Моя Фиалковая Зависимость (СИ) - Адлер Марина

Со сводчатого потолка стали сыпаться камни. Из зеркал вырвалась новая свора чудовищ. Запахи дыма и крови смешались, дразня обоняние. Я посмотрела на Эрбоса, запоминая его лицо, чтобы знать, как вернуться обратно к человечности после проявления таких непомерных Божественных сил. Магия потекла внутри с такой силой, что это казалось невозможным. Градос стал исцелять искалеченный мною бок, а после этого с ужасом вгляделся в то, что сотворяю.

Воцарившийся хаос, терзал его внимание, впрочем, недолго. Покинутый Богиней Королевский амулет вскоре стал мерцать на его груди, а после и вовсе обжигать кожу Сактина. Сняв его, Градос лишится жизни, как и каждый из Сактинов, принявший власть магического украшения. Оставив же на себе — сгорит заживо. Он уже осознал это, когда взглянул в мои глаза, наполненные силой создателей, её невозможно было не заметить во мене. Не почувствовать эту мощь.

Собрав в руках последнюю порцию немыслимых чар, жестокий король изначально посмотрел на меня, но, когда осознал, что не сможет тягаться с такой силой, обратил внимание на Эрбоса. Ветер взвил все мелкие осколки и пыль выше, когда Сактин направил луч света в сторону любимого. Стало больно дышать. Я часто считала свои вдохи в самые сложные мгновения, чтобы не сомневаться — всё проходит. А теперь мне хотелось прекратить это делать навсегда.

— Ивилор! — проревел нечеловеческим голосом мой отец, и вбежал в тронный зал, спеша на помощь.

Но подсказок хозяину Пустошей не требовались, он уже держал в руках меч, наступая на Градоса и отвлекая его внимание от Эрбоса. Оставалось измазать лезвие огненного меча магической кровью. Я ринулась к Ивилору с немыслимой скоростью, чтобы исполнить последнее напутствие Юльрал и избавить Асгалард от предателя. Последний Сактин обязан был умереть от руки наследника престола и от пылающего меча в его руках, чтобы магия скверны, которую некогда применил Вар для заключения в плен Юльрал, рассеялась навсегда.

Попутно магия из моих рук бросилась на короля фейри и опутала его конечности змеями из чистого света. Оказавшись на пути Ивилора, лишь провела рукой по лезвию его оружия, окрашивая сталь и пламя в алый цвет. А после отошла в сторону, давая путь истинному наследнику престола.

Камни всё сыпались с потолка, а стены замка продолжали стонать, когда к звукам рёва Бильвизи, воющего ветра и звону зеркал, добавился низкий стон и следом предсмертное бульканье последнего потомка предателя.

Ты — моя вечность

Светло-зелёные, почти жёлтые глаза, смотрели на меня, пока их покидала жизнь. Ивилор вонзил в сердце Градоса свой пылающий меч и теперь изо рта, лежащего на полу злого короля, текла беспрестанным потоком кровь. Боль или страх не искажали идеальных черт. Но глаза Сактина озарило облегчение. Рука короля словно тянулась ко мне, когда последний булькающий выдох покинул его грудь.

— Не смотри. Всё в прошлом. — Резко встал передо мной Эрбос, заслоняя животрепещущую картину впереди.

Большие тёплые ладони легли на плечи, а я пару раз моргнула, чтобы вспомнить кто я и зачем здесь нужна. Ветер выл вокруг, а стены полуразрушенного замка всё ещё стонали от той магии, которую не могла унять. Она заполняла тело, выходя за его пределы и не желала покидать. Заставляла принять иную природу и обратиться совсем иным существом.

Эрбос с горечью заметил, как смотрю на него равнодушно, теряя человечность эмоций и сильнее прижал к себе в нарастающей панике. Его губы мягко и нежно прижались к моим, а рука легла на затылок. Сперва робкий, а после более глубокий поцелуй, вызвал чувства, заставляющие вспомнить обо всём. Волна тепла и всеобъемлющей любви к мужчине, что сжимал меня в дрожащих руках, заставила опомниться. Вздымающаяся вокруг буря прекратилась, а камни перестали падать с потолка. Осколки зеркал перезвоном осыпались на пол.

