Моя Фиалковая Ведьма (СИ) - Адлер Марина

Следуя за высокой фигурой мужчины, я всё больше понимала, что не готова к правде, ощущение, что я не смогу её принять, так и ширилось в груди. Но пути назад не было. Либо сегодня, либо никогда — поняла я. Пара поворотов и подъём по пыльной лестнице, привели нас к нужному месту, Авалард нажал на нужный камень, и мы вошли в просторный зал, в котором рядами высились стеллажи с книгами.

— Теперь тихо иди за мной, — велел феец.

Беззвучно, словно две тени, погасив свечение фейской магии, мы прошли между рядами высоких стеллажей к деревянной зигзагоподобной лестнице. Большие окна-витражи щедро пропускали хоть и слабое, но достаточное свечение полной луны, которая, то пряталась за махровыми тучами на небе, то выглядывала, поощряя наши действия и указывая верный путь. Первым шёл Авалард, я следовала за ним, послушно шагая по ступеням. Поднявшись на второй этаж воистину большой библиотеки, мы прошли насквозь ещё один зал и практически уже достигли цели, упираясь взглядом в высокие двустворчатые двери, что вели в нужный нам отдел с картотекой, содержащей информацию, обо всех когда-либо проживающих фейри в Королевстве Нортс.

Но свет из дальнего угла зала и шаги гвардейцев, охранявших, судя по всему, вход в эту самую картотеку, застал нас врасплох. Прижав к себе, Авалард ловко укрыл меня своим телом, пряча за одним из шкафов. Его особенный запах приятно завладел обонянием. Изначально мужчина лишь всматривался между рядами книг, пытаясь понять, когда наш путь очиститься от охранников, что как раз совершали ночной обход. Когда же его взгляд упал на моё лицо, то феец удивился, дыхание его участилось, а рука, покоившаяся на талии, притянула ближе и прижала к твёрдому мужскому телу. Караульные уже давно ушли, но Авалард не спешил отпускать меня и вообще куда-либо идти. Казалось, у него и вовсе не было такой цели никогда. Он просто склонился ко мне и совсем неожиданно поцеловал, глубоко вдыхая запах моего тела, который наверняка излучал аромат похоти, что не успела угаснуть после визита его брата.

Губы, руки и даже внешность этого мужчины настолько напоминали мне черты Эрбоса, что я чуть было, не ответила взаимностью, лишь на мгновение замерла, позволяя Аваларду обнять меня сильнее, взять инициативу и углубить поцелуй. Но близость младшего из братьев не вызвала во мне отклика. Я, наконец, поняла, почему меня дурманил его запах. Он напоминал мне аромат тела Эрбоса. Не знаю, как это работало, но, по сути, кровное родство мужчин делало их запахи чем-то схожими. И судя по моей реакции, для чуткого обоняния фейри это было весьма и весьма важным составляющим влечения.

— Нет, нам нельзя… — Разорвала порочную связь первая.

— Можно, если ты этого хочешь. А я не глупец, чувствую прекрасно, что ты этого желаешь.

Мне не хотелось оскорблять Аваларда и сравнивать его с братом, говоря о том, как они схожи между собой. Именно поэтому, тая тоску по Эрбосу, я и позволила случиться непоправимому, допустила промедление, дала поцеловать себя мужчине, что напоминал того, кто завладел моим сердцем.

— Я люблю твоего брата, Авалард, — призналась я ему, вместо глупых оправданий. — И даже если у нас ничего не выйдет с Эрбосом, поскольку он явно не тот, кто предназначен для спокойной счастливой жизни, я не могу перестать его любить. Хоть и понимаю сама, что он порой поступает жестоко и несправедливо.

Взгляд молодого мужчины сник. Стало видно, что он надеялся на мою взаимность больше, чем я предполагала.

— Я подозревал, но не думал, что такое действительно возможно. Любить моего брата очень непросто. Прошу прощения за вольность. — Феец быстро освободил моё тело из своих рук и отстранился, не требуя лишних объяснений и, тем более, не претендуя на большее. — Идём, надо спешить, пока всё чисто.

Как будто ничего между нами и не случилось, Авалард принялся за дело: подошёл к двери и приложил ладонь к замочной скважине, испуская свечение своей магии. Вскоре раздались щелчки. Покрутив круглую ручку, феец открыл дверь.

— Всё задаюсь вопросом. Когда я сама смогу такое проворачивать? — шёпотом восхитилась тонкой работой мужчины.

Мы вошли в другой обширный зал с огромным количеством стеллажей, и Авалард улыбнулся мне, закрывая массивные двери за нами таким же филигранным способом.

