Хозяйка заброшенного дома (СИ) - Вилье Мила

— И почему никто не ценит таких важных представителей стражи. Ведь тайные шпионы — это очень опасная работа, — причитал он, ходя за мной хвостом, пока я накрывала на стол. — И никто… абсолютно никто не ценит этот труд! А ведь я этой ночью даже глаз не сомкнул. И что? Какая в итоге благодарность? не даже никто не предложил поесть! Все приходится делать самому! Самому добывать себе пропитание…

Под «самому добывать пропитание» наглый свин имел ввиду, что ему пришлось подойти к Молли, которая помогала мне, и попросить наложить ему каши.

Под все те же причитания Игната Васильевича, мы с детьми позавтракали сваренной сборной кашей из остатков тех круп, которые были. А затем отправились в город. Тех денег, которые мы выручили за продажу вазы и которые принесла Кэтрин, нам хватило на несколько небольших кусков мяса на кости, аппетитный кусочек буженины, копченый окорок, а еще удалось купить запас новых круп и пару буханок хлеба. А еще мы купили несколько цыплят! Теперь через пару месяцев у нас будут свои собственные яйца! Теперь главным было не заморозить их. Ведь впереди была зима. Пока же мы решали где их лучше разместить: в доме или в курятнике, фермер, который продал нам цыплят, отдал к ним еще и курицу!

— Держите, — сказал он, усаживая ту в корзину. — Яиц она все равно не несет, да и с остальными птицами на дворе не ладит. Я ее зарубить хотел уж было сегодня. Потому сюда и привез. Думал, продам, может, ее тушу кому. Да уж больно тощая она, одни кости. Даже собаке и той никто не захотел купить. А у вас вон, дети, вам их кормить надо. А так с курицей цыплята точно не замерзнут. Она их все греть будет. Потому впереди ж зима. Говорят, морозная будет. Только с курой этой одна сложность, — добавил он, протягивая мне корзину с курицей и цыплятами, — не ест она зерно, только каши вареные.

— Спасибо, тут мы справимся, — я поблагодарила мужчину, забирая покупку.

В этот момент мимо нас прошел потрепанного вида человек с огромным синяком под глазом.

— Эй, Расмус! — кто-то окрикнул его из толпы. — Приласкала тебя жена вчера как следует?

— Отстань, — с досадой буркнул тот, прикладывая руку к синяку и трогая тот.

— Ой, цыпленок! — крикнула Молли, отвлекая внимание от незадачливого Расмуса. — Убежит сейчас!

И впрямь, один из цыплят выбрался из корзинки и сидел на вымощенной камнями дорожке.

— Я поймаю его, — пискнула Молли, и коршуном обрушилась на цыпленка, который только-только хотел было побежать. Но оказался в ее руках и был водворен обратно в корзину.

После чего мы с детьми отправились домой.

И хотя мы удачно сходили га базар и многое купили, а небольшая часть денег даже осталась, все же я по пути думала о том, что мне такое придумать, чтобы заработать денег.

— Ты почему такая грустная? — спросила Молли, — ведь мы так удачно сходили на базар. Вон каких миленьких цыпляток купили.

Она с энтузиазмом и радостью маленького ребенка сунула руку в корзину и погладила цыплят.

— Да, это все хорошо, но мне надо придумать, как кормить вас дальше.

Глава 19. Милый дом

Глава девятнадцатая. В которой курица оказывается не такой уж и простой

Мы вернулись домой, и на пороге нас встречал гордый и довольный Игнат Васильевич:

— Что ж, пока вы прохлаждались и занимались всякой ерундой, я, между прочим, передал кое-какую важную информацию Эдварду. И он меня сердечно поблагодарил. Так и сказал: «Огромное спасибо, Игнат Васильевич. Вы один из лучших сотрудников. И скоро мы представим Вас к государственной награде».

Я спрятала смех за кашлем. Да уж, чванливости и глупости некогда моему начальнику, а теперь свину было не занимать, как и способности сочинять небылицы. Ведь приход Эдварда он явно выдумал. Хотя тут скорее свою роль сыграло уязвленное самолюбие. Впрочем, мои мысли на этот счет прервала выпрыгнувшая из корзины ощипанная и тощая курица, которую нам отдал фермер. И которая до этого спокойно сидела и просто иногда выглядывала и смотрела по сторонам, а сейчас тонким и писклявым голосом начала кричать о том, что ее муж — самый настоящий козел, что сам отъелся и стал холеным боровом, что живет он в городе, а ее бедную и несчастную бросил в какой-то деревенской лачуге и даже не искал жену! А ее, одинокую и беззащитную в той ужасной глуши чуть не пустили в суп!

