Брачная ночь - Кинселла Софи

Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 125

23. Флисс

Еще никогда в жизни я не испытывала чувства столь глубокого и полного поражения. Наконец-то я прозрела и увидела истину. Узнала правду. Я ошибалась – блуждала в потемках, выдавала желаемое за действительное, считала себя непогрешимой. Как я могла быть такой дурой? Неужели моя интуиция, которая никогда прежде мне не отказывала, на сей раз меня подвела?

И как подвела!!

Я чувствую себя не просто проигравшей. Я раздавлена, уничтожена, сметена. Стоя в зале ожидания в аэропорту Софии, я читаю эсэмэску сестры и думаю, что после всего, через что я заставила ее пройти, мне впору застрелиться. Ну, или броситься под электрокар, который доставляет к самолетам багаж. Ведь это я превратила первые дни медового месяца Лотти в сущий ад, и тем не менее они с Беном по-прежнему вместе, а это значит, что они любят друг друга по-настоящему.

Да, пора признаться – весь этот глупый фарс я затеяла вовсе не из-за сестры. Подлинная причина была во мне и в Дэниеле. Я только делала вид, будто забочусь о Лотти (хотя поначалу я сама в это почти поверила), но в действительности я думала только о себе, о своих желаниях, о своем уязвленном самолюбии. Я смотрела на мир сквозь кривое стекло, и сестра едва не стала невинной жертвой моей слепоты и моего эгоизма. Единственное, что может меня сейчас утешить, это то, что Лотти ни о чем не подозревает, и слава богу. Надеюсь, она никогда не узнает о том, что я наделала, какое зло я ей причинила, иначе я потеряю ее навсегда.

Объявляют на посадку на рейс до Иконоса, но я не слушаю голос дикторши. Вместо этого я снова перечитываю эсэмэску Лотти. Я не полечу в Грецию, потому что так будет безопаснее и для моей сестры, и для меня. Пусть проведет спокойно и счастливо хотя бы остаток своего медового месяца. Я и так едва не поломала ей жизнь, причем, как выяснилось, действовала я отнюдь не из лучших побуждений и не из любви к ближнему, а совсем наоборот. Нет, в моем положении следует купить билеты на ближайший рейс до Лондона для Ноя и для себя, и изо всех сил молиться Богу, чтобы Лотти никогда ни о чем не узнала. Мое вмешательство способно только навредить, а раз так – лучше мне находиться подальше от нее и от ее мужа.

«Представь себе идеальный брак. Так вот, мой брак все равно лучше. Мы отлично понимаем друг друга и строим планы на будущее. По сравнению с Ричардом Бен просто чудо. А о Ричарде я теперь даже и не думаю. Не понимаю, что мне в нем так нравилось! У Бена столько планов на будущее, один другого лучше. Я думаю, в ближайшее время он и Жернаков будут работать над новыми совместными проектами. Еще мы хотим совершить кругосветное путешествие под парусами, а когда вернемся – купим сельский дом или ферму во Франции и станем там жить. Бен хочет, чтобы наши дети свободно владели обоими языками».

Читая все это, я начинаю невольно завидовать Лотти. Ее Бен, похоже, настоящий идеал мужчины, точнее – идеал мужа. Он заботлив, внимателен и достаточно дальновиден. Похоже, Лоркан серьезно заблуждается на его счет. Его оценки, во всяком случае, серьезно расходятся с тем, что мне известно о его приятеле.

«Единственная неприятность случилась в пансионе. Мы кое с кем поговорили и выяснили, что тот пожар, о котором я тебе столько рассказывала, начался из-за меня. Я оставила без присмотра горящие ароматические свечи и нечаянно подожгла дом, представляешь?! Слава богу, никто не погиб, но ты должна понимать, каково мне было узнать подобное! В остальном же у нас замечательный медовый месяц, о котором можно только мечтать. Похоже, мне очень повезло».

Я в ужасе смотрю на текст сообщения. Неужели Лотти действительно устроила тот пожар? Пожар, который, по ее же собственным словам, изменил всю ее жизнь! Я знаю, какое значение сестра всегда придавала своим смелым и решительным действиям, которые позволили ей спасти множество людей. Несомненно, теперь она должна переживать глубокую душевную травму, но… но по ее эсэмэске этого почему-то не видно.

