Снежная Сказка (СИ) - Марика Ани

Аарон принимает решение вызвать придворного менталиста. Скрепя сердце, соглашаюсь. Каждая минута на счету, а вампир уже мог покинуть столицу.

Менталист очень старается выяснить все подробности случившегося. Но натыкается на чистую стену в сознании Миры. Сама женщина от его манипуляций, наконец, просыпается и удивлённо смотрит на собравшихся людей.

— Малышка! — Аарон дёргается к ней первый, но Мира испуганно шарахается в сторону, почти падая с кровати.

Лекари и констебли быстро выгоняют нас из палаты. Около часа мы в неведении меряем шагами узкий коридор. Почему Мира так отреагировала? Почему не узнала? Что сделал этот вампир?

Через время нам позволяют зайти к девушке, которая как оказалось, снова уснула. Констебли уходят не с чем, а вот придворный менталист и лекарь мрачно просят присесть. Разговор будет долгий.

— У лиры частичная потеря памяти, — берёт слово маг, скрещивая пальцы в замок, — Она не помнит событий последних пяти лет. Она не видела нападающего и вообще была в родительском доме.

Мы с Аароном переглядываемся. Не совсем понимая, что всё это значит и почему нельзя эту память Мире вернуть. Лекарь и менталист долго и дотошно сыплют терминами, объясняют, рассказывают. И убеждают нас, что нужно просто время. Сколько? Никто не знает. Всё зависит от женщины самой. Возможно и такое, что она и вовсе не вспомнит ничего. Но насильно заставлять её вспомнить, рассказывать о забытом прошлом нельзя. Неизвестно что именно послужило изначальным толчком, что женщина заблокировала эти воспоминания.

Констебли пренебрегли советами лекаря и менталиста, и надавила на Миру. И девушка забилась в припадке, поэтому лекарю пришлось её вновь усыпить. Скорее всего, она забудет и этот эпизод. Поэтому нужно быть предельно осторожным в общении, чтобы не вызвать ещё один припадок.

Оба мужчины оставляют нас наедине. Мы с Аароном молчим. Перевариваем. А что мы знаем о её прошлом? Были два мужа, умерли на войне почти три года назад. Через полгода она получила наследство и переехала в столицу.

— В тот день, когда ты приехал в академию. Мира получила письмо и оно её испугало, — бормочу, посматривая на валяющуюся в углу сумку.

— Я чувствовал что дома кто-то есть. — выдыхает Аарон и трёт лицо, — Обвинил её, что она прячет тебя.

Мы хмуро смотрим друг на друга. Ревность трещит по венам, хочется набить ему физиономию. У Аарона такие же желания. Это читается по глазам.

— Лекарь сказал, создать все условия для комфортного восстановления и не давить. К тебе или ко мне?

— Ко мне, — рубит герцог.

— Хорошо. Езжай, подготовь всё, я дождусь её пробуждения. — соглашаюсь.

Аарон с минуту смотрит на нашу женщину и выходит из палаты. Я вновь расслабленно вытягиваю ноги и просто жду.

Мира просыпается через пару часов. Сонно и с любопытством осматривает светлую палату. Её взгляд останавливается на мне и брови хмурятся.

— Почему я здесь? — спрашивает тихо, затравленно смотря невозможными карими глазами.

— В дом пробрались разбойники и на тебя напали, — спокойно и твёрдо отвечаю почти правдой, как и советовал лекарь. — Я нашёл тебя в коридоре и привёз в госпиталь. Твои родители в порядке и не поехали в столицу.

— Полагаю, вы мой жених? — хмурится Мира и отворачивается, кутаясь в лёгкое одеяло.

— Ты ещё не дала своё согласие, — со смешком поднимаюсь дойдя до столика, наливая воды в высокий стакан, — Пить хочешь?

— Разве моё согласие важно? Вы же уже всё подписали с моим отцом, — старается хорохориться, но голос дрожит и страх в глазах никуда не ушёл. Эту испуганную малышку, что жмётся сейчас в подушку и до побелевших костяшек цепляется за одеяло. Хочется сгрести в объятья, укрыть от всех бед. Пообещать, что больше никто и никогда не будет принимать за неё решения. Никто и никогда не обидит. Никто и никогда не ограничит свободу. Я не позволю.

