Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 128
Когда в середине 1960-х годов дома на Кузнечной улице стали сносить, то прежних жильцов расселяли по ближайшим новостройкам – в домах, постройка которых как раз подходила к завершению. Надо отдать должное властям: к «капризам» переселяемых относились очень уважительно, особо не торопили, давали возможность выбрать из нескольких вариантов.
«Наш переезд занял целое лето 1967 года, – рассказывает Ксения Михайловна Цветкова. – Честно говоря, переезжали мы с радостью, ностальгия по Кузнечной улице пришла гораздо позже. Тогда, устав от бытовой неустроенности, мы мечтали о городских удобствах. Ведь наш дом представлял в ту пору большую коммунальную квартиру, с общей кухней на шесть семей. Пожалуй, единственный, кто переживал, был наш сын Илья, которому было тогда 16 лет. Он представлял уже четвертое поколение живших в доме на Кузнечной. Когда мы приехали с вещами на квартиру, захлопнули дверь, он сказал, меряя шагами новое жилище: „Такая тоскаГ Ведь там, на Кузнечной, осталась в прошлом его свободная, привольная, почти деревенская жизнь. Он до сих помнит и очень любит это место, и все, что связано с Кузнечной улицей, для него очень дорого».
Среди семейных реликвий Цветковых – уникальный фотоальбом, датированный 1960-ми годами. Зная о предстоящем сносе, братья Иван и Михаил Цветковы метр за метром запечатлели родной дом и расставание с ним. Вот он стоит, еще обжитой, как будто ничего не подозревающий. Затем – фотографии опустевшего, расселенного дома, с пустыми глазницами окон. Вот – рабочие разбирают мощные бревенчатые стены. И, наконец, – развороченная площадка, посреди которой лишь печные трубы да изразцовая печь. Потом не стало и этого, и только вывернутые из земли гранитные блоки фундамента являлись последним свидетельством о бывшем доме, простоявшем тут больше полувека. Потом и они исчезли. Теперь уже ничто не напоминает ни о цветковском доме, ни о Кузнечной улице. История как будто бы ушла на дно, словно загадочная страна Атлантида...
У Эрлихов на Рашетовой [56]
...Этот старинный двухэтажный деревянный дом на нечетной стороне Рашетовой улицы, под № 19, просто не может не обратить на себя внимание. Слишком уж он приметный. Он словно зримое напоминание о практически исчезнувшем в результате реконструкции 60-х годов XX века облике Удельной. Окруженный высоким глухим забором дом будто пытается отгородиться им от своего нового окружения. Как будто бы не подпускает к себе никого, храня какую-то только ему ведомую тайну.
И действительно у этого дома удивительная судьба. Хотя бы потому, что это дом-путешественник!
Дом на Рашетовой ул., 19, – напоминание о старой Удельной. Фото автора, март 2008 г.
Справка, данная В.А. Эрлиху в отделе кадров Ленинградской армии народного ополчения
И появился на Рашетовой улице он сравнительно недавно – гораздо позже тех построек, что окружали его когда-то. Его перевезли сюда из Сестрорецка в 1937 году.
Об истории дома и его обитателей рассказала Марина Владиславовна Леонова, которая родилась здесь ровно за месяц и один день до начала Великой Отечественной войны – 21 мая 1941 года.
А.М. Эрлих. Фото начала XX в.
Здесь провела самые лучшие детские годы.
В Удельной все началось с ее деда – инженера Адольфа Марковича Эрлиха, выходца из Германии. В Петербург он приехал в конце 1900-х годов и до революции работал в акционерном обществе русских электротехнических заводов «Сименс и Гальске». После революции он отказался покидать Россию, хотя у него, по всей видимости, была такая возможность.
А.М. Эрлих и Ф.Е. Эрлих вскоре после свадьбы. Фото около 1905 г.
Сегодня может показаться удивительным, но в годы лихолетий никого из семьи Эрлихов не тронули: никто не пострадал ни во время сталинских репрессий (а могли бы – за «непролетарское происхождение»), ни во время войны, поскольку и тогда повод был – немецкая фамилия. В семейном архиве сохранились дореволюционные фотографии, сделанные в интерьерах петербургской квартиры, где жил Адольф Эрлих. Сначала на Конногвардейском бульваре, а потом на Каменноостровском проспекте. Последний адрес указан на сохранившихся визитных карточках, где Адольф Маркович указан как «дипломированный инженер».
Нет сомнения, в тяжелые времена все эти исторические артефакты «царского времени» хранили подальше от чужих глаз. Удивительно вообще, что они уцелели: уж слишком богатой, даже аристократической могла показаться запечатленная на них жизнь. Тем не менее, по словам Марины Леоновой, которой уже не довелось застать деда, в семье всегда рассказывали, что он был удивительно демократичен и мог совершенно одинаково разговаривать и с дворником, и с профессором.
Ф.Е. Эрлих. Фото начала XX в.
В конце 1920-х годов семья Эрлихов переехала из Ленинграда в Сестрорецк,где Адольф Маркович построил отдельный дом для своей семьи. Затем, в 1937 году, он перенес его сюда, на Рашетову улицу.
«Дом перевезли в Удельную буквально по бревнышку, тут собрали заново, я помню даже, что бревна была промаркированы», – вспоминает Марина Леонова. Зачем потребовался переезд? Марина Владиславовна считает, что в первую очередь потому, что членам семьи было далеко ездить до места службы и учебы. Глава семьи, Адольф Маркович, в это время преподавал теплотехнику в Политехническом институте.
А.М., Ф.Е. Эрлихи с детьми – Галиной, Марком и Владиславом. Фото середины 1910-х гг.
Р.А. Эрлих в доме на Рашетовой на фоне картины Яна Ционглинского «Княжна Потоцкая в гареме турецкого султана». Фото середины 1950-х гг.
Р.А. Эрлих в доме на Рашетовой. Фото середины 1950-х гг.
М. Эрлих и ее одноклассница Л. Репина, жившая на Малой Ивановской улице. Фото середины 1950-х гг.
В.А. и Р.А Эрлихи
Р.А. Эрлих.
Фото середины 1950-х гг.
Ф.Е. и Р.А. Эрлихи. Фото середины 1950-х гг.
Праздничный вечер 1 мая 1957 г. у Эрлихов на Рашетовой. В гостях – одноклассники М. Эрлих
