Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 131
Крики толпы, большая часть которой была осуждена на гибель, сливались в один вопль, такой ужасный, какой мог бы вырваться из уст титана в агонии. И над этой картиной раскинулось спокойное, залитое лунным светом небо; кругом было море, гладкое как зеркало. С парохода, лежавшего на боку, несся вой сирены, и несколько храбрецов продолжали пускать ракеты, взлетавшие к небу и рассыпавшиеся в высоте градом звезд.
Сжатый воздух или пар вырвался из-под палубы; обломки взлетели в воздух. Бедняга капитан все еще цеплялся за перила мостика. Сеймур видел его мертвенно бледное лицо, искаженное ужасной улыбкой…
«Занзибар» закачался, как умирающий кит, и окончательно перевернулся… Лунные лучи заиграли на его киле, показался зубчатый пролом, пробитый подводной скалой. Вскоре все исчезло. Только маленькое облако дыма и пара указывало на то место, где еще недавно высился пароход.
Глава III
Как Роберт добрался до берега
На месте, где только что был «Занзибар», появилась огромная воронка с пенящейся водой, в которой на мгновение появлялись и снова исчезали черные силуэты.
— Оставайтесь на месте, ради вашей жизни, — сказал офицер тихо. — Иначе воронка утащит на дно.
Вода влекла катер к воронке. Но прежде чем он достиг ее, океан переварил свою добычу и, за исключением воздушных пузырьков и странной, неестественной зыби, был снова спокоен.
Они были в безопасности.
— Господа, я выйду в открытое море и останусь там до рассвета, — объяснил офицер. — Может быть, мы встретим какое-нибудь судно. Если же постараемся сейчас подойти к берегу, прибой уничтожит катер…
Никто не возражал; все были ошеломлены и не могли говорить; но Роберт мысленно сказал себе, что офицер решил поступить разумно. Катер двинулся, однако не прошел и нескольких ярдов, как что-то черное поднялось рядом с ним. Обломок погибшего парохода! За него цеплялась женщина, прижимая к груди какой-то сверток. Она была жива, кричала и просила, чтобы ее взяли на катер.
— Спасите меня и мое дитя! — повторяла она. — Ради Бога…
Роберт узнал прерывающийся голос; спаслась молодая женщина, которая ехала с ребенком в Наталь и с которой он успел подружиться. Он протянул руку и схватил ее, но офицер каменным голосом произнес:
— Катер перегружен. Чтобы взять леди в катер, кто-то должен выйти из него. Я сам бросился бы в море, но долг велит мне остаться. Найдется ли мужчина, желающий уступить ей место?
Все мужчины — их было семеро, кроме матросов, — опустили головы и молчали.
— Вперед! — приказал офицер тем же каменным тоном. — Она отпустит руки.
Роберт решился — и быстро сказал, обращаясь к офицеру:
— Мистер Томсон, даете ли вы мне слово, если я брошусь в воду, взять в катер женщину с ребенком?
— Конечно, мистер Сеймур.
— Тогда остановитесь, я сойду в воду… Если кто-нибудь останется в живых, расскажите этой даме, как я умер, — он указал на Бениту, — и прибавьте, что мне казалось, что она одобрила бы мой поступок.
— Непременно, — пообещал офицер, — и, если будет возможность, ее спасут.
— Держите миссис Джефрис, — обратился Сеймур к матросам, — я оставлю для нее свое пальто…
Один из матросов исполнил его желание, и Роберт, поцеловав Бениту в лоб, осторожно опустил ее на дно катера, освободился от пальто и медленно перекатился через борт в воду.
— Теперь, — сказал он, — тащите миссис Джефрис!
Это исполнили не без труда, и Сеймур увидел, как измученная женщина и ее ребенок без чувств упали на его место.
— Да благословит вас Бог, вы храбрый человек, — сказал Томпсон. — Я буду помнить вас, даже если проживу сто лет.
Больше никто не произнес ни слова. Возможно, многие испытывали слишком глубокий стыд.
— Я только выполнил свой долг, — ответил Сеймур из воды. — Как далеко до берега?
— Около трех миль! — прокричал Томсон. — Держитесь за доску! Прощайте!
— Прощайте, — ответил Роберт.
