Янтарные глаза одиночества - Землякова Наталия Геннадьевна

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69

– Знаете, я не люблю эти старые танцы, – прошептала она ему на ухо, когда Андрей наклонился к ней, сам еще не зная, что же хочет ей сказать.

– Почему?

– Тоскливые они, по-моему. А вам нравятся?

– Мне? – удивился Андрей, все еще покачиваясь в ритме танца, но уже не мечтая о сильных движениях. – Естественно, иначе я бы не работал в ресторане «Танго», а выбрал бы, например, дискотеку или еще что-то.

– А у вас есть возможность выбирать? – спросила девушка совсем без интонации. Так обычно спрашивают о погоде.

– Конечно, ведь у меня ничего нет. А тот, у кого нет ничего, может позволить себе выбирать – в этом ресторане петь или в другом. Или в переходе. Или на кладбище.

– На кладбище-то зачем петь? – взмахнула ресницами девушка.

Но Андрея уже несло. «Подумаешь, растаял, – начал он злиться на себя. – Девушка цвета шампанского! Да очередная подружка богатого идиота, который вовремя сумел «крутануться». Сейчас я, подруга, так тебя крутану – мало не покажется».

Но, несмотря на злость и стыд, ничего подобного ему делать не хотелось. Потому что с ней рядом было хорошо. Хо-ро-шо. Одно короткое слово. Все решающее и объясняющее. С другими девушками могло быть ярко, весело, забавно, скучно. Можно было найти миллион разных слов, чтобы объяснить, почему та или иная женщина возникала с ним рядом, иногда ненадолго задерживаясь. А вот эту девушку хотелось приклеить к себе намертво и не отпускать ни на шаг. Потому что с ней было хорошо. Андрей даже хотел что-то такое ей сказать, но понял, что если он осмелится и произнесет эту фразу: «Девушка, мне с вами хорошо», то все происходящее сразу превратится в пошлость. Мало ли мужчин на свете говорят: «Милая, мне хорошо с тобой», ровным счетом ничего не имея в виду? Андрей даже рассердился на людей, которые затерли до полного отсутствия смысла самые важные фразы – «я вас люблю», «вы женщина моей мечты», «о встрече с вами я думал столько лет». Да, все эти фразы нынче никуда не годятся!

– Я очень люблю танго. Может, потому, что в юности слушал пластинки Оскара Строка, – произнес Андрей.

– Так вот где вы научились так танцевать! Наверное, репетировали с табуреткой?

И Андрей подумал, что, кажется, на этот раз он не ошибся. С этой девушкой ему действительно будет хорошо.

Провожая ее к столику, Андрей спросил, заранее зная ответ:

– Как вас зовут?

– Ляля. А вас?

– Тогда меня Андрюшей.

– Ляля и Андрюша – звучит забавно. Почти как на прогулке в детском саду. «Эй, Ляля и Андрюша, вернитесь в песочницу. Вы что, не слышите? Вечером все расскажем родителям!» – произнесла девушка, улыбаясь.

«А эта Ляля не так проста, как хочет казаться», – подумал Железнов и зачем-то поцеловал ей руку.

Элла пила коктейль и лениво покачивала ногой, обутой в черную лаковую туфлю. Потом она решила, что настала пора переменить позу. И в тот момент, когда она закидывала одну ногу на другую, Андрей заметил на секунду мелькнувший край черных кружевных трусов. И его это возбудило так сильно, что в голове загудело. А может быть, во всем виноваты были виски и слишком долгое кружение в танце с Лялей.

Он убежал со сцены через черный ход, чтобы опередить Лялю и оказаться в гардеробе ресторана раньше, чем она. Но несмотря на то что этот путь занял у него по времени не больше минуты, он чуть не опоздал. Она уже успела дать «на чай» гардеробщику, который слишком старательно помогал ей надеть шубу, естественно, из меха норки светло-кремового цвета.

– Ляля, подождите, – бросился к ней Железнов, пытаясь пригладить свои седые волосы. – Я хотел у вас спросить …

– Скажи мне свой номер телефона, я сама тебе позвоню, – ответила она и одним движением крепко завязала пояс на шубе.

Он написал номер на случайно попавшей под руку рекламной листовке, не веря в то, что она ее сохранит. Но через неделю Ляля позвонила в два часа ночи и попросила продиктовать адрес. Сказала, что приедет примерно через сорок минут.

