Основатель 3 (СИ) - Шиленко Сергей

— Ну прямо поэт, а не управленец, — фыркнула Агата, покачав головой с видом такого превосходства, будто перед ней не Владыка Весёлого, а нашкодивший школьник. Седые пряди выбились из-под её неизменного платка. — Только ты забываешь, милок, что я не какая-нибудь там упрямая виноградная лоза, которую можно подрезать или выкорчевать. Я Агата, главная старейшина! Ты, может, этого и не осознаёшь, сопляк желторотый, но я куда больше ответственна за мир и процветание в этой деревне, чем все остальные вместе взятые! Убрать меня — это всё равно, что вырвать с корнем одну из вот этих здоровых и крепких лоз! Понял, нет?

Это что, реально вся её тактика? Незамысловато, но с претензией. Я моментально раскусил, к чему она клонит. Старая карга метила на должность Аристократа в новом правительстве, не меньше. И не простого Аристократа, а с решающим голосом, чтобы и дальше мне кровь сворачивать. Но если они, эти самые Аристократы, должны стать голосующими членами общества, то скорее рак на горе свистнет или Собянин метро до Марса прокопает, чем я собственноручно дам ей такую должность.

Агата всегда получала какое-то извращённое удовольствие, вставляя мне палки в колёса на каждом шагу, просто чтобы продемонстрировать свою власть, мол, смотри, щенок, кто тут на самом деле главный. И хотя в системе Аристократии действительно правило большинство, она, чёрт бы её побрал, частенько оказывалась на удивление убедительной. Язык у неё подвешен что надо, могла любого заболтать и убедить в чём угодно, даже в том, что чёрное на самом деле белое.

В бизнесе, знаете ли, частенько используют так называемых «подпевал», таких, ну, типа ручных болванчиков, которых сажают в совет директоров, чтобы они тупо соглашались со всем, что скажет босс. «Чего изволите-с? Будет исполнено! Гениально!».

А как часто Вы слышите о «вечных нетчиках»?

О тех, кого хрен убедишь, что перемены могут приносить прибыль, что инновации — это двигатель прогресса, а не блажь начальства. «Нетчик» знает только одно слово, зато в сотне различных вариаций: «Нет!», «Категорически нет!», «Ни в коем случае!», «Ну, мы всегда так делали, и ничего, нормально было!», «Ох, Вы тут новенький, кровь с молоком, Вы ещё не понимаете, как тут всё на самом деле устроено, салага!».

Они знают тысячу и один способ сказать «нет, ни за что и никогда». И почему, спрашивается, они так поступают? Эх, если бы я знал ответ на этот философский вопрос, то давно бы уже нашёл способ обойти упёртую Агату, придумал бы какой-нибудь хитрый финт ушами или многоходовочку.

— Послушайте, — я постарался говорить мягко, почти по-отечески, как с капризным ребёнком, — я понимаю Ваши опасения, Вашу привязанность к старым порядкам. И действительно уважаю тот факт, что Вы очень много сделали для людей здесь, для Весёлого. Ваш вклад неоценим! Но пришло время двигаться дальше, подумать о настоящем заслуженном отдыхе. Отдыхайте, расслабляйтесь, наслаждайтесь жизнью, внуками займитесь, если есть. Всё, что захотите, я Вам организую, создам все условия для комфортной старости. Просто назовите Вашу цену, чтобы проголосовать «за».

Агата хищно ухмыльнулась, обнажив на удивление крепкие для её возраста зубы. В маленьких колючих глазках мелькнул знакомый недобрый огонёк триумфатора. — А у тебя и вправду нет никаких моральных принципов, а, Морозов? Совсем никаких тормозов?

— Насчёт взяток? — я усмехнулся в ответ, не отводя взгляда. — У меня непоколебимая вера во многие вещи: в добро и зло, в справедливость и всё такое прочее, но я никогда не чурался хорошей взаимовыгодной взятки, если уж на то пошло. Это просто бизнес, ничего личного. Мне что-то нужно, Вам что-то нужно. Не вижу причин, почему бы нам не прийти к взаимовыгодному соглашению, как при любой другой коммерческой транзакции. Чистая экономика и здравый смысл.

