Громче меча 4 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator"

Посреди моей якобы хаотичной комбинации она находит «окно» и вставляет укол. Лезвие её сверхъестественного меча легко преодолевает броневую сталь и с трудом вонзается в моё туловище, в область живота.

Пытаюсь воспользоваться ситуацией и нанести мощный рубящий удар ей по шее, но она молниеносно извлекает из меня свой меч и отступает — я рассёк только воздух и один из зубцов короны.

Интенсивность боя, проходящего на фоне, внезапно, наросла — поднялась очень частая стрельба.

Чтобы не терять инициативу, ломаю порядок боя и иду в повторную атаку. Мне нужно достать её в пулевые отверстия — это логичные уязвимости.

Моргана, судя по лицу, начала злиться. Наверное, её раздосадовало то, что она слишком долго возится с «каким-то там юся»…

Она делает движение кистью левой руки и в меня летит шар из крови. Рассекаю его княжьим мечом, и волшебство сразу пропадает.

На фоне активизировалась дух-лучница, пустившая стрелу в простреленное левое бедро Морганы. Стрела попадает прямо в пулевую пробоину, вызвав у главной кровососки острые болевые ощущения.

Моргана лишь отмахнулась от лучницы рукой, а ту просто развеяло.

Колю её в левое плечо, где обнаружилось пулевое отверстие. Но Моргана отражает атаку и касается моего правого наплечника ладонью.

Металл закрыла ледяная корка, а я почувствовал невероятную свежесть. Аж спасибо захотелось сказать — перегрев, сука его мать…

Но следующее, что сделала Моргана — нанесла мощный удар мечом по правому наплечнику, а тот возьми и расколись.

«Ладно, окей, хорошо, блядь…» — решил я применить новый приём.

Отступаю, начинаю кружить вокруг Морганы, а на ходу вытаскиваю из задней поясной сумы серебряную гранату. Дёргаю за кольцо тёрочного взрывателя и жду.

Граната взрывается прямо у меня в руках, осыпав пространство в радиусе трёх метров серебряной пылью.

Часть блёсток покрывает Моргану, но затем она вызывает взрыв пламени, который сжигает и сдувает пыль.

Атакую прямо в этот момент, нанося удар по левому плечу этой твари, а та встречает меня колющим ударом в живот.

Левый наплечник Морганы вминается, нанося ей какой-то ущерб, а вот я ощущаю всю гамму острых ощущений, сопутствующих протыканию кишок колюще-режущими предметами…

Бью её по голове левым кулаком, а затем добавляю удар мечом по левому наплечнику, а она прокручивает Экскалибур у меня в кишках.

Металл визгливо скрежещет, боль нарастает, и, в итоге, я не выдерживаю — отступаю на пару шагов.

У Морганы что-то не очень с левой рукой, которую она не может поднять, а я ощущаю, как мои кровь и говно стекают в штаны.

«Неправильно я штаны обсираю…» — подумалось мне.

Тут мне на подмогу прибыл дух-мечник от Сары. Он уклонился от горизонтального удара Морганы и попробовал вбить свой духовный меч ей в живот, но потерпел неудачу — кровососка разрубила его на две части и развеяла в ничто.

Использую эту возможность и вбиваю княжий меч в грудь Моргане. Возможно, из-за налипшего серебра, текст на её броне не мерцает светом, что, как я понял, ослабило защищённость и позволило пробить эту мразь.

С адским скрежетом, княжий меч заходит в плоть Морганы.

Но она, вместо того, чтобы в муках умереть, хватает меня за плечо и нанизывается на меч ещё глубже, а затем срывает с меня шлем и бьёт шлемом по лицу.

Отпускаю меч и хватаю её за горжет, сразу же сминая его, как картонную коробку из-под стартера.

Она тоже схватила меня за горжет и смяла его, как бумагу.

Падаем на землю и душим друг друга.

— Сдохни… — просипел я ей, выпучив глаза.

У меня кислорода ещё дохуя, я могу полчаса не дышать, но проблема в сонных артериях, которые она перекрыла. Насчёт неё я не знаю — наверное, ей тоже нужно дышать. Вижу, что рожа её не изменилась в цвете, но изменилась в выражении — ей тяжело, а это очень приятно.

Слышу, как хрустят мои хрящи, в глазах темнеет, но я лишь усиливаю нажим.

И тут, из приоткрытого рта Морганы высовывает металлическое остриё, а её глаза закатываются в стиле «Ой, всё». Хватка на шее ослабевает и я высвобождаюсь.

— Бро, я замочил её!!! — воскликнул Маркус, вытаскивая наконечник годендага из затылка Морганы.

— К-ха, аха… — ответил я, сев на задницу. — К-хм, к-хм…

— Я не верю, нахуй, ниггер!!! — радостно скалясь, вещал Маркус. — Мы это сделали, бро!!!

Он стоит передо мной и размахивает руками, рассказывая, как жёстко бился против двух десятков мощных кровососов минимум второго колена, а я пытался прийти в себя.