Андрей, который так ждал ее звонка все эти дни, в первую минуту ужасно обрадовался, а потом растерялся. И даже пожалел о том, что таким вот странным образом назначил свидание совсем незнакомой девушке. О чем они будут говорить, когда она приедет? Что делать? А может быть, за ее приезд придется платить?

Он отхлебнул для смелости граммов пятьдесят виски и придирчиво оглядел свое временное жилище, пытаясь понять, можно ли его привести в более-менее приличный вид за такое короткое время? Андрей вскочил с продавленного дивана и задернул шторы – все равно за окном не было ничего интересного, кроме унылой бетонной стены соседнего дома. Но выяснилось, что шторы в самом центре кто-то прожег – дырка была такой огромной, словно в ткань завернули паяльник, который затем включили в сеть. Андрей снова раздвинул пыльные шторы. Но тут же засомневался: а вдруг кто-нибудь случайно увидит то, что будет происходить в этой маленькой, захламленной комнате через сорок минут? Что именно – Андрей понятия не имел, поэтому на всякий случай снова задернул шторы. Он не мог понять, что с ним происходит. Его никогда раньше не волновало то, как женщина будет оценивать окружающее его пространство. Зачем? Ведь самое важное – это он, а не какие-то декорации. А в своем поистине магическом воздействии на женщин Андрей Железнов был уверен всегда.

Он быстро принял душ и в нерешительности застыл перед шкафом, решая, как же ему одеться. Выбрал простую белую майку – она хотя бы была новой. Затем Андрей отхлебнул еще виски – для смелости. Но алкоголь подействовал не так, как он ожидал. Спустя минут пять Андрея начала бить дрожь. Он выпил еще. Потом еще и еще. Когда раздался звонок в дверь, на часах пробило половину четвертого ночи, а Андрей Железнов был абсолютно пьян.

Но Лялю, кажется, это ничуть не удивило. Она прошла в комнату, не снимая длинную, как восточный халат, шубу. В руках у нее был огромный пакет, из которого она достала бутылку шампанского, конфеты, печенье и кофе.

– Извините, мадам, – развязно произнес Андрей. – Я, кажется, сегодня немного устал.

– Ничего, – кивнула Ляля. – Бывает. Хочешь кофе? Я могу сварить.

Она бросила шубу на пол. Андрей удивился, увидев, что Ляля почему-то решила в такое холодное время надеть под меховое пальто шелковый топ с короткими рукавами.

– Ну, свари, – важно кивнул Железнов. – В шкафчиках найди что-нибудь подходящее.

– А ты открой шампанское, пожалуйста! – крикнула она из кухни. – Только сам не пей.

– Вот ты какая заботливая, – проворчал он и попытался плохо слушающимися пальцами содрать фольгу с горлышка бутылки. Из рук Андрея внезапно вырвалась пробка и отлетела в давно не крашенный потолок. А Ляля, судя по звуку, уронила на пол железную кастрюлю. Страшный грохот раздался одновременно. Андрей и Ляля, не сговариваясь, бросились в коридор и так торопились, что, неожиданно столкнувшись, больно ударились друг о друга. Удар был такой силы, что Андрей мгновенно протрезвел. А может быть, всего лишь перестал нервничать, почувствовав в своих руках Лялю – очень теплую и пахнущую чем-то вкусным.

– Ляля, – тихо прошептал Железнов ей на ухо, борясь с желанием укусить ее за прозрачную мочку, украшенную крошечной сережкой в форме сердечка. – А как тебя зовут?

– Ляля, – засмеялась она и прижалась к нему еще крепче, как будто хотела быстро-быстро напомнить ему о том, как они танцевали, как он догнал ее у выхода из ресторана. Все-все, до самых мельчайших подробностей! Напомнить и – двинуться дальше.

– Нет, – не сдавался Железнов, оттягивая как можно дольше тот момент, когда он найдет в себе силы, чтобы наклониться и поцеловать ее в бледно-розовые, почти кукольные, губы. – Какое у тебя полное имя?

– Ну я же сказала – Ляля, – произнесла она раздраженно. – Прошу тебя, замолчи.

– Хорошо, – покорно кивнул он и начал петь, очень тихо, почти не слышно:

Если ты исчезнешь вдруг, то я ничуточки не удивлюсь.

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69