Банальная сказка (СИ) - "Orbit без сахара"

- Аппорт! - подсказал Витя, видя, что псина не двинулась с места.

- Я? - нарисовался вопрос на изумлённой чепрачной морде.

- Неси! - вторая попытка.

- С фига ли? Ты выбросил, ты и неси, - фыркнул немец и, потянувшись всем телом, передвинулся ближе к мангалу.

- Совсем обленился… - прокомментировал зять.

- Вы, доктор, просто не умеете правильно мотивировать, - хохотнул Кир и повернулся к псу. - Денька, кушать хочешь?

- Агрхаф! - горящий энтузиазмом взгляд и подрагивающие в нетерпении кончики пушистых ушей.

- Тогда принеси Вите мячик.

Тяжёлый вздох и полный укоризны взгляд, который бросил на кардиолога потрюхавший к кустам кобель, могли бы разжалобить и гранит. Но врачи, они такие… врачи.

- Диета, я тебе говорю! - прошипел он на ухо родичу, убедившись, что предмет обсуждения их не слышит. - Иначе пёськин мой клиент. Ты, дорогой, кстати, тоже.

- Охренел? - Кирилл в изумлении потрогал свой железобетонный накачаный живот. - Ты что, намекаешь, что у меня что-то не так с весом?

- С весом, может, и так, - Витя тоже ткнул пару раз шуринский боксёрский пресс и завистливо вздохнул. - А вот с сердечком нет. Рассказывай.

- Что рассказывать? - попытался отмахнуться тот, но навязчивый родич вцепился хуже клеща. Да и выговориться, поделиться с кем-то наболевшим хотелось нестерпимо.

Когда он успел влюбиться в Магичева? Когда эти бесконечные сюси-пуси с Сашенькой перестали бесить и начали вызывать какую-то чёрную зависть, идиотское в своей абсурдности желание услышать хотя бы раз пошлое “солныш” в одном предложении с собственным именем? Хотя оно уже даже пошлым не казалось, скорее родным и домашним. Как и сам Стас. Он покорил Кирилла с ходу, практически и не прилагая к этому никаких усилий, стоило только дать себе приблизиться к нему, окунуться в ту атмосферу покоя и умиротворённости, что парень приносил с собой, куда бы ни шёл. Может, это произошло во время одной из деловых встреч? Когда неудовлетворённые результатами проверки клиенты начинали рвать рубашки на груди и призывать на головы несчастных аудиторов все египетские казни разом, но мгновенно затихали, услышав спокойный уверенный голос парня: “Так всё же хорошо, мы всё вовремя обнаружили, давайте вместе подумаем, как исправить?” А может, когда однажды случайно увидел, как тот принёс их пожилой вахтёрше переносной телевизор: “Вот возьмите, Вам же скучно, наверное. Нет-нет, не беспокойтесь, это от фирмы…”

Или, может, в тот момент, когда впервые обратил внимание, что, смущаясь, тот смешно сдвигает очки на кончик носа и смотрит исподлобья поверх них. Или теребит длинными пальцами мочку правого уха, когда задумывается. Или шепчет себе под нос, думая, что никто не слышит: “А я красавчик…”, когда доволен результатом проделанной работы. И щёлкает пальцами над головой, озарённый новой идеей, и носит только кроссовки, и терпеть не может суши, зато никогда не откажется от куска хорошо прожаренного мяса, и слушает Кипелова вперемешку с Селин Дион, и… И когда он успел всё это узнать? А главное - когда всё это стало так нестерпимо, так отчаянно важно?

Этот парень умудрился походя занять все его мысли, пленить и тело, и сердце. Каждое брошенное им слово, каждый жест, каждая мелочь отзывались в душе новой нотой, сплетаясь в древнюю, как сам мир, мелодию, и произошедшее вчера было лишь финальным аккордом той феерической симфонии, что люди испокон веков называют… любовью? Она ли это? И как вообще это произошло? Да Бог его знает. Но факт: Магичев - свеча. Яркая, жаркая свеча, манящая своим пламенем, порождающая где-то в глубине души священный трепет и какое-то детское ожидание чуда. А он - мотылёк. Глупый, жалкий мотылёк, знающий, что принесут ему объятия этого огня, но всё равно летящий на свет.

- Если бы ты только знал, - закончив свой рассказ, пробормотал Царь, - как я боюсь понедельника. Ведь пойду же за ним, если позовет, как миленький пойду, а потом буду срываться на всех подряд, психовать и зарекаться, но снова пойду. И снова. И снова. Пока не сгорю к чертям…

- А почему ты должен сгореть, Кир? - почёсывая лохматую башку оккупировавшего его колени Дэна, уточнил Виктор. - Ты как-то излишне пессимистичен по поводу этих отношений.

