Познакомься с дочкой, дракон! (СИ) - Кузнецова Александра

Лия соскользнула с его плеч, направилась к следующему растению и, остановившись у пышного куста с голубыми цветами, радостно обернулась ко мне:

— Мам, а можем взять такие цветы домой?

Я подошла к ней, присела на корточки и тихо ответила:

— Конечно, милая. Когда у нас будут свои оранжереи, мы сможем растить что угодно.

— Или можете растить что угодно в этой, — улыбнулся король, но в его взгляде, обращенном ко мне, чувствовалась суровая серьезность. Отпустит ли он нас теперь?

Я замялась, а Лия с блеском в глазах спросила:

— Дедушка, а можно мне пойти на бал?

Король рассмеялся и, не задумываясь ни на секунду, с добродушной улыбкой ответил:

— Конечно, можно, вну-чень-ка, — он будто смаковал это новое для него слово, — Как же без тебя?

Лия от радости раскокала на его шее, хлопая в ладоши. Казалось, ничто не могло омрачить её восторг. Король осторожно снял ее с себя, а затем наклонился и спросил:

— А в каком платье ты хочешь пойти? Кем хочешь быть на балу?

Лия на мгновение задумалась, а затем принялась рассказывать о платье своей мечты: «с золотыми звездами и лентами, чтобы я выглядела как принцесса или, может быть, фея!» Король на всё кивал, одобряя каждую деталь, а я все больше хмурилась.

Я, конечно, была готова ко многому: к трудностям, к испытаниям, к борьбе за признание Лии. Но такого внимания и баловства со стороны короля никак не ожидала. Лия будет избалована до невозможности, а ведь так важны границы! Но как можно спорить с самим королём?

Когда мы вышли из оранжереи, дождь уже кончился. Сад дышал особенным ароматом мокрой листвы и цветов, на которых блестели капли воды. Лия радостно вдыхала воздух, прыгая от лужи к луже в своих любимых сапожках, и поднимала взгляд к небу, где тучи уже начали расходиться, уступая место солнцу.

Мы шли по садовой дорожке, окружённой цветущими кустами и мокрыми камнями, направляясь обратно к дворцу. Король снова посадил Лию на плечи, продолжая весело беседовать с внучкой, которая не переставала задавать вопросы.

Я шла чуть позади, наслаждаясь тишиной после дождя, но не переставая размышлять о том, как быстро Лия увлекается обещаниями, которые ей щедро отсыпает дедушка. Я смотрела на дочь, затем на короля, и, несмотря на своё беспокойство, не могла не заметить, насколько хорошо они смотрелись вместе. Почему-то почувствовала себя ненужной.

У входа во дворец нас нагнал хранитель традиций и принялся молча следовать за нами, как тень.

Дворцовые коридоры были широкими и светлыми, со стенами, украшенными портретами членов королевской семьи. На каждом портрете мне чудились знакомые черты Лии: вот у одного из предков тот же высокий лоб, у другого такие же кудрявые волосы, как у Лии. Я медленно оглядывала картины, чувствуя, как история рода Аарона вливается в мою собственную жизнь.

Вскоре мы прибыли к швее. Лия не переставала рассказывать, что именно она хочет видеть в своём наряде, а король улыбался и поддакивал. Главной портной не было, так что нам пришлось ждать в компании помощниц. Они тут же засуетились в поисках тканей.

— Деда, а можешь катать меня на пони, когда он у меня появится? — взволнованно спросила Лия, свесив руки с плеч короля и обнимая его за шею.

— Конечно, моя дорогая. Мы устроим для тебя целую прогулку, — ответил он усмехаясь.

Ястояла рядом, не решаясь возразить, но внутри росло беспокойство. Помощницы уже начали примерять ткани, мерки, иголки мелькали перед глазами, а король и Лия, видимо, получали удовольствие от всего процесса.

Хранитель традиций, до этого мрачно стоявший в углу, шагнул вперёд и хмуро произнёс:

— Ваше Величество, появление этой женщины с дочерью на балу неприемлемо. Это вызовет ненужные слухи.

Король, обращаясь скорее к Лие, чем к хранителю, ответил шутливым тоном:

— Как можно устроить бал и не пустить на него ребёнка? Это чудовищное преступление! За такое должно быть наказание: ношение позорной таблички на спине с надписью «Я испортил праздник».

