История "не"хорошей мачехи (СИ) - Зимина Юлия

— Вот, — лекарь Ремар достал из кожаного саквояжа пропитанную особым раствором хлопковую ткань и протянул её аристократке.

Оскар, заметив приближение мужчины, недовольно фыркнул, поднял голову и одарил его таким взглядом, что Ремар не осмелился подойти ближе.

— Зверюга, — пробурчал он.

— Ну зачем вы так? — покачала головой леди Лайлет. — Никакой он не зверюга. Правда же, мой хороший?

Она обратилась к коню с такой нежностью, что я замер, забыв, как дышать.

Взяв ткань у лекаря, который смотрел на неё с нескрываемым восхищением, виконтесса попросила:

— Мне нужен отвар для протирания области возле глаза.

— Ромашковый? — вскинул брови лекарь.

— Идеально подойдёт!

И снова эта её улыбка, рождающая в моей груди странные, неведомые чувства. Теперь она была широкой, почти счастливой.

«Из-за простого отвара ромашки она так сияет, что ли?» — спрашивал я себя, понимая, насколько нелеп этот вопрос.

— Дайте мне немного времени, леди, — почтительно поклонился лекарь Ремар. — Я вернусь как можно скорее.

Оставив ткань, он поспешил прочь.

Я не мог отвести взгляда от этой непредсказуемой молодой женщины, чья храбрость граничила с безрассудством. В моём понимании лишь безумец решился бы приблизиться к строптивому чернохасскому жеребцу.

— Если будет больно, знай, что я не специально, — говорила она Оскару. — Мне нужно осмотреть тебя. Потерпи немного, хорошо, мой мальчик?

Переведя взгляд на Олдэна, чьё лицо выражало глубочайшее изумление, я вновь посмотрел на аристократку и моего коня, покорно склонившего перед ней голову.

— Я постараюсь сделать всё быстро, — она поднесла ткань к его морде, — бережно касаясь больного глаза и аккуратно удаляя гнойные выделения.

Сердце колотилось в груди как безумное. Я боялся, что Оскар взбрыкнёт, кинется на аристократку, за здоровье которой придётся отвечать. Но ещё больше я страшился потерять друга, поэтому, раздираемый противоречивыми чувствами, стоял в стороне, приказывая себе оставаться на месте.

Дышал через раз, наблюдая, как леди Лайлет наклоняется ближе, открывая опухшее веко…

О небеса, никогда в жизни я не испытывал такого напряжения. Казалось, с меня сошло семь потов.

Воздух сгустился от напряжения, словно пропитался электричеством. Поднеси сейчас спичку — и всё взорвётся.

Удар моего сердца, и вот Оскар дёрнулся, издав приглушённое ржание.

Моя нога уже сделала движение вперёд, но я сумел остановиться, наблюдая, как леди Лайлет вновь притягивает морду коня к себе, гладя его ласково, что у меня перехватило дыхание.

— Ты молодец, — шептала она с нежностью в голосе. — Ты такой храбрец! Скажу твоему хозяину, чтобы он тебя каждый день яблоками угощал!

Мурашки табуном пробегали по моему телу, а я всё не мог оторвать взгляда от того, как эта удивительная аристократка вновь склонилась над больным глазом Оскара. Её изящные пальцы двигались с такой уверенностью и ловкостью, словно она проделывала это сотни раз.

— Ещё чуть-чуть. Потерпи, мой хороший. Вот так! — леди Лайлет резко обернулась ко мне, держа в зажатых пальцах небольшой кусочек чего-то тёмно-коричневого.

— Это… — бросился я к ней, едва сдерживая эмоции.

— Это то, что вызвало воспаление и нагноение! — с торжеством в голосе произнесла виконтесса. — Кусочек коры! Оскару невероятно повезло — глазное яблоко не повреждено! Я провела полный осмотр, больше ничего инородного не обнаружила.

В этот момент в дверях появился запыхавшийся лекарь.

— Простите за задержку, — произнёс он, протягивая глиняный сосуд. — Вот, пожалуйста. Отвар свежий, был сварен полчаса назад для одной из служанок.

Благодарно кивнув, леди Лайлет смочила чистую часть ткани ароматным ромашковым отваром и уверенно шагнула к Оскару. Мой гордый конь при её приближении сам подставил морду для лечения, и это доверчивое движение не могло оставить меня равнодушным.