Стало тихо и спокойно. Я с облегчением зарылась лицом в шею, склонившегося ко мне любимого мужчины, чтобы вдохнуть его особенный запах, объятый еловой свежестью и горечью полыни. Робко обняла торс Эрбоса и наконец расслабилась в его сильных руках. Он гладил меня по спине, голове и плечам с некоторой дикостью в совершенно ласковых касаниях, словно никак не мог насытиться долгожданным воссоединением. Исцелил моё тело от порезов на руках и мелких ссадин.

Когда же оторвались друг от друга, чтобы проверить друзей и близких. Помочь пострадавшим, то наши взгляды намертво приросли к телу Градоса, распластавшемуся на полу тронного зала и Ивилору, склонившемуся над ним. Хозяин Пустошей аккуратно снял Королевский амулет с шеи дальнего родственника, распрямился и надел его на себя.

Земля под ногами затряслась. Гул, пронзивший горизонт, где далеко за Древним лесом располагались Пустоши, донёсся и до нас. Яркий всполох света поглотил всё вокруг, заставляя присесть от столь яркой магии. Когда мы открыли глаза, то всё уже прекратилось, а Королевский амулет на шее Ивилора сиял иначе. Золотое свечение обрело яркие оранжевые оттенки, словно пылая изнутри. Уцелевшие Бильвизи, вышедшие из своего мира в последние мгновения сражения, стали опадать на пол пеплом, превращаясь в труху.

Я посмотрела на покалеченные зеркала в стенах замка и приказала порталам обрести твёрдость, закрывая проход в неизведанный мир, которому наверняка предстояло пройти большой путь к восстановлению своих былых порядков.

Мой муж с некоей глубинной грустью подошёл и склонился над телом Ливии, а затем аккуратно провёл ладонью по её идеальному лицу, закрывая веки девушки.

— Её нужно похоронить по-человечески. Как положено, — с надломом в голосе проговорил он и посмотрел на меня.

— Безусловно. Сделаем это в мире людей, чтобы навещать могилу чаще.

Любимый согласился, поддерживая мою идею. А после мы поспешили на помощь к друзьям, которые ранее приняли на себя основной и мощный удар воинов Мидера. Зоуи была ранена, но её быстро исцелил муж. Теперь они с Авалардом, попросту сидели на полу у входа, обнимаясь, а несколько её выживших фамильяров из сверкающей зелёной магии, кружили над парой, упивающейся добрым исходом. Йен тоже истекал кровью, держась за плечо и Эрион помог тому полностью восстановиться, подшучивая над другом, мол, тот пищит как девица.

Сам брат, однако, за шутливым тоном скрывал настигающую утрату и боль. Я знала почему. А поэтому, когда Алантир и Вэйса бросились ко мне, обнимая, сказала родителям, чтобы срочно проверили темницы замка, где наверняка содержали или покарали Кэрол. Самому Эриону я не говорила где могла быть его возлюбленная. Слишком боялась того, что можно обнаружить в темницах вместо воительницы. Слишком хорошо знала какие пытки и расплату за предательство мог приготовить для неё Градос.

Эрион хаотично блуждал взглядом по телам павших воинов, пока Ивилор пытался объяснить уцелевшим гвардейцам истину, указывая на Королевский амулет на своей груди. Вскоре родители привели Кэрол к нам. Целую и невредимую. Или же успели исцелить. Девушка шла пошатываясь, цепляясь босыми ступнями о подол длинного простого платья цвета бирюзы, которое было перепачкано её кровью. Когда же взгляды влюблённых столкнулись, а Эрион подбежал к уцелевшей Кэрол и подхватил на руки, кружа и целуя, не удержалась от счастливой улыбки. Градос и сам не понимая, спас воительницу заключением от столкновения и неизбежной смерти.

Затем я осмотрела тронный зал, отмечая как тот пострадал и заметила нечто необычное у горизонта, который захватили подбирающиеся сумерки. Взяла любимого за руку и пошла к полуразрушенной лоджии, балюстрады которой обвалились. Эрбос крепче сжал мою руку, когда подошла к самому краю, любуясь причудливыми бликами вдали. Он тоже замер, не веря своим глазам. За бескрайними холмами и за полосой тёмного бархатистого покрова деревьев, сияли Пустоши, обрётшие освобождение. Теперь они манили красотой, а на фоне исключительного сияния их природы, высились пики полуразрушенного, давно заброшенного замка. По высоте и величию этого строения, наверняка не было равных в Асгаларде.