Лия хихикнула, счастливо потирая свои ладошки, но хранитель традиций не сдавался.

— Пойдут слухи, — настаивал он. — Это может нанести вред репутации дворца.

Король, не теряя улыбки, спокойно возразил:

— Это маскарад, граф. Никто не догадается, кто есть кто.

— Я так не думаю, Ваше Величество.

— Ну что ж, хранитель традиций, тогда сделай так, чтобы всё прошло безупречно. А заодно придумай, как прикрыть Аарона, если он не успеет прилететь к вечеру. Я в тебе уверен.

Граф тяжело вздохнул и кивнул, отходя в тень.

Тем временем мне тоже предложили выбрать наряд. Я не очень-то представляла себя в роли принцессы из сказки или какого-то животного, так что попросила нарядить меня цветочницей. Пусть и под маской, но я останусь собой. Девушки поняли мою идею и предложили мне платье-основу с цветочными мотивами, в дополнение к которому шел лёгкий фартук.

— А вот и королевская портная! Госпожа Мелисса.

Я обернулась, и сердце замерло. Я узнала ее сразу, хоть и прошло столько лет…

Глава 5

В памяти сразу всплыл самый ужасный день моей жизни.

Отец снова пьяный. Толстый и краснолицый, он яростно ворчит, кидая грязные глиняные плошки в раковину. Каждый удар посуды о керамику отдаётся эхом по кухне. Он зол — от него ушёл очередной помощник, и теперь ему приходится самому убирать со столов. Я стою рядом, засучив рукава, мыльной тряпкой тру посуду без остановки. Горы грязных тарелок растут быстрее, чем я успеваю их перемывать, а пьяное ворчание отца кажется бесконечным.

— Я бы выпустил тебя в зал, — бурчит он, не оборачиваясь, — мордашка у тебя что надо, поди и монетку отсыпали бы, но эта пьянь к тебе сразу приставать начнет. Животные!

Я молчу, не отвечаю. Отец мало чем отличается от тех, кого он так презирает. С этими людьми он всегда на одной волне, оттого таверна и процветает.

— Здоровяк Джим не одобрит, что его невесту лапают перед свадьбой, да?

Я замираю. Вот оно — момент истины. Вдох-выдох, и сейчас я скажу, что не выйду за мясника, что не буду работать в этой проклятой таверне, что у меня есть любимый человек, и как бы не повернулась жизнь, я буду его женой или ничьей.

— Нет, — слово срывается с моих губ раньше, чем я успеваю что-то обдумать. И вот оно — начало конца.

— Что ты сказала? — отец резко оборачивается, его взгляд острый, злой.

Я знаю, говорить с отцом, когда он пьян — худшая идея, но пути назад уже нет. Когда ещё я смогу решиться?

— Нет! — повторяю громче, снимая полотенце с плеча. — Я не пойду за мясника!

Его лицо заливает гнев. В глазах вспыхивает та же ярость, которую я видела много раз. Он подступает ко мне.

— Пойдёшь! — рявкает он. — Я всё решил! Я уже взял за тебя аванс. На него мы уплатили налог и не лишились крыши над головой!

Голова кружится, к горлу подступает тошнота. Он продал меня… Меня. Внутри что-то ломается.

— Я отработаю, но замуж не пойду! — слышу свой голос, будто издалека.

Колени подгибаются, мир вокруг становится размытым, и я падаю, гулко ударяясь о пол. Слышу его крики, но они словно затухают, превращаясь в бессмысленный шум…

Я просыпаюсь на чём-то мягком. В голове гул, но здесь тепло, и на мгновение кажется, что всё это был просто дурной сон.

— Аарон… — шепчу я, но в ответ слышу скрипучий голос.

— Проснулась? — старческий голос пробивается сквозь сон. — Ну, поспала и ладно.

Я резко открываю глаза и вижу её — старуху-знахарку, живущую неподалёку. Ведьма, как её называют в нашем городе. Она берётся за любую работу, недорого. Одному она рассказывает, что лекарь, другому — что травница, третьему — гадалка. Если бы отец не был таким жадным и позвал настоящего лекаря, может быть, моя мать была бы жива.

На губах остаётся горький привкус, противный и вязкий. Я поджимаю губы, чувствуя омерзение. За дверью слышатся шаги отца и его брань, пробивающаяся сквозь стены.