Внеклассное чтение - Акунин Борис

Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113

Глава двадцать первая

Солнечный удар

– Утешайтесь тем, что скоро все кончится, – шепнул Макс, из чего Николас понял, что физиономия у него, должно быть, бледная и перевернутая.

Команда покинуть квартиру поступив всего минуту назад. Оба мобильных телефона зазвонили одновременно: один у Макса, второй у Фандорина.

– Тут была задержка, – раздался в трубке мягкий, приглушенный голос Игорька. – Председатель комиссии опоздал. Теперь все нормально. Вперед. Телефон все время держите возле уха. Я предупредил ассистентку Ястыкова: если связь прерывается, не важно по какой причине, хоть бы даже технической, договору конец. Не молчите, все время что-нибудь говорите, а я буду информировать вас о ходе торгов.

«Задержка» была нешуточной – почти полчаса, и с каждой минутой напряжение в прихожей, где заложники и охрана дожидались сигнала, возрастало.

Жанны не было, она состояла при своем боссе и руководила операцией по телефону. Николаса и Миранду опекали двое старых знакомых, Макс и Утконос. Поначалу Фандорин усмотрел в малочисленности стражи хороший признак, но по мере того, как пауза затягивалась, все более крепла другая версия, нехорошая: это охраны должно быть много, а вот киллеров вполне достаточно и двоих. Магистр изо всех сил улыбался Мире и даже подмигивал – мол, все хорошо, все идет по плану, а сам уже готовился к худшему.

Когда враз затрезвонили телефоны, Николас чуть не вскрикнул от облегчения.

Сразу же вышли на освещенную солнцем лестницу: впереди Утконос, придерживающий за локоть Миру, потом, в такой же сцепке, Фандорин с Максом.

Тогда-то Николасов надзиратель и прошептал неожиданные слова утешения. А еще прибавил:

– Идем медленно и, пожалуйста, без самодеятельности. Помните, что жизнь девчушки в ваших руках. У меня инструкция: если что, валить ее первой.

По улице шли прогулочным шагом, по двое, сопровождаемые еле ползущим вдоль бровки джипом. Утконос держал Миру за руку, сзади они были похожи на старшего брата и сестренку. Макс с Николасом, кажется, производили менее идиллическое впечатление: идут два мужика под ручку, каждый прижимает к уху мобильник. Фандорин слышал, как в стайке шедших навстречу подростков зашептались: «Гляди, гляди – пидоры».

– …Председатель зачитывает условия торгов, – шелестел в ухе вялый голос Игорька. – Это минут на шесть, на семь. У вас все окей?

– Да-да.

Максу, видно, тоже полагалось подавать начальнице звуковые сигналы, но он ограничивался тем, что время от времени мычал в трубку:

– Мгм… Мгм… Мгм…

Так и шествовали по окраине столицы. Утро было не по-ноябрьски свежее и яркое, только вот холодное – без ватного одеяла облаков земля зябла.

– А Кимринская улица это где? – спросила Мира, оборачиваясь.

Фандорин прищурился от солнца, посмотрел на табличку, в которую тыкала пальцем его невоспитанная воспитанница. Пожал плечами:

– Москва – город большой.

– Что? – удивился куценковский секретарь. – В каком смысле? Макс предупредил:

– О местонахождении пока молчок.

– Это я Мире, – сказал Николас секретарю, охраннику успокаивающе кивнул, воспитаннице сказал. – Впервые про такую слышу.

– А еще москвич, – разочарованно протянула она и засеменила дальше, – Утконос дернул за руку, чтоб не останавливалась. – Так, с условиями закончили, – докладывал Игорек. – Теперь представляют участников тендера. Первый – Мират Виленович… У вас порядок?

– Да, – ответил Фандорин, наблюдая за Мирой.

Какие крепкие у девочки нервы! Или, может быть, все дело в физиологическом детском оптимизме?

Казалось, Мира наслаждается этим смертельно опасным променадом. Вертела головой во все стороны, что-то сама себе приговаривала. Пыталась завязать беседу с камнеподобным Утконосом, не дождалась ответа и тогда снова повернулась к Нике:

– Неужели это тоже Москва? Все равно что центр в Краснокоммунарске! А я думала, вся Москва – это такие улочки, где вместо асфальта квадратные камни, и всюду магазины. А в них каждая фигнюшка, даже вот такусенькая, стоит дороже, чем зарплата у Роберта Ашотыча.

