Единственные - Вечная Ольга

Философия все никак не заканчивалась. Уже рот болел зевать – так интересно было слушать лектора. Я повернулась к Олесе, чтобы поделиться и обсудить наглого парня. По привычке повернулась, но подруги в тот день на учебе не было.

Вместо нее рядом со мной сидел Пашка Гурьев, тот самый сын друга моего отца, который не теряет надежды. Он приветливо улыбнулся, всегда готовый к диалогу, но я поморщилась и вернулась к переписке.

Отправила Илье три точки, дескать, не знаю, что и сказать.

«Предполагаю, что не очень успешно все прошло, раз так быстро мне ответила», – написал он мне снова. И затаился.

Я хотела его забанить навсегда, а потом вдруг… рассмеялась!

«Ревнуешь, что ли?» – Пальцы сами полетели по кнопкам.

«Если бы мог, ответил бы раньше, Полина. Честно. Расскажешь о себе? Ты работаешь, учишься? Тебе точно двадцать три?»

«Если ты из тех, кто обожает длинные переписки, то сразу говорю: нет. Нет. НЕТ!» – проигнорировала я вопросы.

Существует определенный тип людей, которые обожают переписываться. Часами, месяцами, годами. Их пальцы заточены под кнопки телефона, а на каждую эмоцию давно подобран подходящий смайлик. И вроде бы все прекрасно, но едва разговор заходит о встрече – сразу появляется тысяча причин, чтобы отменить, перенести, отложить. Фейки.

Среди них большинство женщин, но и мужчин достаточно. Так вот, виртуального друга я себе не искала, мне хотелось сходить на свидание. Познакомиться по-настоящему.

Снова в анкету заглянула – хорош ведь! Очень. Он еще пару селфи выложил, я тут же принялась увеличивать, рассматривать. Те самые родинки на щеке, реснички темные, брови густые. Мужественные черты лица, тонкие губы, выразительные скулы. И эти глаза – внимательные, умные. Как тут пройти мимо?

«Понял. На фиг вопросы и длинные переписки. Ты мне понравилась, Полина. Очень. На кофе приглашу тебя скоро. Скинь мне номер сотового и жди», – пришло от него.

Я оторопела. И даже моргнула, глазам своим не поверив. В каком смысле «жди»?

Растерялась почему-то.

Сразу ничего на ум не пришло остроумного, а когда начала печатать ответ, от Ильи пришло новое сообщение:

«На следующей неделе спишемся. Больше ни на какие свидания не ходи. До скорого».

После этого он снова пропал. Я была поражена до глубины души: так меня еще ни один парень не динамил. Разозлилась тогда адски и забыла о нем навсегда.

Де-мон-стра-тив-но.

Хотела назло Илье из Тиндера каждый день веселиться и знакомиться с парнями, но он словно проклял меня. Этим же вечером я свалилась с температурой и четыре дня провела в постели. Даже занятия не посещала. Тогда он появился в сети снова, и мы разговорились.

А потом созвонились. А еще через пару дней я поняла, что жду этот чертов кофе в его компании с нетерпением!

С Ветровым было интересно просто разговаривать по телефону обо всем подряд. Слушать байки из его студенчества, которые он травил в ответ на мои жалобы из-за учебы. Илья довольно быстро просек, что мне не двадцать три – пришлось признаться, что учусь на втором курсе.

Обо всем этом я внезапно забыла, когда решила развести его на деньги в «Затмении». И испортила наше второе свидание.

– Смотри-ка, девяносто восемь! – говорит он, вырывая меня из размышлений. – Кажется, это наша победа. Где ты, говоришь, живешь?

Я называю адрес. Хочу добавить: «Пожалуйста, давай еще покатаемся. Мне очень-очень хорошо сейчас!» Но вместо этого произношу:

– Коттеджный поселок, чуть за городом. Показать в навигаторе?

– Я знаю, где это, – кивает он, перестраиваясь в левый ряд и готовясь к повороту.

Нас тормозят только светофоры, и то ненадолго. Я немного подсказываю, где лучше повернуть, чтобы ехать подольше, он слушается. Итого, со всеми моими стараниями, на дорогу уходит почти сорок минут.

– Вон тот дом. Видишь кованые ворота со львами?

Наш – через два от него.

