Зеленоглазка (СИ) - Кейн Лия

Лейн снова тронулся и больше уже не останавливался. Так и проводила девушка его полными глазами слез до ворот. А как только его спина растворилась в толпе, крупные слезы тут же прочертили соленые дорожки на холодных щеках.

Глава 6. Зеленоглазка.

Лейн

Вот уже почти семь лет его отца не было рядом. Дорн погиб от руки лучшего друга. От руки того, с кем делил хлеб и воду в тяжелые времена, когда война простиралась по всем королевствам без исключения. Что отец чувствовал, когда познал предательство? Когда сидя в тепле и сытости у себя дома, никак не предполагал удара в спину? Лейну было всего четырнадцать, когда это случилось. Рослый мужчина с глубоким шрамом на лице в тот вечер был их гостем. Мать его приняла как родного. Отец и его друг пили почти до самого утра, когда на кухне послышался грохот и звук разбившейся посуды. Они с матушкой нечего не успели сделать. Только в глазах так и застыло бездыханное тело его отца, лежащее на полу спиной к верху, с торчащим из него тесаком. И только спустя полгода убийца объявился сам. Пришел в их деревню и снова вошел в их дом. Пришел с повинной. Сказал, что был пьян, дал два мешка серебром. Совесть замучила? Пытался откупиться от них с матушкой. Но что было Лейну до его денег? Он только и помнил, как выхватил отцовский меч из ножен и отхватил ему руку по локоть. Промазал. Лейн целился прямо в сердце, но гад выставил перед ним ладонь. Смотритель тогда лютовал. Где это видано чтобы в их деревне творились убийства? Ему хватило смерти Дорна, и вот через полгода уже новый рецидив. А убийца словно под крылом чьим-то ходил. Все ему ни почем. Однако спустя год удача того покинула. В их деревню пришли вести о его кончине, допрыгался предатель. Местные знали его в их деревеньке. Сказали, что нашли его тело неподалеку в ручье по весне. Лицо расплывшееся, однако шрам виден. Обрубок вместо локтя на правой руке, да грамота в кармане осталась на его имя. Убил ли его кто или сам решил утопиться с горя - история умалчивает.

Только вот что Лейну до того. Он оставил их с матерью без мужа и отца. Без кормильца. Его брат Кай жил далеко, и у него уже была своя семья. И теперь Лейн был за старшего в их доме. Он был единственным мужчиной. Матери тяжело давался быт после смерти отца. Почти всю работу делал Лейн, и даже помогал с готовкой и уборкой периодически. Но горевать всю жизнь никто не сможет. И матушка начала приходить в себя. Все же не одна осталась. По началу она резко состарилась со смертью отца, хотя всегда получала комплименты о своей внешности, коей возраст был ни по чем. Ее некогда длинные каштановые волосы покрылись сединой. Кожа поблекла, морщины взяли свое. Да и годков ей было уже к пятидесяти. Все же он был младшим сыном, и разница у них с Каем была почти пятнадцать лет. Теперь она почти никогда не снимала платка, даже дома. Синие глаза матушки стали цвета прозрачной водицы, будто и не было никогда тех ярких синих словно глубокое озеро очей.

Время ползло медленно, минуты сливались в часы, а те в дни. Лейн считал себя одиночкой. После смерти отца он мало кому мог доверять. Друзей у него в деревне было мало, но не потому, что его обходили стороной. Просто не до того ему было. Слишком много работы приходилось делать по-хозяйству. Когда все остальные отдыхали в праздники, Лейн попросту не выходил из дома. Находил себе занятия везде, где можно, только не с народом. Вот и матушка уже серчать начинала, гнала его на улицу, чтоб девку себе нашел, да поскладнее, да поумнее. Ей помощь по дому, все лучше будет. А что ему девки? Пустоголовые трещотки. Да он и пробовал, приглядывался, все не то. То у одной в голове одни наряды, да украшения, то у другой в голове только гулянья да веселье. А ему нужна была девка примерная, скромная, да заботливая. На что ему вечная гулена, с которой и поговорить то больше не о чем?

-Ну будет тебе тоже! – уперла руки в бока матушка, - Ишь ты какой! Так выбирать долго будешь, никого не останется, всех ужо разберут!

-Тебе помощь по дому нужна, сама говорила, - ответил он тут же.

-Ты обо мне сынок не беспокойся, чай не немощная еще. Ты мне внуков народи! Внуков! А там ужо разберемся.

