Граница тьмы (СИ) - Айсли Марго

Ну и что мне сказать, признаться в своих чувствах? Меня не поймут. Да и сама я не до конца себя понимаю. Да смысл, я уже тут, пути обратно нет. Лучше оставлю переживания при себе, какой от них кому толк.

Я молча посмотрела на неё, легонько пожав плечами, и ушла в темноту коридора, оставив подругу одну. Когда Ния пришла в комнату, я сделала вид, что уже спала.

С утра меня разбудила делегация от Эрика, сопроводив во дворец и даже не дав позавтракать. В этот раз там была суета. Весь замок отмывали и украшали, готовясь к коронации. Брат заканчивал совещание с советниками, как раз распустив всех к моему приходу. Коротко поклонившись мне, советники удалились. Эрик жестом пригласил сесть, ожидая отчета.

— Я разочарован, — с холодными нотками в голосе сказал он после моего рассказа о неудачах. — Признаться, в глубине души я надеялся, что твой дар не бесполезен.

— Не будьте таким строгим к девочке, — раздался голос Великого магистра, зашедшего в зал.

Он выглядел ещё более старым и больным, чем в нашу последнюю встречу. Опираясь на посох, старец сел рядом с принцем, не спросив его разрешения. Брату это не понравилось, но он промолчал.

— Она не воин, — продолжил старик, — а всего лишь юная дева, которая только учится работать с даром.

— У нас нет времени на долгое обучение, — процедил Эрик, скрестив руки на груди.

— Тонкая материя магии и энергий не подстёгивается отсутствием времени, — покачал головой маг, — будьте мудрым как ваш отец, на которого вы так стремились быть похожим, дайте ей время.

Скрипнув зубами, брат всё же согласился, обязав каждый день тренироваться и к коронации выдать хоть какой-то результат.

— Пока вы оба тут, — вспомнил Эрик и обратился к магистру, — просмотри её сознание, возможно, часть памяти заблокирована.

Я съёжилась, во все глаза глядя на брата. Только не это! Магистр же всё увидит и узнает! Пусть он и не вампир и не сможет считать всё, но самое главное поймёт.

Мысли заметались по голове, а я просто приросла к стулу, ужасаясь, что сделает Эрик, когда узнает обо всём.

— Давайте не сейчас, Ваше Высочество, — устало ответил старик, потирая переносицу, — сегодня был крайне долгий день, боюсь, что не смогу вам помочь в таком состоянии.

Я чуть не закричала от радости, но боясь выдать свое чрезмерное возбуждение от такого поворота событий, просто уставилась себе на руки. Недовольство брата чувствовалось даже на расстоянии. Скрипнув зубами, он всё же отпустил меня. Из кабинета я вышла быстрее, чем следовало бы.

Предвкушая очередную весёлую неделю, я вернулась в башню в сопровождении конвоя. Планы поспать рухнули, когда в комнате я застала девичник. Зная, как я люблю булочки с яблоками, они каким-то образом раздобыли мне пакетик.

— По правилам безопасности я обязана скормить их страже, чтобы убедиться, что не отравлено. Хотя, пожалуй, съем сама. Не повезёт, так не повезёт.

— Какой-то юмор у тебя стал странный. Чёрный, я бы сказала, — вскинула бровь Ирмис.

— Да так, нахваталась в заточении, — пожала я плечами. — Лучше б там и осталась, — добавила я, со злостью кинув стопку новых пергаментов на пол. — Эрик как-то странно пригрозил в прошлый раз, что если я буду бесполезна, то, невзирая на традиции, он отдаст меня замуж за этого старика, короля Мирна. Вместо сестры.

Девочки сделали вид, что их затошнило.

— О боже! — воскликнула Ния, закрывая рот руками, — я же, не зная, кто ты, говорила, как ужасна судьба принцессы-оракула. Прости меня!

Я печально усмехнулась и покачала головой.

— Знаешь, за все эти годы я почти смирилась со своей судьбой вечной одиночки в тени семьи. Но теперь я не уверена, что это самый плохой вариант, учитывая альтернативу, — скривилась я.

— Насколько я слышала, — не согласилась Ирмис, — твой брат крайне расчётливый и делает только то, что будет выгодно.

— Ну да, — подтвердила я, не понимая, куда она клонит. — Весь вопрос только в том, кому будет выгодно.

— Как бы ты сейчас не была слаба, это же не значит, что ты такой и останешься, а отдавать стратегическое преимущество другому королевству он не станет, логичнее оставить возле себя.

— Так-то логично, — подтвердила я, — но сейчас всё с ног на голову, я не удивлюсь уже ничему.

