцати.

А с духовной, чисто человеческой стороны маги стремятся… к чему?

— К могуществу, — задумчиво говорит Ясмина. — Больше сил, мощнее заклинания…

— К власти, — киваю я. — И здесь изменения вполне сознательны. Все маги усиленно прокачиваются и постоянно ищут пути к новым смертоносным заклинаниям. И когда упираются в тупик — начинают экспериментировать с геномом, чтоб хотя бы дети прорвались на более высокую ступень магии. Так на свет появились… да мы все. Ты, я, Жанна с Хеленой. И княжны Меньшиковы. Мы все здесь обладаем сверхъестественными способностями. Вот ты разве не замечала, что явно умнее прочих, соображаешь с огромной скоростью и сразу приходишь к правильным выводам? А ведь это ненормально.

Ясмина глубоко задумывается. Случайно прижимается ко мне бедром — и вспыхивает, как новогодняя елочка. Перехватывает мой понимающий взгляд и окончательно смущается. Но не отстраняется.

— Рой, но если всё так, за что тогда нас наказывает император? — осмеливается подать голосок княжна Мариэтта. — Если это естественный и неизбежный процесс?

— Ну… он тоже маг.

Княжны не понимают.

— Есть два способа возвыситься, — поясняю я. — Стать могущественней самому — или истребить всех сильных поблизости. Зачем российскому императору конкуренты?

— За то, что ты сказал, отправляют на каторгу, — тихонько замечает Ясмина.

Я лишь пожимаю плечами. Ну, каторга. Мы стремимся стать сильнее императора, он стремится нас уничтожить, тут все честно.

За интересными разговорами мы не заметили, как дошли до академии. Что-то я расслабился, а ведь именно в академии нас наверняка поджидают всякие неприятности.

Стремительно выдвигаюсь вперед… и не успеваю.

— Стоять, — лениво приказывает третьекурсник с метками Младшего ученика на форме.

И Марика, завороженная его статусом мага, послушно останавливается.

Бросаю бешеный взгляд на фрейлин и в два шага оказываюсь рядом с Марикой. Третьекурсник на входе явно поставлен для контроля за проносом магических артефактов, на территории академии они запрещены. Но при нас артефактов точно нет. И?

А парень неторопливо разглядывает девушку. Понятно. Фрейлины очень оригинально решили вопрос с броней. Они надели юбки в бледную клетку, как и предписано бытовикам. Но — поверх брони. Очень тонкие, очень длинные, практически до земли, и такого кроя, что их можно сбросить одним движением руки. И форменные жакетки — того же плана. И вот теперь стоит третьекурсник, пялится на броню, просвечивающую сквозь тонкую ткань, и не знает, как это трактовать. Вроде цветовая дифференциация Школ соблюдена, форменные юбки и жакеты в наличии, но… броня никуда не делась, вон она, выпирает наколенниками и наплечниками. А с другой стороны — про броню в качестве нижнего белья в правилах академии наверняка ничего не сказано…

— Если он потребует задрать юбку, чтоб продемонстрировать всем, что под ней — смело бей в рожу, — не снижая голоса, спокойно советую я. — За оскорбление студентки. А я еще добавлю от себя — за покушение на девичью честь.