В другое ухо нудил Игорек:

– …Закончил представитель ЗАО «Мед-прогресс», следующий Ястыков. Потом еще «Петрофарм», и все, начнется аукцион. Как у вас? Нормально?

– Да.

– Что? – спросил вдруг своего невидимого собеседника (вернее, собеседницу) Макс. Его голос прозвучал чуть громче, чем прежде. – Точно? …Понял.

– …Я говорила, не надо мне шарфик за триста пятьдесят у.е. покупать, а Инга говорит, привыкай, – стрекотала Мира. – Я думала, в Москве все цены такие, а вон, смотри, в палатке почти такой же шарфик, и всего пятьдесят пять рэ.

Макс сунул телефон в карман. Что это могло означать?

– В чем дело? – спросил Николас. – А? – спросил, Игорек.

– Все нормально, – ответил Макс и тронул за плечо Утконоса. – Шесть-шестнадцать.

Снова убрал руку в карман.

– Минутку, – быстро заговорил Николас в трубку. – Здесь, кажется, что-то…

Увидел, как Утконос дернул Миру к себе, в его правой руке блеснул металл. Ника хотел крикнуть, но в тот же миг что-то кольнуло его в шею.

Кимринская улица с грязно-серыми параллелепипедами домов закачалась, Фандорин всплеснул руками, чтобы удержаться на ее скользкой поверхности, запрокинул голову, и солнце ударило его прицельным огнем безжалостных лучей прямо в мозг.

Магистр зажмурился и провалился в черноту.

Сознание вернулось к нему сразу, без каких-либо прелюдий. Николас услышал мерный стук, открыл глаза, увидел белый потолок с трещиной вдоль шва и рывком сел.

От резкого движения комната покачнулась, он испугался, что снова, как на Кимринской улице, соскользнет по наклонной поверхности в черную дыру, но, немного покачавшись, мир встал на место. Стук, правда, остался, он доносился из открытой двери.

Комната была знакомая – та самая, откуда Мира разговаривала по телефону с отцом.

– Что это? – кривясь, спросил Фандорин про стук, отдававшийся эхом в затылке.

– Девчонка бесится, – мрачно ответил Макс. – Минут десять, как очухалась. Сначала кричала, теперь просто в дверь колотится. Ничего, здесь звукоизоляция.

Он стоял у окна и смотрел вниз, на улицу. Второй расположился на стуле у двери, чистил ножом ногти.

– Обманули, – констатировал Фандорин.

– Это точно, – подтвердил Макс. – Кинуто красиво. Вам по телефону что говорили?

– Кто? Секретарь Мирата Виленовича? Что идет представление участников тендера.

– Ага, представление. – С кривой улыбкой Макс повернулся, но лица его было не видно – сзади сияло солнце. – Мозги он вам пудрил, вот что. Аукцион продолжался одну минуту. Назвали стартовую цену – восемьдесят миллионов, Куценко сразу бухнул: что всех заткнул. Продано! Ну, Жанна и приказала: «Шесть-шестнадцать». Это значит, вернуть обоих на место. Такие дела, Николай Александрович.

Николас затряс головой.

– Не может быть! Этого просто не может быть! Жанна врет! Ваш работодатель нарушил договоренность!

Макс смотрел на Фандорина с сочувствием. – Непохоже. Я с Жанной второй год работаю, никогда у нее такого голоса не слышал. Еще бы, для нее это облом неслыханный. Сюда едет. Уже два раза звонила с дороги. Вся на нерве, бешеная. Жалко мне вас. Ну вас то она, наверно, просто пришьет, а на девчонке отыграется по полной. Жанна, она знаете какая. Верно, Толь?

Утконос, которого, оказывается, звали Толей, не поднимая головы, кивнул. С левой рукой он покончил, взялся за правую.

Николас пытался собраться с мыслями, но голова была какая-то свежемороженная, мысли в ней прыгали, как пельмени в пачке, только что вынутой из морозилки.

– Чем это вы меня?

– Стрельнул ампулой ликвозола. Ничего, мозги сейчас оттают. Только чувствительность не сразу восстановится. Может, оно и к лучшему? – Макс вздохнул. – Хотите вколю еще дозу, послабее? Пока она не приехала. Мало ли что ей в голову взбредет. Не так больно будет. Помнишь, Толь, как она того, лысого?

Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113