Катнора. Сердце двух миров (СИ) - Кобзева Ольга

В тот же момент и с рук других магов стали срываться яркие нити.

Я не знала, куда смотреть, настолько меня захватило все, что происходило на небольшой площади. К магам присоединились изящные танцовщицы в невесомых длинных платьях, развевающихся от малейшего дуновения ветерка.

Нити магов вступили в танец с прекрасными девушками. Музыка стала звучать громче, мягким покрывалом обволакивая собравшихся.

Я даже моргать забыла, когда нити принялись сплетаться в изумительные узоры – плавные линии, завитки, спирали. Постепенно нити всех магов переплелись между собой, а в воздухе на глазах изумленной публики начали появляться огромные, сияющие картины.

Вот перед нами словно выросло дерево, где каждая ветвь, каждый листок, каждая капля росы были созданы из нитей, подвластных умелым магам.

Неожиданно одна из танцовщиц стала быстро-быстро кружиться вокруг пьедестала, собирая нити, наматывая их на себя, пока сама не превратилась в ледяную статую. Но вот девушка взмахнула руками, с которых сорвался самый настоящий снег, укутавший всю площадь серебристым блестящим покрывалом, превращая все в зимнюю сказку.

Внезапно музыка стала более динамичной, словно приглашая танцовщиц в центр подиума. Девушки начали танцевать все быстрее, а нити переплетаться с невероятной скоростью. Они создали гигантскую светящуюся паутину, которая взмыла в воздух и начала светиться, будто небесные переливы, словно танец самих Богов, заполняя все пространство вокруг.

Но и на этом представление не завершилось. Когда уже стало казаться, что еще больше удивиться нельзя, из нитей вдруг появилась крупная огненная птица.

- Феникс, феникс… - раздался шепот в толпе.

Птица несколько раз взмахнула крыльями из нитей и каждый раз, когда она это делала, искры взлетали ввысь и оседали на земле и одежде собравшихся. Фигура магического создания заполнила собой всю площадь. В какой-то момент птица оторвалась от земли, взмыла ввысь и, резко взмахнув крыльями, растворилась в ночном небе.

Однако, взлетая, она потеряла несколько перьев, и одно из них, мягко спланировав, упало мне прямо в руки.

Опустив взгляд на невиданный подарок, удивилась: перо горело огнем, но не обжигало. Прижала его к себе, как самое настоящее сокровище, ничего прекраснее я не видела и в руках не держала.

Наконец, музыка стала замедляться. Последний аккорд - тихий, как вздох. Все нити, что были на арене, медленно распускались, плавно опускаясь на землю и превращаясь в сотни кристаллов, блестящих, будто звезды.

Танцовщицы опустились на колени, и кристаллы собрались вокруг них мерцающей дымкой. Секунда, и все они растворились в воздухе, оставляя после себя только легкий светящийся след. И танцовщицы, и маги исчезли в темноте, и на секунду арена осталась в полной тишине, чтобы в следующий миг взорваться грохотом аплодисментов.

Глава 10

Ярмарочная площадь стала пустеть, неохотно и я позволила дядюшке Готреку меня увести. Но уходила не с пустыми руками, ведь я так и прижимала к груди горящее огнем перо, правда, поддавшись порыву, спрятала его под одеждой и теперь при каждом движении чувствовала исходящее от пера ласковое тепло.

Дядюшка заметил мою ношу уже в повозке, когда перо осветило все внутри, стоило мне достать его из-за пазухи.

- Как ты его сохранила, Катнора? – удивился старый гном. – Я видел, что все перья растворялись в воздухе почти сразу, никто не смог их даже в руки взять. Не жжется? – протянул дядюшка руку, не в силах удержаться и не коснуться чуда.

- Совсем нет, - заверила, чуть ревностно позволяя дядюшке коснуться пера.

- Ах! – выдохнул он, резко отдергивая ладонь. – Огонь! Чистый огонь!

На наших глазах пальцы дядюшки покраснели, припухли и почти сразу покрылись набирающимися волдыриками. Перевела ошалелый взгляд на перо, которое так и продолжала держать в руках. Меня оно совсем не жгло. Ни капельки.

Дядюшка не менее удивленно смотрел на то, с какой легкостью я удерживаю огненный предмет, не испытывая при этом совершенно никакого дискомфорта.