- Да потому, дорогой, что я не смогу быть третьим, понимаешь? Не смогу делить его ещё с кем-то.

- Собственник… - понимающе кивнул родич и, вытянув из пачки Кирилла последнюю сигарету, беспечно поинтересовался: - А я никогда не рассказывал тебе, как сделал Алиске предложение?

- Ну, на футбольном матче вроде, да? - что-то такое бредово-романтичное, от чего сестра пищала как ненормальная, смутно припоминалось. - Прямо на табло. Много бабок отвалил, кстати?

- Да уж не мало… Но я, в общем-то, не об этом, - Витя глубоко затянулся, закашлялся и, отшвырнув в сторону только что зажжённую сигарету, продолжил: - Ты знал, что параллельно со мной твоя очаровательная литтл систэр встречалась с ещё одним челом?

- Гонишь! - опешил Царь. Алиска? Да девчонка буквально молится на своего мужа, особо, впрочем того не показывая, ибо, цитируя её саму: “нефиг морду баловать.”

- Да нет, дорогой. Прогнал я, когда три месяца снимал макароны с ушей, что она и правда каждые выходные проводит у кровати смертельно больной бабушки.

- Какой бабушки? - не сразу въехал Кирилл. - Баба Нина, земля ей пухом, скончалась, когда Алиски ещё и в проекте не было, а батя вообще детдомовский.

- Вот то-то и оно… - снова кивнул приятель. - Вычислил я их, короче. Представительный мужик такой. На бехе за ней приезжал, по ресторанам водил, театрам… Красиво, сука, ухаживал. И сам на морду ничё так. Тебе бы понравился.

- Тьфу, блин, - ругнулся шурин. - Кто о чём! Я-то тут причём?

- Да при том! На этом я его и обскакал. Или ты думаешь, я от рождения такой толерантный?

- Не понял?..

- А что тут понимать, Кир? - Виктор скосил на него смущённый и какой-то извиняющийся взгляд, но всё же продолжил: - Психовал я сначала. Принципами размахивал. Мол, нафига она мне нужна, шалава такая… Э-э-э, успокойся, - заметил напрягшегося друга. - Я всё понимаю - сестра твоя и всё такое, но по факту - не так, что ли?

- Блин! Я не знал, честно…

- Да ладно, дело прошлое… Так вот, не буду грузить тебя всеми подробностями, но пришёл я к неутешительному выводу, что нужна она мне. Вот какая есть, такая и нужна. Решил, что костьми лягу, а отобью. Только как? Я же тогда был нищим студентом-заморышем…

- Ты и сейчас заморыш.

- Спасибо, родной, я тебя тоже люблю, - беззлобно хохотнул Витя и, отсалютовав Кириллу своим стаканом, отпил. - Эх, хороша! Всё же наша водка самая лучшая, да?

- Я коньяк предпочитаю…

- Всё у тебя не как у людей - коньяк, мужики, охранный пёс, страдающий ожирением… Ладно, о чём я?

- О том, каким боком я к твоей свадьбе.

- А! Ну так это… Алиска же тебя обожает. А мужика того с тобой не знакомила. И не спрашивай, откуда я узнал. Вывод?

- Ну?

- Боялась его реакции на твои, пардон, пристрастия. Вот я и подумал - это шанс. Подружусь с тобой, покажу ей, что со мной можно не переживать по этому поводу…

- Так вот где собака порылась! - перебил его исповедь шурин. - А я-то столько лет голову ломал, с каких таких фигов шарахавшийся от меня Алискин хахаль воспылал в один прекрасный день интересом к моей скромной персоне?

- Злишься? - виновато взглянули на него исподлобья.

- Да иди ты… Дело прошлое, как ты говоришь. Мало ли кто и как дружить начинает. С Женькой Гордеевым, ну, замом моим, мы вообще начали чуть ли не с ритуального сожжения на костре. Только я не понял, к чему ты мне всю эту галиматью рассказывал.

- А, точно! - мужчина хлопнул себя по лбу и пояснил: - Короче, оказалось, что дело-то было во мне, а не в том мужике. Ты же сам сказал - шарахался я в начале. Вот и девочка моя это видела. И разрывалась между мной и семьёй. Любила, вот и не бросала, а сама искала того, кто тебя, дурня, принять сможет. Вот так вот, Кир…