— Сейчас я обработаю твой глазик, красавец мой, — улыбалась Лайлет, склонив голову так, что её белокурые локоны заструились по плечам. — Всё будет хорошо. Завтра уже начнёшь кушать.

Испытывал ли я благодарность к этой леди? Несомненно! Безграничную, искреннюю, переполняющую сердце.

«Пусть весь мир думает о тебе что угодно, для меня ты — другая!» — пронеслось в мыслях.

— Лорд? — голос Лайлет вырвал из размышлений.

— Да? — моргнул я, возвращаясь в реальность.

— Обработку отваром ромашки нужно проводить пять раз в день, — с профессиональной серьёзностью произнесла аристократка. — Вы справитесь?

— Разумеется! — кивнул я уверенно.

— Если до завтрашнего вечера Оскар не начнёт есть, дайте мне знать, — произнесла она с невозмутимым видом. — И ещё…

— Слушаю вас! — я шагнул ближе, готовый выполнить любую её просьбу.

— Я обещала ему, что вы выведите его на прогулку.

— Конечно, — прокашлялся я.

— И не забудьте про яблоки. Два в день — оптимальная норма. А ещё они обожают морковь, — лёгкая улыбка коснулась её губ, заставляя моё сердце биться чаще.

— Понял, — прочистил горло, ощущая странное волнение. Неловкость? Смущение? Да, всё это и ещё что-то необъяснимое.

— Ну что же, — аристократка повернулась к Оскару, — надеюсь на нашу следующую встречу.

И когда я уже собирался ответить, что такая встреча непременно состоится, леди Лайлет неожиданно подалась вперёд и нежно поцеловала коня в морду.

Со стороны Олдэна донёсся судорожный вздох, выражающий и мои эмоции тоже.

— Хочется верить, — виконтесса посмотрела на меня с той же искренностью, — что вы, как ответственный хозяин, не оставите состояние коня без должного внимания.

— Конечно нет! — растерялся я от её слов. — Буду обрабатывать область вокруг глаза строго пять раз в сутки!

— Отлично, — склонила она голову. — А теперь мне пора.

— Позвольте проводить, — шагнул я к ней.

— Не стоит, — Лайлет мягко остановила меня взмахом руки. — Лекарь Ремар?

— Да, леди? — добродушно улыбнулся старик.

— Не могли бы вы показать мне дорогу до ворот?

— С удовольствием! — улыбнулся мужчина. — Прошу за мной!..

15. Надо же с чего-то начинать

Лета

Счастливая улыбка не сходила с моего лица. В груди разливалось тёплое, приятное чувство, согревающее душу. Мне удалось спасти Оскара — своенравного красавца, который доверился и позволил помочь.

Я всё ещё волновалась, вспоминая момент, когда услышала про ромашковый отвар. Переживала из-за здешних лекарств, ведь они были мне незнакомы, поэтому я твёрдо решила восполнить этот пробел как можно скорее.

— Пусть мир и другой, — прошептала я, — но животные здесь такие же.

Ранения или болезни могут настигнуть любого, поэтому мне стоило подготовиться, ведь я не собиралась бросать своё любимое дело. Пусть на мои плечи давила ответственность за Киана и Сиэля, но я была готова к трудностям. Помимо всего этого требовалось как можно скорее выяснить по поводу родственников Лайлет. К слову о ней… Была уверена, что моя душа не вселилась бы в её тело, будь она жива, и это означало только одно…

— Она умерла, — заключила я, наблюдая за проплывающим мимо пейзажем и спешащими по своим делам людьми в непривычной для меня одежде. — Но что стало причиной её смерти?

Это тоже нужно было выяснить.

Интуиция подсказывала, что здесь что-то не так, а я всегда доверяла своему чутью. Правда, иногда оно молчало, как в тот раз, когда я села на рейс, приведший меня к гибели.

Экипаж въехал в распахнутые кованые ворота и покатился по широкой булыжной дороге, ведущей к красивому дому.

— Госпожа!

Как только дверца городской кареты открылась, передо мной появилась Анита.

— Рэйна вернулась? — спросила я, принимая её руку, чтобы спуститься.

— Нет, госпожа, — девушка отрицательно мотнула головой, глядя на меня с удивлением.

Это было понятно — мы уезжали вместе, а вернулась только я.

— Ну и хорошо, — кивнула своим мыслям, направляясь к дому. — Скажи честно, я ничем не болела?