Мартовскіе дни 1917 года - Мельгунов Сергей Петрович

Сама Ставка, не дожидаясь отв?тов из арміи, немедленно же реагировала на приказ военнаго министра. 7-го была послана офиціальная телеграмма за подписью Лукомскаго, от имени нач. Штаба верховнаго главнокомандующаго. Ставка присоединялась относительно отданія чести к установленію взаимнаго прив?тствія при условіи, что первым прив?тствовать должен обязательно младшій [414]. В Ставк? также считали "совершенно недопустимым" участіе солдат в политической жизни. "В настоящее время, — говорила телеграмма Ставки, — армія признала государственный переворот за совершившійся факт, признала новое правительство, и надо, чтобы она оставалась спокойной, пока не будет налажено новое государственное строеніе, и ея мысли (курсив мой) не были заняты политическими вопросами. Мы, вс? начальники, с своей стороны приложим вс? силы к тому, чтобы армія свято выполнила свой долг перед родиной в борьб? с врагом, но необходимо не забывать, что в противном случа?, голос арміи может быть грозен, и в какую сторону выльется движеніе в арміи — предвид?ть трудно. Во всяком случа?, втягиваніе арміи в политику приведет к тому, что будет невозможно продолжать войну"...

Разд?лял ли лично Алекс?ев такой нежизненный в обстоятельствах момента военный ригоризм в отношеніи "политики", который проявился в офиціальной телеграмм? Ставки от имени нач. Штаба? В дневник? полк. Пронина говорится, что Алекс?ев "непосредственно" послал военному министру тот отзыв, который в д?йствительности являлся офиціальным отв?том Ставки — поэтому и отправлен был за подписью Лукомскаго. И хотя телеграмма говорила подчас уже изв?стными нам словами Алекс?ева (была ссылка, напр., на французскую революцію и пр.), т?м не мен?е приходится заключить, что личное мн?ніе Алекс?ева ц?ликом не совпадало с офиціально выраженным ригоризмом. По крайней м?р? через четыре дня в разговор? с предс?дателем Сов?та Министров Алекс?ев говорил: "В боевых линіях, в громадном большинств? частей совершенно спокойно, настроеніе, хорошее... Далеко не в таком положеніи находятся войсковыя части и запасные полки войскового тыла: б?дность в офицерском состав?, энергичная агитація д?лают свое д?ло... Веду переговоры с главнокомандующими об организаціи особых комитетов с участіем в их состав? наибол?е надежных и ум?ренных представителей Сов?та Р. Д., работников Земгора и офицеров. Желательно, чтобы эти комитеты объ?хали войсковыя части, установили связь между войсками и Сов?том Депутатов и были готовы, при возникновеніи гд?-либо броженія командировать своих членов для разъясненія и бес?д с солдатами. Лично у меня такая организація сложилась.... Как только получу вс? отв?ты, пойду к вам с представленіем в надежд?, что вы поддержите эту мысль. Равным образом я просил бы назначить комиссара Врем. Правительства для пребыванія в Ставк? и для установленія нравственной и д?ловой связи между Штабом и Правительством". Интересно отм?тить, как этот призыв Алекс?ева к главнокомандующим фронтов преломился в воспоминаніи современника, сд?лавшагося вскор? ближайшим помощником Алекс?ева. "В половин? марта — пишет, Деникин — я был вызван на сов?щаніе к командующему 4-й арміей, ген. Рагоз?... Нам прочли длинную телеграмму ген. Алекс?ева, полную безпросв?тнаго пессимизма о начинающейся дезорганизаціи правительственнаго аппарата и развал? арміи; демагогическая деятельность Сов?та Р. и С. Д., тягот?вшая над волей и сов?стью Врем. Правит., полное безсиліе посл?дняго; вм?шательство обоих органов в управленіе, арміей. В качеств? противод?йствующаго средства против развала арміи, нам?чалась... посылка государственно-мыслящих делегатов из состава Думы и Сов?та Р. и С. Д. на фронт для уб?жденія... На вс?х телеграмма произвела одинаковое впечатл?ніе: Ставка выпустила из своих рук управленіе арміей".