При этом проклевывающиеся интонации курицы были точь-в-точь такие же, как и у супруги моего начальника Алевтины Владимировны. Правда, сейчас в ее речи периодически вставлялось куриное кудахтанье.

— Дети, это вы ее сделали разумной? — спросила я, не сводя взгляда с плешивой птицы.

Но, кажется, они были удивлены не меньше моего.

— Нет, это честно не мы, — закрутил головой Марк.

— Не мы, — повторил Артур.

— Сделали меня разумной? — курица явно услышала мои слова и, отстав от опешившего Игната Васильевича, начала наступать на нас. — Разумной меня сделали гены моего отца генерала! — важно заявила она. — А вот с вами вопрос не ясный!

И я поняла, что это, без всяких сомнений, была Алевтина Владимировна. Потому что это была ее излюбленная фраза, которую она постоянно говорила при каждом удобном случае и вставляла к месту и нет.

— А теперь я требую объяснений, — Алевтина Владимировна снова переключилась на благоверного: — почему я курица, а ты свинья? — и она ткнула крылом в Игната Васильевича. — Что это за люди нас с тобой окружают? — она продолжала наступать на него, тыкая в него на манер указательного пальца, который ей заменяла крыло. — Где наша трешка в центре? И где наш центр, в конце концов?! Где наш город?!

— Ну, во-первых, ты говоришь не с простым свином, а с тайным шпионом, так что поуважительнее, — вальяжно развалившись на полу, ответил ей Игнат Васильевич.

И это была его роковая ошибка. Видимо, за время проведенное в теле свиньи вдали от супруги, он забыл о ее склочном характере.

— Шпионом? — прошипела курица, и Молли зашла мне за спину, прячась за юбку и явно не ожидая, что курица умеет издавать такие звуки. — Ну, я тебе сейчас покажу поуважительнее...

А дальше мы с детьми вышли на задний двор, наблюдая, как толстый и неповоротливый хряк пытается спастись от разъяренной курицы.

— Что будем делать? — спросила Молли, глядя на тех.

— Пусть сами разбираются, — махнула я рукой.

И мы с детьми пошли смотреть курятник, прихватив с собой для цыплят пару старых покрывал и одеял, чтобы им было теплее.

— Это правда не вы наделили курицу разумом? — спросила я, помня рассказ Марка и Артура о том, как у них появился Игнат Васильевич.

Дети решили призвать в тело свиньи разум. И вот он! Не совсем светлый, но для свина и такой вполне сойдет. А чтобы разумный зверь слушался детей и выполнял то, для чего, собственно, и был создан, для того чтобы пугать тех, кто решит пробраться в дом, ребята пригрозили ему в случае непослушания похлебкой из свинины. Человеком Игнат Васильевич был пугливым, потому на этой волне они с детьми и поладили. Они наколдовывали магией ему страшный образ. А он ходил и пугал бродячих собак, зашедших в дом и бродяг с пьяницами.

Когда ребята поведали мне о том, как мой бывший босс оказался в этом мире, я задалась вопросом, а каким образом сюда угодила я? Детям я честно рассказала о том, кто я такая на самом деле. И они связали мое появление здесь с Игнатом Васильевичем.

Видимо, как объяснил Артур, моя обида и злость были на начальника такими сильными, что моя душа после смерти не ушла на покой, а последовала за моим обидчиком.

Выходит, что Алевтину Владимировну мой экс-начальник тоже чем-то обидел. Хотя я была не уверена, кто из них двоих хуже.

— Мы правда ее не звали сюда, — сказала Молли, высаживая цыплят в курятник.

И пока Игнат Васильевич бегал по участку вместе со свое супругой, которая то пыталась выклевать ему глаза, то выдрать щетину с хребта, мы закончили с обустройством цыплятами.

— Вот и хорошо, — заключила я, осматривая новый дом наших будущих кур.