Граница тьмы (СИ) - Айсли Марго

Я взглянула на друзей. Ния умоляюще смотрела на меня, Ирмис почти отключилась, а Аарон полным ненависти взглядом буравил магистра. Я не имела права лишать их жизни, они и так страдали из-за меня, если их убьют, я просто не смогу себе простить.

— Клянетесь?

— Клянусь.

— Что произойдёт?

— Ты дашь нашей расе шанс жить.

— Как именно?

— Скажем так, люди станут сильнее.

— Хорошо, — скрепя сердце, согласилась я.

Выбора у меня опять не было. Я не могу дать друзьям умереть.

Заклинание оказалось мне незнакомым:

— Noerto bene vur han, noerto viena, calumin der illes. Noerto lotre misto vur bertine ciello. Yvert ferhin shinlefhen roquemi. Noerto mo Hortus. Inver mess.

С последним словом я почувствовала резкую боль в животе и выронила книгу. Магистр, вынув кинжал из моего тела, капнул несколько капель в чашу. Держась за живот, я осела на землю. В голове затуманилось. Богиня, как же больно…

Ния кричала и билась в истерике, но звук был всё тише и тише, доносясь словно издалека. Воины расступились и на площадку вышел брат.

— Ты знал? — прохрипела я, с трудом фокусируя взгляд на его фигуре.

— Да, — кивнул он, — я не сразу согласился, но потом прозрел, что уничтожить всех вампиров — наилучший способ покончить с проблемой раз и навсегда. Отец был не согласен. С болью в сердце я уезжал, понимая, что иного пути нет.

— Ублюдок, — еле слышно выдохнула я, — как ты мог? Всегда есть другой путь, никому не нужна война.

— Я не сомневался, что ты не поймёшь меня. Ты не мыслишь стратегически. Ради спасения сотен тысяч людей можно пожертвовать несколькими жизнями, пусть и королевскими. Я скорблю об утрате, но так надо. Это наш с тобой долг.

— Вас казнят, когда всё вскроется.

— А вот это вряд ли, сестрёнка. Все уверены, что взрыв — дело рук вампиров. Как же просто направить страхи в нужное русло, — он грустно усмехнулся. — Мы просто подтолкнули их куда следует. Все эти обескровленные тела, взрыв и даже исчезновение деревни — наших рук дело, но об этом никто и не узнает. Вампиры прознали, что мы готовим, и выступили. Им даже удалось выкрасть тебя у нас прямо из-под носа. Хорошо, что медальон всё ещё на тебе, иначе могли быть проблемы.

— Тем более, что Деймор усложнил нам работу, — скривился Ильтар, — найдя и убив нескольких оракулов. Не думал, что он так быстро поймёт наш план, всё-таки столько лет прошло. Ты не должна была так умирать, девочка, но нам стало просто некем тебя заменить, ты последняя, а шанса может больше и не представиться. А теперь, когда завеса спадёт, то кровососы станут уязвимы, и мы избавимся от них всех, убив одного за другим.

Боль острыми когтями впивалась в тело всё сильнее, не давая ясно мыслить. Завеса?

— Вы сошли с ума… когда завеса спадёт, умрут тысячи людей, — запинаясь и отплевывая кровь, с трудом произнесла я, пытаясь оставаться в сознании.

— Нет, сестра, мы учли ошибки прошлого и многое предусмотрели.

— Зато остальные выживут, а кровь оракулов позволит нам закрыть миры, когда с вампирами будет покончено, — магистр потряс сосудом и убрал его в карман мантии. — Я обещал, что твои друзья не пострадают. Я исполняю обещание.

Маг дал команду остальным, но повернуть голову и посмотреть сил не хватало.

Брат присел рядом и взял меня за синеющую руку.

— Прости, сестра. Я никогда не желал и не желаю тебе зла. Но если мы не используем этот шанс сейчас, то, возможно, он не представится нам никогда. Я буду скорбеть по тебе, обещаю. Знай, что наша победа возможна только благодаря тебе и твоей жертве. Благодаря тебе люди будут жить дальше.

Эрик поцеловал меня в лоб и ушёл во мрак ночи, укрываемый снегопадом. А затем и ушли другие. Сидя в луже собственной крови, я тихо плакала от бессилия. Боясь за жизнь друзей, я уничтожила весь мир.