— Всё, что я захочу? — переспросила Агата, медленно складывая руки на коленях и чуть потирая их одна о другую, словно муха, почуявшая варенье. В её голосе зазвучали откровенно алчные, даже какие-то пошлые нотки.

— Ну же давай, соглашайся уже на сделку, старая ведьма! Просто скажи «да» хоть на что-нибудь, на любую мелочь, и отвали поскорее! — мысленно взмолился я, чувствуя, как терпение моё на исходе.

Наконец после мучительной, как мне показалось, паузы, во время которой можно было успеть состариться, она изрекла: — Я хочу быть лидером твоего нового правительства, этой твоей Аристократии. Хочу быть главной!

Тут уж я еле сдержался и отрицательно покачал головой. Ну уж нет, это уже явный перебор, наглость второго уровня! — Вы же знаете, что у меня нет ни малейшего интереса давать Вам эту должность. Это даже не обсуждается. Забудьте.

— Это ещё почему? — её брови удивлённо поползли вверх, на морщинистом лбу собрались складки, будто она искренне не понимала, почему её скромную просьбу отвергают.

— Потому что, уважаемая, — я старался говорить как можно твёрже, чтобы она поняла всю серьёзность моих намерений, — у меня уже есть свои кандидатуры на новые должности. Своя проверенная команда, люди, которым я доверяю. Я с радостью предоставлю Вашей племяннице место в качестве полноправного голосующего члена Аристократии, и Вы сможете общаться с ней сколько душе угодно, давать ей ценные советы, влиять на неё, как тётушка. Но ключевые посты, уж извините, уже распределены. Вакансий нет, как говорят в приличном обществе.

Агата тихонько хмыкнула, и в этом хмыке слышалось явное наслаждение моментом. — Ну тогда, полагаю, ты не получишь того, чего так хочешь, мальчик. Возись и дальше со своей геронтократией.

— А как же тогда Ваша племянница? — спросил я, решив надавить на самое больное, на её единственную, как мне казалось, слабость. — Что будет с ней во всей этой истории? Вы о ней подумали, о её будущем?

— А что с ней? — равнодушно пожала она плечами, мол, не мои проблемы, сама разберётся.

— Я имею в виду, что если Вы будете так упираться рогом и блокировать мои жизненно важные инициативы, она не получит возможности пожинать плоды лучшей жизни, которую я тут строю для всех. Она не станет Аристократом, не сможет стать магом, о чём Вы так вроде бы пеклись и о чём судачили на всех углах. И, что самое важное, её придётся назначить на обычную должность Рабочего. Простого Рабочего, понимаете? Будет гнуть спину наравне со всеми.

Агата на это ничего не сказала.

Лицо её оставалось непроницаемым, как каменная маска древнего идола, но я видел, зацепило. Я попал в точку, в самое яблочко, и решил дожать. Раз уж пошла такая пьянка, надо ковать железо, пока горячо. — У меня ведь не так много хороших «чистых» вакансий осталось, если честно. Винодельня уже укомплектована специалистами под завязку, только и ждём, когда откроется. Так что для неё, для Вашей племянницы, останется только тяжёлый физический труд. У нас тут, знаете ли, в планах открытие множества шахт в будущем. Соляная шахта уже работает на полную мощность, другие на подходе. Железорудные, может, ещё какие. А там смены, скажу я Вам, не сахар, не курорт. Для молодой неопытной девушки то ещё испытание на прочность.

— Не смей отыгрываться на моей племяннице! — голос её дрогнул, и в нём впервые за весь наш нелёгкий разговор послышались почти человеческие испуганные нотки. — Это между нами, Морозов. Её не трогай!

— Да я и не отыгрываюсь, — я развёл руками, изображая крайнюю степень недоумения и вселенской скорби. — Нет хорошо функционирующей экономики, нет рабочих мест. Не чувствуете тонкую взаимосвязь? Я просто информирую Вас о суровой неприукрашенной реальности, которая неминуемо станет следствием Вашего мелочного, эгоистичного желания удержать в руках хоть какую-то иллюзию власти, хоть её жалкие ошмётки. А ведь Весёлое могло бы достичь гораздо большего! Мы могли бы стать настоящим экономическим центром региона, процветающим городом, а не захудалой деревушкой!

Агата снова зарычала, как рассерженная кошка, которой наступили на хвост. Стало ясно, что она мечется между двух огней, двух противоположных желаний.