- Лучше убери, - негромко посоветовал он, баюкая обожженные пальцы. – Не нужно никому видеть, чтобы не возникло каких вопросов, на какие ни ты, ни я ответа не найдем. Катнора, насчет учильни…

- Нет, дядюшка! – перебила я, торопливо пряча перо под одежду. – Все, уже спрятала! Я хочу вернуться в клан, дядюшка Готрек. Так соскучилась по тетушке Доре и по мастерской мастера Унгрима! Не нужны мне никакие учильни!

- Ладно, ладно, успокойся, - проворчал старый гном. – В клан, значит в клан.

Гномы распродали все свои товары за два дня. Переполненные эмоциями от посещения Элесвара, от ярмарки, от общения с новыми знакомыми все возвращались обратно в горы.

Некоторое время мы двигались бок о бок с обозом Железоставцев, но в какой-то момент наши дороги разошлись. Каменнотесы повернули в свою сторону, а Железоставцы в свою. Обратная дорога, как ни странно, показалась мне более короткой, хотя и заняла ровно столько же времени.

Последние часы пути я проделала рядом с Готреком на скамье для извозчика. Нетерпеливо вглядывалась вдаль в ожидании встречи с тетушкой Дорой. Орис правил вместо своего отца. Усыр, кажется, повредил руку на ярмарке. В любом случае ворчливый гном сидел на облучке рядом с сыном и ревниво сторожил, дабы Орис не посмел заговорить со мной.

За эти дни мы перекинулись лишь несколькими фразами. Каждый раз, стоило только оказаться рядом, как Усыр был тут как тут. Его нахмуренное лицо, насупленные брови, недовольное выражение ясно давали понять, что он думает о нашем общении, отбивая всякую охоту говорить дальше.

Было ли мне грустно? Очень. Ведь с самого детства я привыкла, что Орис рядом. Мы так часто проводили время вместе, что мне сложнее вспомнить часы порознь, нежели вдвоем. Он даже знает о моих цветных прядях, и о них я ему рассказала. Даже Готрек не в курсе, только тетушка Дора и Орис. И перо я хотела бы ему показать, но момента улучить никак не удавалось.

По виноватому выражению лица Ориса я догадалась, что и друг детства хотел бы вернуть прежнее общение, но мнение отца много для него значит, он не способен просто пренебречь им.

- Тетушка Дора! – закричала, едва завидела старую гномиху у ледяного ручья на самой окраине поселения. – Тетушка Дора!

Готрек едва успел остановить повозку, как я кубарем скатилась с облучка и бросилась к той, кто стала мне самой настоящей матерью.

- Катнора! – раскинула руки гномиха. – Дочка! Я думала, ты останешься в Элесваре, - призналась она. - Думала, уже не увижу тебя.

- Мы такие чудеса видели, тетушка Дора! - с горящими глаза выпалила я. – Ты даже не представляешь, что можно купить на элесварском рынке! Там столько всего невероятного!

- Тебе понравилось в человеческом городе, Катнора? – утирая лицо от слез, спросила тетушка.

- Да, там очень красиво и так все отличается от нашего поселения! Но больше всего я хотела вернуться в клан! Вернуться к тебе.

- И в мастерскую Унгрима, - ворчливо добавил Готрек, подходя ближе.

У гномов не принято открыто проявлять свои чувства, вот и дядюшка с тетушкой при встрече никак не показали, что соскучились друг по другу, разве что только взглядами. Эти гномы много лет провели вместе, но между ними явно ощущается тепло. Словно мягкие искорки обволакивают меня, когда стою вот так, между ними.

Я могла бы стоять так очень долго, но тетушка привычно стала раздавать распоряжения, повинуясь которым Готрек снова забрался на козлы, правя повозку в сторону воловни, а мы с ней пошли к домику пешком.

Сегодня было уже слишком поздно, чтобы идти в мастерскую, но я все равно не выдержала и после торопливого ужина отправилась туда, куда звала душа.

Огненное перышко щекотало кожу, ведь я так и не достала его из-под одежды. Сделала это только в мастерской. Перышко заняло почетное место в центре рабочего стола. Яркое. Осветило мастерскую не хуже осветительного артефакта. Интересно, как долго оно будет таким, пока не погаснет как те, прочие, на представлении.