Боль уже почти не чувствовалась. Несколько пар рук уложили меня. Друзья суетились надо мной, я ощущала прикосновение магии, но знала, что она не поможет. Вместе с кровью из пореза уходила и жизнь. Моя и троих убитых оракулов, погибших по имя безумной идеи. Столько жертв, столько ненужных смертей. Так не должно было быть…

Разум медленно погружался в тишину, теряя связь с реальностью. Снежинки, кружась на ветру, падали мне на лицо, но уже не таяли. Медленно скользя глазами по ночному небу, я в последний раз любовалась красотой этого мира.

Смерть была уже близка, но я ведь знала, что она всегда была рядом. Я знала, что где-то там меня ждали родители и сестрёнка. Я знала, что в конце пути я обязательно встречу их, обниму и скажу всё, что не успела. Возьму их за руки, и мы уйдём дальше. И там я буду не одна.

Смутно знакомое лицо возникло перед глазами, положив мою голову на колени. С трудом сосредоточив взгляд на мерцающих алым глазах, я узнала того, кого больше и не надеялась увидеть.

— Маркус, — прошептала я, собрав последние крохи сил.

Он убрал прядку с моего лица и нежно провёл рукой по щеке.

— Прости, что так и не помогла тебе, — прокашляла я, ощущая на губах солоноватый железистый вкус.

— Не важно, — ответил он, — всё будет хорошо. Я с тобой.

Вампир улыбнулся, но глаза были наполнены глубокой печалью.

Я хотела сказать, что мне не страшно умирать, когда он рядом. Я хотела сказать, как сильно люблю его, пусть и не взаимно, но силы покинули меня. Пелена медленно опустилась на глаза, и меня поглотила тьма.

***

Направив Деймора по ложному следу, пятеро всадников неслись по кладбищу.

— Уже почти близко, — крикнула скачущая впереди вампирша. — Малек проговорился, где всё произойдёт, почти на месте!

Маркус гнал коня по заснеженному кладбищу с древними надгробиями. Ветер швырял снег в лицо, мешая видеть дорогу. Но что-то не так, сильный всплеск энергии рванул где-то сзади, совсем в другой стороне.

— Дженна! — рыкнул Маркус, но та лишь громко расхохоталась. — Идиотка, ты хоть понимаешь, что ты наделала? Ты убила нас всех.

Он был готов разорвать хохочущую вампиршу, но на счету была каждая секунда. Развернув коней. Всадники устремились в другую сторону.

— Она умрёт, Маркус, — кричала вслед вампирша, — ты выбросил меня, как ненужную шавку, но я не уверена, что приму тебя, когда ты приползёшь молить о прощении!

Он не успел… На заснеженной поляне в большом багряном пятне лежала худая бледная фигурка, присыпанная хлопьями снега. Белые локоны хаотично рассыпались вокруг, впитывая кровь. Маг со шрамом, мрачно сверкнувший глазами, не посмел помешать пришедшему, угрюмо сидя на земле и держась за кровавую рану на голове.

Вампир подошёл и опустился на колени около холодного тельца девушки.

— Я… пыталась… не вышло… — захлебываясь в слезах, тряслась рыжая, держа умирающую подругу за руку, — рана не затягивается, не получается.

Вторая девушка молча сидела рядом, глотая тихие слёзы.

Но Амелия этого уже не замечала. Магическая рана выпустила почти всю энергию, оставив в теле жалкие тускнеющие крупицы. Вампир приподнял девушку и положил её голову себе на колени. Её руки безжизненно обвисли. С большим трудом она сосредоточила на вампире помутневший взгляд тускнеющих глаз.

— Маркус, — еле слышно прошептала она, ещё быстрее теряя последние крохи жизни.

Проживая сотни лет, он уже не замечал течение времени и мелькавшие чужие жизни. Всё существование свелось к давней мести, вытеснив остальные чувства на многие годы. Он убивал, идя к цели, но никогда не думал, что будет потом, когда цели больше не останется. Не думал и о том, чтобы попытаться жить чем-то другим. Да и к чему? Всегда можно успеть, ведь для него жизнь бесконечна, а до смертных и дела нет.

Вампир убил столько людей, что не смог бы вспомнить и трети лиц. Ни одна человеческая жизнь не казалась ему ценной. Ни один человек не был достоин его внимания. Никто, кроме неё. Услышав в лесу её зов, полный ранящей боли и отчаяния, в вампире что-то переменилось. Впервые он испугался за умирающего человечка, и молился Повелителю, чтобы только успеть. Чем этот зов отличался от множества других, Маркус понять так и не смог. Однако даже после исцеления девушки, странная связь вернулась вновь, вызывая необъяснимую тревогу, проникающую глубоко в душу и разрастаясь там ветвистым деревом страха за её жизнь.