Тут я заметил, краем глаза, движение и сразу же перевёл на него свой взгляд. Моргана дёрнулась и начала подниматься.

Выхватываю третий револьвер, о котором забыл в горячке боя, взвожу его и стреляю ей прямо в лоб.

— Ай, блядь! — отскочил от меня Маркус. — Ты чего⁈

Делаю ещё выстрел в тело Морганы, а затем ещё и ещё, пока барабан не опустел.

Маркус разворачивается к ней и разряжает в неё свой револьвер. Затем, отбросив револьвер, он поднял миссис Скалбрейкер и начал отбивать тело Морганы, как кусок говядины.

Фрагменты белого доспеха, ошмётки плоти, капли крови — всё разлеталось по сторонам, до тех пор, пока Маркус не посчитал, что сделал достаточно.

— Сука сдохла? — спросил он.

— Есть только один способ удостовериться, — сказал я и поднялся на ноги.

Встряхиваю руки, роняя на землю искры пламени, и выпускаю бурный поток пламени прямо в измочаленное тело Морганы.

Сжигаю её дотла, до расплавленного металла и рассыпающегося праха.

— Кажется, всё, — сказал я и вновь осел на землю.

Примечания:

1 — Экстерриториальность — тут это в контексте набора и службы воинских подразделений. Идея экстерриториальности в том, что призывник не может служить в родном регионе, что, в большинстве случаев, исключает влияние родственных и местных связей, повышает дисциплину и создаёт условия полной подчинённости солдата военной системе. То есть, у солдата нет «тыла» в другом регионе, он не может подключить связи и воспользоваться не предусмотренными уставом благами и привилегиями, поэтому его гораздо легче задрочить и принудить к беспрекословному подчинению.

2 — Кокс — это твёрдый пористый продукт, получаемый в результате нагревания каменного угля или нефти без доступа воздуха. Доменные печи существуют уже очень давно, но когда Абрахам Дарби I, вместе с сыном, Абрахамом Дарби II, произвёл первую доменную плавку на коксе, в 1709 году, это была металлургическая революция — он тогда, фактически, спас недобитые леса Европы, которые безжалостно вырубали ради древесного угля.

3 — О невозможности продвижения армии через запад, а также причём здесь фрики — тут корень всех проблем растёт из прошедшей войны против Порочного Цикла. Ввиду того, что орда Порочного Цикла двигалась к Юнцзину с запада, все провинции, через которые она проходила, оказались опустошены наглухо и это очень серьёзная проблема для армии. Есть крылатое выражение: «Армия, как змея, ползёт на своём брюхе» — чаще всего её приписывают Фридриху II, королю в Пруссии, но иногда, скорее всего, ошибочно, приписывают другому Фридриху II, императору Священной Римской империи. Суть такова, что без еды далеко не уйдёшь, а если попробуешь, то в дороге точно помрёшь. И как обычно путешествовали армии вплоть до второй половины XIX-го века? Наверное, грузили составы провизией и спокойно доходили до пункта назначения? Нет, железнодорожных составов, большую часть истории человечества, не было, поэтому возить что-то можно было либо на конных подводах, либо на горбу солдата. Провианта для армии, как известно, нужно очень много, поэтому возить его подводами было бессмысленно, а на горбу солдата много не увезёшь. Решение? Да кормиться со встречаемых на пути территорий, своих или чужих! На французском это звучало как «vivre sur le pays», то есть, «жить в стране». В путь-дорогу брали обозы с мукой, вином и солониной, но их хватало лишь на срок от пары-тройки дней до двух-трёх недель, а дальше фуражиры, специально выделенные солдаты, начинали изымать у окрестных крестьян еду, зерно, скот и сено. И если армия, по каким-то причинам, останавливалась на какой-то территории слишком надолго, то это нередко перетекало в катастрофу, так как крестьянские запасы уже съедены, а армия всё так же хочет есть. Даже Наполеон Бонапарт, светлая голова, додумавшийся до организации передовых складов, тем не менее, полагался на «местное снабжение», на чём и погорел — в России обнаружились огромные малонаселённые пространства, где даже местные крестьяне иногда включали в рацион древесную кору, в особо голодные годы. А в период Семилетней войны (1756—1763), армии всех воюющих стран просто исчертили Саксонию кругами, вдоль и поперёк, всякий раз безжалостно грабя местное население. У Фридриха II, короля в Пруссии, это даже было стратегией — намеренно ограбить местное население до последнего ржаного зёрнышка, чтобы все эти продукты не достались врагам. Поэтому я верю, что этот широко известный гомосексуалист мог изречь своим ртом упомянутую выше крылатую фразу. В случае с Поднебесной, работают те же правила: если на пути продвижения армии нет сёл с запасами риса и прочей еды, далеко армия не уйдёт, поэтому пройти через запад практически невозможно. Есть вариант с реками — пример присутствует в предыдущих главах, есть вариант с передовыми складами, но первое применимо далеко не везде, а второе — это очень и очень медленно, а также не решает проблему на 100%.