Лейн только махнул рукой. Об одном у нее голова только и болела. Парень все чаще бывал то в кузне, то на конюшне. Набивал руки, занимаясь хозяйством, помогал иногда кузнецу за небольшую плату, косил траву в поле, работая у смотрителя. Так и шло его взросление. Уж и самому хотелось девку справную найти, чтобы ласку дарила по ночам, да заботой одаривала его. Вот и нашел на свою голову. Да только не сразу понял, что это она. Девчонкой еще нескладехой была совсем. В сестренки только что и годилась ему. Обижали ее местные дети, сторонились, камнями кидались даже. Такая злость порой на него накатывала, что хотелось всех разом проучить, да толку то! Дети они все еще. А что она им сделала? Ничего. Уж не потому ли что взрослеть начала, и красавицей становиться день ото дня? Не уж то за это можно так ненавидеть человека? Лейн и сам не знал. Жалко ее было ему, девчонка была ласковой, словно котенок брошенный. Лезла к нему, хвостиком ходила, стоило только раз заступиться за нее.

Вот занят работой по хозяйству во дворе, глядь – а она уж тут как тут. То траву поможет матушке подергать в огороде, то воды натаскает. А иногда просто спрячется у изгороди, да выглядывает робко, следит за ним. В сердце его тоска поселилась. Как объяснить девчонке, что мала она еще совсем для него? Да и хотелось ли ему что-то объяснять ей? Нет, пусть бегает сколько хочет, ему не убудет. Да и пригляд лишний раз не помешает за ней. Уж и матушка ее - госпожа Грейс заметила девичий интерес, а потому между делом и просила его приглядеть за ней. А Лейн и не против был. Умилялся только ее попыткам заговорить с ним между делом, да нелепым детским подаркам в виде различных шнурков с ракушками, да камушками.

Однако девчушка росла и подарки ее тоже. Скоро им на смену пришли пироги, да вкусности разные. Нескладеха стала становиться все прелестней. Округлилась где нужно, лицо приобрело утонченные черты, ноги вытянулись, фигурка стала ладной. И чем старше она становилась, тем злее становились чужие языки. Кажется Лейн и сам стал догадываться откуда ветер веет. Ох уж эти женские игры. Страшнее бабы зверя нет – эту поговорку он слышал издавна. Простая женская зависть, а в скором времени еще и ревность, ведь нет-нет, да кто-то из парней ему знакомых и вспомнит его маленькую зеленоглазку. Да он и сам позабыл, когда это стал ее считать своей, да и запамятовал, он пожалуй когда и прозвище то ей дал такое. Наверное привык уже к девчонке за столько времени. Вот только привык он к нескладехе, а она раз, и вырасти успела.

И все чаще его голову стали посещать совсем уж бессовестные мысли. Иной раз хотелось ударить себя по крепче, чтобы в миг отрезвить, но чуется ему – была это глупая затея. Чего только ему стоило просто смотреть в ее робкие зеленые девичьи глаза, да видеть ее румяные щеки. А как девушка замирала, стоило ему подойти чуть ближе. Нравился он ей, Лейн чувствовал это с самого начала и пользовался этим как последний негодяй. Представлял ее тонкую талию в своих руках, воображал вкус ее губ. Его внутренний демон хотел кружить ей голову, хотел слышать, как она нежно произносит его имя, хотел чувствовать ее дыхание на своей шее. И Боги – он знал почему-то, что девушка не посмотрит больше ни на кого другого. Идиот. Да кто ему сказал, что она не посмотрит? Еще как посмотрит! Посмотрит и не поморщится, стоит кому-то только проявить к ней хоть каплю доброты, как и он в свое время. Вон, взять хотя бы сына кузнеца. Тот постоянно за ней подсматривал, когда выпадала такая возможность, Лейн часто замечал осторожные взгляды мальчишки, однако свои мысли держал при себе. Вот только когда он заподозрил неладное уже в лице сынка смотрителя шутки разом кончились. Этот мерзавец имел все виды на нее и открыто хвастался своим приятелям как возьмет ее словно девку блудливую. Как она сама прыгнет к нему от радости, задирая юбку. Вот только с чего он это взял? Зеленоглазка боялась его до одури, обходила седьмой дорогой щенка. Еще бы! Этот наглец смел ей угрожать и шантажировать. Только от одной мысли хотелось пойти и открутить голову щенку. Но нельзя. Господин Реймонд и так постоянно наблюдал за Лейном, ведь считал, что тот может совершить что угодно после того случая с убийцей его отца.