Мое потрясение столь сильно, что я невольно ахаю и этим привлекаю внимание Ричарда, который вскидывает голову и пристально смотрит на меня:

– Что там такое?

– Ничего. Так, ерунда, – машинально отвечаю я. Похоже, вранье уже вошло у меня в привычку, и это мне не очень нравится, но, с другой стороны, не могу же я поделиться с ним содержанием глубоко личного послания, которое адресовано не ему. Или… могу?..

Да черт с ним! Я просто обязана обсудить новость с кем-то, кто способен ее понять.

– Лотти побывала в пансионе и узнала, что пятнадцать лет назад пожар начался по ее вине, – говорю я. К счастью, Ричарду ничего больше объяснять не нужно – он мгновенно понимает, о чем идет речь и что это может значить.

– Ты серьезно? – Его лицо вытягивается.

– Нет, это я так остроумно шучу, – неожиданно огрызаюсь я.

– Но ведь это же… С Лотти все в порядке? Как она это восприняла?

– Довольно спокойно, насколько я могу судить. – Я жестом показываю на экран мобильника, но Ричард решительно трясет головой.

– Она просто храбрится, – выносит он свой вердикт, и в глубине души я не могу с ним не согласиться. – На самом деле она, конечно, в отчаянии.

Выражение глубокой озабоченности на лице Ричарда сменяется гневом, который, насколько я знаю, сулит крупные неприятности любому, кто посмеет отнестись к Лотти и ее переживаниям без должного внимания.

– А этот субъект… Бен… Он хоть понимает, что? это для нее значит? – спрашивает Ричард после непродолжительного раздумья. – Он сможет о ней позаботиться?

– Наверное. До сих пор у него это получалось.

– Можно мне прочесть все сообщение?

Я еще колеблюсь, но очень недолго. Мы все слишком далеко зашли, чтобы продолжать придерживаться условностей.

Ричард читает молча, но по тому, как он горбится, я понимаю, что он сражен. Вот он перечитывает эсэмэс во второй, затем в третий раз. Наконец Ричард поднимает глаза, и я вижу, что в них стоят слезы.

– Она любит его, – говорит он с необычно жесткой интонацией, словно казня самого себя за проявленную когда-то нерешительность. – А ты как думаешь? Лотти любит этого Бена, а я просто боюсь взглянуть правде в глаза. Ну и глупец же я!..

– Ричард…

– Не спорь, я – глупец, идиот, кретин. В каких облаках я витал? Я ведь всерьез рассчитывал, что прилечу за ней, расскажу о своих чувствах, и этого хватит, чтобы Лотти тотчас передумала и уехала со мной… – Он качает головой и болезненно морщится. – Размечтался!.. Но теперь все. Пора кончать этот балаган. Нужно смотреть на вещи реально.

Он говорит, а мне больно на него смотреть, больно видеть, как у меня на глазах Ричард теряет последнюю надежду и опускает руки. Впрочем, я и сама делаю то же самое, но за себя мне почему-то не так обидно.

– Не понимаю, почему все-таки не сказать Лотти, как ты к ней относишься? И потом… как же конкуренция, о которой ты говорил? – Я пытаюсь вновь разжечь в нем желание сражаться за свою любовь, но Ричард только качает головой.

– Сдается мне, Флисс, что это состязание я проиграл еще пятнадцать лет тому назад, – говорит он. – Разве тебе так не кажется?

– Не знаю, – отвечаю я после паузы. – Может быть, ты и прав.

– Лотти вышла замуж за человека, которого любила всю жизнь, – добавляет он. – Ее брак обещает быть вполне счастливым, так что мне остается только порадоваться за нее, пожелать ей всяческого счастья и… и пытаться строить свою жизнь заново. Не знаю, что? у меня получится, но…

– Нам обоим нужно заниматься собственной жизнью и не лезть в чужую, – медленно говорю я. – Я ведь тоже виновата: зачем я тебя поощряла?

Мы смотрим друг другу в глаза, и внезапно мне становится очень грустно при мысли о том, что это – прощание. Если между Ричардом и Лотти все кончено, значит, и наша с ним дружба рано или поздно сойдет на нет. В конце концов, жизнь все равно разведет нас, раз уж нам не суждено было стать родственниками.

Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 125