— А мы ведь всё предлагали найти тебе парня, — погрузилась в воспоминания рыжая, — кошмарище, а тебе же, получается, нельзя ничего? А я ещё думала, почему ты так странно себя ведёшь с Аароном.

— Тогда для тебя главное — не влюбиться, — прикинула Ирмис, — иначе всё будет сложно.

— Это точно, — охотно согласилась я, доедая горячий пирожок, — всё будет очень сложно.

Когда пришли Винсент с Аароном, плохих новостей прибавилось. Как слышал последний от отца, Эрик отправил войска на границу, а из Мирна и Карнии — королевства с запада от Ларминии — также выдвинулись солдаты. Говорят, что несколько деревень на границе уничтожено, но жители не найдены, якобы все обращены в низших.

— Увеличивают армию, — уверенно сказал Винс, — перед каждой войной так было.

— Не все хотят воевать, — возразила я, — не надо всех равнять под одну гребёнку. И люди тоже хороши. Наши книги о некоторых событиях крайне сильно отличаются, и не в пользу людей, поверь мне.

— Да тебе совсем мозги промыли! — ужаснулся он, — на чьей ты стороне, не забыла?

— Я на стороне правды, — огрызнулась я.

Обстановка в комнате накалилась. Ния кидала сердитые взгляды на своего парня, но тот и не думал останавливаться.

— Ваше Высочество, очнитесь! Судя по тому, что я услышал, тебе изобразили благородство, а ты и рада верить. Не будь ты оракулом, этот Маркус грохнул бы тебя на кладбище, как червя, даже не заметив. И нас в придачу. Не защищай этих мерзких тварей, ты для них лишь глупый кусок мяса, не более. Наивность застелила тебе глаза, мешая увидеть, что творится у тебя прямо перед носом.

— Да, возможно я наивная идиотка, которая совершенно не разбирается в людях и рада верить всему подряд, — вспылила я, — но раз ты у нас весь белый и пушистый, расскажи, пожалуйста, на ком практикуются маги крови, а?

Глаза Винса сузились.

— Что ты имеешь ввиду?

— Ну, — протянула я, начиная вскипать, — возможно по книжкам магию крови не освоить, а вот тренировки над живыми людьми, пусть и заключёнными, всё же поэффективнее, да? Скольких ты убил? Скольких пытал? Молчишь? Так чем ты лучше вампира? Чем лучше того же вампира две мрази, избившие меня, сломавшие кости, вогнавшие в руку арбалетный болт и пытающиеся изнасиловать, а потом сдать за награду? Ну чем? Вы все одинаковые, просто у одних есть клыки, а у других нет.

Не дожидаясь ответа, в гробовом молчании я молнией вылетела из комнаты.

Мороз охладил голову и дал прийти в себя. Голуби спали, изредка щёлкая клювами. За окном валил снег, залетая внутрь голубятни и оседая на каменном полу. Одетая в шёлк и лёгкие тапочки, я дрожала от холода, но идти внутрь не хотела. Я негодовала от возмущения. Какое же лицемерие! Один убийца смеет обвинять другого. Ложь и лицемерие — это всё, что окружает меня с детства с головы до пят. Противно и мерзко. А самое поганое, что я полностью бессильна, и не могу повлиять вообще ни на что. Зато принцесса! Тьфу.

Я со злостью ударила кулаком по подоконнику, оставив в снегу отпечаток руки.

Сквозь густой снег смутно проглядывали огни города. Яркие в центре, они почти исчезали к окраине. Город почти замело, и в иных местах сугробы доходили даже до крыш. Я очень любила зиму. Когда-то раньше. Теперь мне казалось, что той беззаботной жизни и не было, будто это воспоминания из чужих видений, будто это было и вовсе не со мной.

Я не понимала ту девочку, которая радовалась простым вещам. Раньше она бы с сестрой тайком пробралась бы ночью в сад, и они бродили бы по заснеженному лабиринту, завороженные красотой вокруг. Она бы снова представляла, как путешествует и посещает новые места. Её бы очень порадовали горячие пирожки из любимой пекарни, новое платье, интересная сплетня ни о чём. Но той девочки уже и нет. Не осталось ни мечтаний, ни желаний, я не чувствовала ничего, кроме тоски, боли и пустоты. Каждый день я не знала, зачем вставала, вся эта учёба… ради чего? Не за что бороться, не за кого. Меня то и дело хотят убить, я всем мешаю просто даже своим существованием. Умри я тогда на площади, всё было бы значительно проще, в моей жизни не было бы столько боли.