— Это талант, не буду скрывать. Даже Эрбос не умеет открывать магией замки так умело. Он всегда предпочитает грубую силу. Я тебя научу позже, если хочешь. — Подмигнул он мне. — Ну, а теперь, у нас есть задачка гораздо важнее. — Феец развернулся и тяжело вздохнул, оценивая масштабы поисков.

— Они должны быть расставлены по годам и принадлежности к чистой крови, идём, — направила я нас в сторону дальних стеллажей, что казались более старыми и пыльными.

Спустя несколько минут мы всё-таки нашли нужный стеллаж с информацией о чистокровных фейри, отбывших из мира людей. Гораздо больше времени ушло на то, чтобы отыскать семью, в которой, появился ребёнок двадцать лет назад, а именно девочка. Авалард взялся за полки выше, просматривая старые пыльные записи в толстых дневниках, а я принялась за нижние ряды, в душе страшась наткнуться на ту самую информацию, за которой мы сюда и прибыли.

— Миллиора, я нашёл… — Раздался тревожный голос, над моей головой спустя час наших поисков, заставляя мгновенно распрямиться.

Авалард повернул толстую книгу записей ко мне дрожащими руками, освещая страницы магией, лицо его, тоже не отображало ничего хорошего. Мои глаза судорожно побежали по строчкам, что описывали даты прибытия и отбытия пары чистокровных фейри. Особенное внимание было уделено трёхсотлетней фейке, которая понесла в мире людей и удивила своих сородичей, родив сразу двоих младенцев чистой фейской крови, что являлось большой редкостью. Девочку и мальчика. Но даже не это более всего старались запечатлеть записи, как самую важную особенность, а то, что она являлась «открывающей врата», единственной и последней из редкого древнего фейского рода. Об этой особенной кровной линии фейри упоминалось в книге «Законов и порядков фейри», которую дал мне Авалард, но я и помыслить не могла, что могу принадлежать к такому особенному роду. Тогда я даже не могла подумать о том, что вообще являюсь фейри.

— Мы с Эрбосом думали, что ты смешанный ребёнок мага и фейри и от того твоя кровь такая сладкая и имеет особый аромат. Вернее, я так думал. Эрбос явно знал больше, судя по всему… Я же и не мог предположить, что у последней из открывающих проходы между мирами, может быть дочь, наследница её способностей. И тем более не предполагал, что она оставит её как ключ в мире людей. — Авалард стал ходить из стороны в сторону, теряя самообладание, которое ему было так присуще. — Эрбос обвёл меня вокруг пальца! Он знал… Вот зачем попросил взять твою кровь! Он хочет открыть врата. И он не потрудился даже об этом сказать нам!

Внезапно Авалард громко и почти безумно рассмеялся, хотя в его глазах и блестело огорчение от поступка брата, который не доверил ему своих тайн.

— Я чувствую себя идиотом. Всё было на поверхности, мотылёк. А я то всё думал, почему он дал тебе такое несуразное прозвище?

В памяти, как наяву воскресли образы нашей первой встречи с Эрбосом. То как ловко он стирал с моей кожи мелкие кровоточащие ссадины, и как я смогла поцарапать его руку даже сквозь защиту фейских колец… Ещё тогда меня это сильно удивило, но за вереницей волнующих событий и от незнания как именно действует фейская защита, не восприняла всерьёз столь мелкую деталь. Наверняка в ту самую встречу, он и испробовал мою кровь на вкус. Ведь ко второй встрече смело назвал мотыльком, вызывая этим своеобразным «именем» одновременно умиление и раздражение.

Мысли и предположения стали путаться в голове, пытаясь воссоздать полную картину событий и понять причины поступков Эрбоса. Тем временем, Авалард принялся цитировать написанное в книге его отца:

— «Альхандра — редкий вид бабочек в мире фейри, что светятся в темноте, украшая собой и без того прекрасную природу Мидера. Именно в честь этого редкого и столь же прекрасного насекомого назвали редчайший род среди фейри. Тех, кто своей магией и особенной кровью строил проходы между мирами. Ходили слухи, что их кровь обладала не только способностью открывать врата в иные миры, но ещё и могла придать неимоверное количество сил тому, кто выпьет её хотя бы один глоток. Сами Альхандры не знают для своих чар каких-либо магических преград, в том числе и защитных. Наследовалась же эта особенная магическая кровь лишь по женской линии. Их опасались всегда и все в Королевстве Мидер. Даже короли чествовали этих особенных фейри на равных. Ведь кому нужен был враг в лице Альхандры, способный ранить любого? Только глупцу».