Как в д?йствительности представляли себ? д?ло подлинные противники "политики" в арміи, видно из рапорта старших офицеров 52-й п?х. дивизіи, поданнаго 9 марта за подписью 17 начальников командующему 8-ой арміей, т. е. ген. Каледину. Для них революціи вообще н?т, есть только высочайшій манифест 3-го марта, по которому верховная власть передана Временному Правительству. Их рапорт — протест против единоличных д?йствій военнаго министра из штатских, которому чужды потребности моральных свойств арміи и который под давленіем Сов?та реформирует армію в "дух? соц.-дем. партіи", ц?ль которой уничтожить армію и, сл?довательно, возможность самостоятельнаго существованія русскаго народа. Приказ Гучкова — это "раскр?пощеніе нижних чинов", что должно породить "чувство озлобленія и ненависти" к офицерскому составу. Рапорт полагал "безотлагательными", между прочим, сл?дующія м?ропріятія: внутренній уклад арміи оставить неприкосновенным, не допуская в ней политики, агитаціи политических партій... (перед лицом смерти в окопах и в пол? бок о бок друг с другом офицеры и солдаты давно друзья и братья, и не понимающія этого лица, стоящія во глав? управленія, но далекія от д?йствительной жизни арміи, вносят своими приказами и воззваніями нежелательную и пагубную рознь в военную семью); подтвердить от лица Правительства смертную казнь по возвращеніи посл? заключенія мира вс?м т?м, кто отдается; добровольно в пл?н; дезертиров карать за первый поб?г физическим наказаніем, за второй — смертной казнью; усиленіе наказаній для нарушителей дисциплины... Самое удивительное то, что рапорт требовал "возстановленія порядка в стран? без всякаго кровопролитія".

Рапорт, очевидно, был переслан в Ставку, и его составителям был преподан политическій урок в вид? письма ген. кварт. Лукомскаго 20 марта на имя ген. Каледина. "Вполн? присоединяясь к принципіальной точк? зр?нія и мн?нію, выраженному старшими офицерами 32-ой п?х. дивизіи", — начиналось письмо, — "должен сообщить, что, повидимому, они не совс?м правильно рисуют себ? обстановку, при каких условіях возникло и принуждено в настоящее время работать Врем. Правительство". Зат?м Лукомскій, дав краткое и ясное изложеніе политических причин, приведших к перевороту, и условій, при которых возникло правительство, продолжал: "И в настоящее время встать в явную оппозицію и принять какія-либо р?пштельныя м?ры против Сов?та Р. и С. Д. было бы крайним абсурдом со стороны Врем. Прав, и посл?днему необходимо согласовать свои распоряжен і я с требованіями момента . Безспорно, что м?ропріятія Врем. Прав., касающіяся взаимоотношеній между офицерами и солдатами, так р?зко нарушающія в?ковой уклад внутренней жизни арміи, не могут безбол?зненно не отразиться на посл?дней. Задача переживаемаго момента настоятельно требует, чтобы этот бол?зненный процесс арміи прошел постепенно, без сильных потрясеній и в соотв?тствіи с новым государственным строем. Чрезвычайно полезно в д?л? правильнаго пониманія и объясненія событій текущаго момента государственной жизни организовать особые комитеты из выборных офицеров и солдат, в коих офицеры, входя в нужный контакт с солдатской массой в лиц? ея дов?ренных представителей, не ст?сняемых в эти моменты совм?стнаго обсужденія дисциплиною, могли бы нравственно на них возд?йствовать и в полной м?р? проявить силу своего моральнаго, умственнаго и чисто военнаго авторитета. Выдвигать же, в настоящій переходный момент, в виду предстоящих операцій и неспокойнаго положенія тыла, какіе либо лозунги, идущіе вразр?з с политикой Врем. Прав., было бы актом политического безумія, свид?тельствующаго лишь о том, что обстановка, нын? создавшаяся в стран?, не ясна. Всякія р?зкія м?ры и требованія в настоящее время могут погубить все и создать лишь кошмарное кровавое междоусобіе и, как сл?дствіе, подчиненіе Германіи.... Когда угар пройдет, то, естественно, можно будет принять ряд м?р для укр?пленія в арміи дисциплины, но пока надо напрягать вс? силы к тому, чтобы армія перенесла тяжелую бол?знь и окончательно не развалилась. Временное Правительство и, в частности, военный министр, отлично понимают положеніе и, д?лая уступки в изм?неніях уклада внутренней жизни арміи, д?лают лишь то, чего изб?жать теперь нельзя ".