Очень хочу, чтобы вернулась та Мира. Та Мира, которую знаю я. Которая никого не боится. Смотрит воинственно. С высоко поднятой головой и прямой осанкой. У той Миры не дрожит голос. И всегда найдутся десятки колких ответов. Мне нравится свободолюбивая птича—робиен. Именно с ней я познакомился два года назад. И именно её полюбил.

— Твоё согласие очень важно, Мирабелла, — мягко улыбаюсь и протягиваю стакан.

Не доверяет, но охотно принимает тару. Помогаю ей приподняться, и пока она пьёт, подкладываю больше подушек.

— Спасибо, — бормочет девушка, возвращая пустой стакан, — А ваш побратим… Он тоже будет ждать моего согласия?

— Да. Мы оба будем ждать. Давай перейдём на ты, всё-таки мы жених и невеста. И зови нас по имени.

— Если бы знала, как вас зовут, непременно обратилась бы по имени, — со злой иронией отвечает малышка. Зубки уже тогда были, что меня безумно радует.

Сдерживаю вспыхнувшую ярость на родителей моей лучшей сотрудницы. Да, в нашем обществе отцы устраивают судьбу дочерей. Но неужели родители Миры даже не познакомили их, раз она считает меня своим мёртвым мужем?

— Я Дастиан, — присаживаюсь на стул и с тревогой ожидаю приступа. Мало ли что его вызовет. Но всё проходит хорошо. Мира даже слегка улыбается и прикрывает глаза.

— Дастиан…, — повторяет она и засыпает.

***

Второй герцог

Глава 8

В госпитале меня продержали около недели. За эти дни женихи окружили вниманием. А вот родители кажется, с удовольствием сплавили в руки будущих мужей и благополучно забыли.

Дастиан рассказал, что к нам ворвались разбойники. Он как раз приехал познакомиться со мной, но нашел в коридоре всю в крови. Я не помню нападения. И как бы сильно не стараюсь вспомнить, не выходит. Внутри пустота. Зияющую темная бездна.

Лекарь убеждает, что нельзя сейчас напрягаться. Головой сильно ударилась, поэтому и не помню ничего. Возможно, это и хорошо. Последнее воспоминание — ссора с отцом. Я очень сильно противилась этому браку. Даже обещала сбежать, но узнав за эти несколько дней Аарона и Дастиана, поняла, что не такие уж они и ужасные. Правда расслабляться рано. Ведь они такие милые только в стенах госпиталя. Неизвестно как себя проявят за закрытыми дверьми замка. Мои родители тоже перед общественностью самые доброжелательные люди в мире…

Сегодня меня выписывают и Аарон уверяет, что мне понравится их дом. Только мне все равно не по себе. Разве может незамужняя лира жить с женихами до брака? Это ведь скандал! Но возвращаться к родителям я тоже не хочу. Они не приехали проведать, даже не спросили ни разу, как их дочь. Удачно продали.

Я никогда не оставалась наедине с взрослыми мужчинами. До сего дня жила под опекой строгих отцов и не очень заботливой мамы. И честно говоря, за эту неделю получила столько заботы от двух совершенно незнакомых мужчин, что до сих пор ищу подвоха. В моём представлении, не могут взрослые самодостаточные мужчины быть такими ласковыми и добрыми. И Аарон и Дастиан постоянно спрашивают о моём самочувствии, нужно ли что-нибудь? Привозят книги, чтобы не скучно было. Одежду новую моего размера. Каждый вечер с таверны горячие и разнообразные блюда несут, хотя в госпитале кормят хорошо. Просто герцоги считают, что эта еда не подходит мне. И по вечерам подолгу остаются со мной. Рассказывают себе, расспрашивают обо мне. Иногда приезжают по одному, иногда вместе. В последние дни взяли моду целовать на прощание. Дастиан целует в лоб, а Аарон в щёку.

— Ты готова? — в палату заходит блондин и улыбается лукаво. Ему идет улыбка.

Вообще жених мне достался на редкость брутальный и красивый. Светловолосый, светлокожий. Он излучает силу и власть. Его внешность сложно назвать аристократической. Так как Аарон совершенно не утончённый. У него высокий лоб, нос большой с горбинкой, пухлые губы. Светлая недельная щетина. И ярко-голубые глаза.

Он весь большой и должен пугать. Вот только вместо страха вызывает совершенно другие чувства. У меня низ живота камнем тянет, только от его взглядов и бархатного тембра. В груди сердце трепещет и в жар бросает.