Незабудка для генералов орков (СИ) - Демидова Татьяна

Я делаю движение слезть, но Раад властным непререкаемым жестом удерживает меня в седле.

Замираю на всякий случай и… во все глаза смотрю, как два орка играючи поднимают с двух сторон тяжеленную телегу! И ставят ее на дорогу обратно!

После чего кладут в неё все тяжеленные на вид мешки. И всё это под одинаково ошалевшими взглядами — моими и мужика. Коню только всё равно, так и жуёт свои травинки.

— Спасибо… — выдыхает мужик. — Вот ведь духи добрые вас мне послали! Чем я могу?..

— Ничем, — усмехается Варих, возвращаясь в седло. — Смотри второй раз не уронись, мы обратно проезжать не будем.

И все трое уже направляют своих коней дальше. Сопровождаемые за спиной благодарностями и благословениями осчастливленного мужика. Мне даже почудилось, что он прослезился от радости.

— Какие вы сильные… — не выдержав, выдыхаю я. — Такую тяжёлую! Будто и не заметили!

— Хочешь, я дерево одним ударом уроню? — тут же довольно предлагает Варих.

Я оторопело хлопаю на него ресницами.

— Зачем? — озадаченно спрашиваю я. — И лесным духам не понравится.

— Чтобы ты ещё раз на меня такими глазами своими незабудковыми посмотрела, — подмигивает мне Варих. — Ну не надо, так не надо.

Краска смущения заливает моё лицо. Отвожу глаза. Молчу. До меня доносится довольный смешок Вариха, и дальше мы снова едем молча.

Впрочем, скоро новый привал. Я заметила, что привалов у нас сейчас стало больше, и длиться они стали дольше, чем вчера. Мне это было странно, я не уставала, но… была рада, что дорога растягивается. Так и еще одну ночевку проведу с ними в лесу.

Полюбуюсь ещё на них. Незаметно, подлавливая моменты, когда они заняты.

Нравилось мне смотреть, как Раад что-то пишет в своей записной книжке, ловко орудуя карандашом, хотя он кажется совсем игрушечным в его здоровенном кулаке. Как Варих точит свой изогнутый меч, а Арым что-то вырезает из дерева.

Все трое при деле, одна я слоняюсь, то коням гриву поглажу, заплету, то венок новый сделаю духам.

Вечером привал Раад тоже скомандовал раньше, чем вчера. Впрочем, я поняла, почему: дорога упёрлась в реку — глубокую, но не быструю. Темная спокойная водная гладь горела алыми закатными бликами. Красиво. Внутри всколыхнулось давно забытое чувство.

Я вот так с мамой любила в лесу оставаться и смотреть на вечернюю зорьку. Отец потом ругался, но это все равно было одним из самых ярких детских воспоминаний.

— Завтра переправимся. До города уже не успеем дотемна. Утром тронемся и завтра в полдень будем на месте, — поясняет Раад.

После ужина я привычно уже помыла посуду, сложила всё аккуратно. Задумчиво посмотрела в сторону речки, размышляя, как бы ополоснуться, раз уж вода так близко, и пока ещё светло. Вода теплая, как парное молоко. Прогрелась за день. Я когда посуду мыла успела проверить.

В этот момент меня окликнул Арым.

— Незабудка, смотри, — подходит он ко мне ближе. — Это для тебя.

В полном оцепенении — это правда для меня?! — я смотрю на протянутую мне широкую ладонь, на которой лежит… красивейший деревянный гребень для волос. Так вот что он вырезал все это время!

По-моему, я даже рот раскрыла, уставившись на это чудо… потом на большие, кажущиеся грубыми руки, а потом снова на тонкую работу. Это вот он этими руками, такое красивое и тонкое?..

— Я… — кажется, у меня все слова вылетели из головы.

— Нравится? — пристально смотрит на меня Арым.

— Это… Ты это… мне? — шепотом уточняю я.

Даже дышать боюсь, опасаясь, что волшебная вещица растает.

— Тебе-тебе, — хмыкнул проходящий мимо Варих. — Бери, не думай, Незабудка. Арым редко такие штуки делает. А если делает, чтоб ты знала, у наших, чтобы купить, за его поделками очередь на десять лет вперёд.

Арым бросает на него мрачный взгляд, от которого я даже ёжусь. Варих понимающе хмыкает и идёт дальше, куда он там направлялся. Впрочем, мне уже не важно. Всё моё внимание обращено к дивной изящной вещице на широкой мужской ладони.