Илья останавливает машину задолго до ворот со львами. Гасит фары. Освещение на улице скудное, поэтому становится совсем темно. Можно сказать, мы с ним оба застываем в готическом лунном свете. Он поворачивается ко мне и смотрит внимательно.

Если он снова возьмет меня за руку и нащупает венку, то нам опять придется кататься туда-сюда. Но я не хочу больше кататься. Хочу настоящее свидание с ним. Как договаривались. Мы ведь можем сделать вид, будто той дурости в «Затмении» не было? Вдруг становится все равно, что он взял деньги отца. Ну взял, ну и что? Это ведь не умаляет того подвига, что он совершил для меня.

Илья отстегивает свой ремень безопасности, потом мой.

– Больше не пей энергетики, – говорит он покровительственно. – Особенно вперемешку с водкой. Вообще забудь навсегда про любые кофесодержащие газировки. Тебе они противопоказаны.

– А сам кофе?

– Недельку пережди, потом, если сильно будет хотеться, начни по чашке в день. Маленькой. В идеале бы купить пульсоксиметр и следить за реакцией на те или иные продукты питания. – Он вздыхает: – Но ты ведь следить не будешь.

Я поджимаю губы.

Мы смотрим друг на друга. Мимо проезжает машина, краем глаза я отмечаю, что это внедорожник отца. Видимо, папа прилетел ночным рейсом. С помощью пульта он поднимает ворота и заруливает во двор, не заметив нас с Ветровым. Боже, ему даже в голову не может прийти, что дочь в машине с парнем!

Я тянусь к Илье и трогаю его цепочку, перебираю теплые крошечные звенья.

Его рука касается моего подбородка, я опускаю глаза и прикусываю губу.

«Будешь моим первым?»

«Да!!!»

Вспоминаю нашу переписку, чувствуя, как лицо заливает румянец.

Его ладонь неспешно поглаживает мою щеку, затем обхватывает затылок. И замирает. Я боюсь поднять на него глаза. Почему-то адски волнуюсь. Из-за того, что может сейчас произойти. Или не произойти.

– Если ты меня не поцелуешь, оно и правда разорвется, – говорю я не то сердито, не то жалобно.

Касаюсь рукой своей груди, будто пытаясь защитить от него свое сердце. Глупо так, наивно. Глаза все еще не поднимаю. Смотрю на его колени. В темноте джинсовая ткань кажется черной.

Илья наклоняется и целует меня. От касаний его губ вновь бросает в пот, как в том клубе. Голова начинает кружиться. Отчаянно обнимаю его за шею, чувствуя себя в полной безопасности. С ним. Он отрывается от меня, и я жалобно всхлипываю.

– Поля, Полечка, – произносит он едва слышно. – Торопыга ты, – усмехается, но в этот раз беззлобно.

– Еще, – шепчу. – Еще так же.

– Еще? – спрашивает он.

– Да, пожалуйста, – учусь просить вежливо.

Хватка его пальцев становится крепче, Илья приближает мое лицо к себе и снова целует, но уже иначе. Теперь его язык сразу проникает в рот и переплетается с моим. Его вкуса и запаха так много! Не духов или туалетной воды, а именно мужского, настоящего. И сам он такой… настоящий. Пылкий, жаждущий. Ощущений море, я нетерпеливо ёжусь в кресле. Ставлю ноги на резиновый коврик и машинально расставляю колени чуть шире – до этого сидела, закинув ногу на ногу.

Секс. Я много о нем читала и хотела бы однажды попробовать. Не просто ради галочки, а если сильно захочется близости с каким-то человеком. Той самой особенной близости. Когда сами объятия потрясающие, но их становится уже недостаточно. Когда вторжение его языка в рот ошеломительно приятно, и тело начинает нуждаться еще и в другом вторжении. Когда хочется принадлежать мужчине полностью.

Он снова отрывается, облизывает губы, я делаю то же самое. Мы дышим друг на друга, мои пальцы отчаянно гладят его шею, затем ерошат короткие волосы на затылке. Протискиваются под ткань майки, чтобы касаться лопаток.

Он легонько пробегает поцелуями по моей щеке и снова прижимается к моим губам. Я закрываю глаза и растворяюсь в его объятиях.

Это самое лучшее и самое настоящее свидание в моей жизни!

Чуть позже я откидываюсь на спинку кресла и тяну его за собой. К себе.