Катер отошел и вскоре исчез в тумане.
Роберт лежал на доске, которая спасла жизнь миссис Джефрис. Сеймур хорошо знал положение берега; теперь в полной тишине он слышал грохот могучего прибоя о камни.
Странное это было путешествие по тихому морю, под тихими звездами, и странные мысли приходили в голову Роберта…
Долины между водными горами сделались глубже; на противоположных валах стали появляться белые гребни. Сеймур попал в волны прибоя, и здесь началась борьба за жизнь.
Роберт с трудом удерживался на доске, ее края резали ему руки. Когда волны накрывали его, он задерживал дыхание, когда отбрасывали — он снова набирал воздух быстрыми глотками. И вдруг он взлетел, упал и, теряя сознание, почувствовал под ногой дно. Еще мгновение — и страшная сила подхватила его: вода вырвала у него доску, однако пробковый спасательный пояс снова поднял его. Отхлынувшие волны унесли его в более глубокое место, беспомощного, в полном отчаянии.
Опять нахлынул громадный вал, такой большой, каких Сеймур еще никогда не видел, «отец волн», по выражению кафров. Вал подхватил Роберта, обнял громадным зеленым гребнем и перенес, как соломинку, через жестокую гряду камней. Вал с громом разбился, ударил его о каменисто-песчаную мель, образованную речкой, и, толкая своей несокрушимой силой, катил до тех пор, пока мощь не истощилась и пена не начала отступать обратно к морю, утягивая и несчастного пловца.
Роберт почти потерял сознание, но у него осталась искра рассудка, и он понял, что, если вода снова увлечет его в глубину, он погибнет. Чувствуя, что море влечет его, Сеймур с силой запустил руки в песок, и, на его счастье, они уцепились или за ствол дерева в почве, или за камень, во всяком случае за что-то твердое. Он отчаянно сжал свою опору… Неужели эта пытка никогда не кончится?
Катер с Бенитой был сильно загружен, гребцы с трудом работали веслами против прилива; численность пассажиров мешала им. Вскоре поднялся легкий ветер с суши, как это часто бывает к утру, и Томсон решил поднять парус. Это было сделано не без труда, потому что пришлось вытащить мачту и поставить ее. Женщины начали кричать, когда катер наклонился и его борта оказались на одном уровне с водой.
— Любой, кто пошевелится, будет выброшен за борт, — сказал офицер, управляющий рулем.
Все утихли.
Катер шел довольно быстро в море, но моряки тревожились: появились признаки того, что ветер усилится, а при волнении загруженный катер вряд ли уцелел бы.
Все это время Бенита лежала без чувств; малый, поставивший на нее ноги, сказал, что она, вероятно, умерла и что лучше бросить ее за борт, чтобы облегчить катер.
— Если вы бросите в воду эту леди, живую или мертвую, — угрюмо произнес Томсон, поднимая глаза, — вы отправитесь вслед за ней, мистер Баттон. Помните, кто принес ее сюда и как он умер.
Баттон замолчал; Томсон поднялся, окинул взглядом море, потом наклонился к поднявшемуся матросу и шепнул ему несколько слов. Тот кивнул в ответ.
— Это, вероятно, пароход другой компании.
Пассажиры, повернув головы, увидели на горизонте полоску дыма. Были отданы команды; подняли небольшой парус с привязанным наверху клочком белого полотна; заработали весла.
Пароход все шел, но вот послышался звук его сирены; через полминуты он остановился.
— Нас заметили, — с облегчением вздохнул Томсон. — Благодарите Бога, потому что поднимается ветер. Спустите парус — он нам больше не понадобится.
Через полчаса ветер действительно поднял волны, и легкие брызги воды перелетали через корму катера, который с большими предосторожностями был привязан к веревке, опущенной с палубы парохода «Кестл», шедшего в Наталь. Со стуком упали сходни, и сильные люди, стоя на ступенях, начали поднимать одного пассажира за другим на пароход, спасая их от смерти, к которой они были так близки. Последними были подняты Томсон и Бенита.
Между тем новость распространилась, и проснувшиеся пассажиры, одетые в пижамы, тапочки и халаты и даже завернутые в одеяла, толпились вокруг потерпевших кораблекрушение или помогая им в каютах.
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 131