Хочется взять, а руки протянуть страшно почему-то. Вдруг сон.

— Неужели это правда мне?.. — снова выдохнула я, любуясь и не веря. — Такой красивый…

— Это ты красивая, — говорит Арым и уже настойчивее добавляет: — тебе делал. Бери, если нравится, Незабудка.

13. Река

Краснею, как никогда. И от этого его «красивая», и от такого нежданного подарка, и от взгляда его пристального, внимательного. Словно не уверен, приму или нет.

До меня не сразу доходит, что я его же сейчас обидеть могу. Торопливо хватаю гребень и прижимаю его к груди обеими руками.

— Арым, спасибо… В жизни такой красоты не видела. Ты настоящий мастер! И… — я стыдливо пытаюсь пригладить пятернёй свои взлохмаченные за время дороги волосы. — Это очень нужный подарок. И красивый. Хоть расчешусь. — Снова смотрю на гребень и осторожно провожу пальцами по тонким зубцам. — Даже жалко пользоваться…

— А ты не жалей и пользуйся, — серьёзно говорит Арым. — Я делал для того, чтобы пользовалась. Он крепкий, не бойся. Долго прослужит.

С этими словами он отходит к лошадям.

А я… оторопело рассматриваю подарок. Какой же он красивый… «Это ты красивая» — звучат его слова в голове. Щеки загораются снова.

Так хочется что-то сделать для них. Только что? Наконец, сообразила. Робко предлагаю, может я им постираю что-то? Я умею.

От тройных хмурых взглядов вздрагиваю. Киваю торопливо в ответ на «нет, не нужно», и, сжимая в руках подарок Арыма, решаю к ним пока не подходить.

Заняты ведь. Не буду отвлекать. Задумчиво смотрю на реку… Надо мне самой помыться. Одежду постирать, волосы прополоскать. Пыль смыть. Все тело уже зудит, кожу тянет.

Только ведь у меня и смены одежды никакой нет. Как быть? Решаю, все равно искупаться и постираться. Ночи сейчас теплые. Надену мокрую. Ничего страшного не случиться. Не замерзну. Да и одежда так быстрее высохнет.

Направляюсь к речке, но замираю от оклика Вариха:

— Незабудка, погоди. Вот держи.

Поворачиваюсь… и ахаю от неожиданности: как он так быстро и незаметно подошёл? Вон там же стоял, далеко, а тут раз — и рядом. Забываю, какие они быстрые.

Варих протягивает мне большой кусок темного пахучего мыла и… большущую светлую рубаху.

— Это моя чистая, запасная. Ты же к речке, помыться и постираться? Вот и посидишь в рубахе моей, пока твоё сушится, — поясняет он удивленной мне.

Как он так сообразил быстро? Я сама сомневалась: идти - не идти.

Робко беру предложенное, а Варих тут же прищуривается с уже знакомой мне смешинкой в глазах и уголках рта:

— Не страшно одной? Может, тебя посторожить? — и, поигрывая бровями: — спинку потереть?

У меня дар речи пропадает. Не знаю, что ответить, как реагировать.

— Я сам посторожу Незабудку, — обрывает его Раад, вдруг оказавшийся рядом.

Варих только усмехается, а Раад на его рубашку в моих руках смотрит что-то уж очень хмуро, и, по-моему, даже ревниво. Хотя, это мне наверняка только кажется.

Я смущаюсь, конечно, но куда уже деваться. Не голой же сидеть. И в мокрой одежде тоже приятного мало ходить.

Да и когда Раад говорит таким властным непререкаемым тоном, ему никто возражать не осмеливается. Даже Варих с Арымом, хотя они и сами кому хочешь прикажут. Да так прикажут, что не один человек, целая армия бы, как один…

— Спасибо! — опомнившись, я говорю в спину Вариха.

Тот оборачивается и подмигивает, снова смущая меня. Тороплюсь к речке, пока совсем не стемнело, очень остро чувствуя присутствие за спиной большого мрачного вожака.

Внутри что-то странно екает, когда я думаю о ком-то из этой троицы. Будто перышком кто-то теплым щекочет. Приятно так…

Я улыбаюсь не знаю чему, зачерпывая ладонями теплую воду и смывая мыло.

Раад и правда меня сторожит. Стоит спиной к реке, привалившись к дереву. Я уже знаю, что это обманчиво, что он только в одну сторону смотрит — на слух он любую опасность услышит.