Революция - Гудков Андрей "Шерлок"

– Почему бесы, а не демоны? – спросила Арья.

– Бесы не могут похищать души.

Мы с рабочими ударили одновременно с двух сторон. Нам быстро удалось ворваться на территорию порта, но потом начался затяжной городской бой. Наступать приходилось медленно и осторожно. Наемники Союза промышленников были хорошо вооружены, хотя опыта у них не хватало.

Дворян обескуражила потеря сразу двух крейсеров. А тут еще им в спину ударили войска Сената, и они предпочли отступить.

На территории самого порта действовали наши союзники – Профсоюз портовых рабочих. Они внезапно для наемников ударили им в спину, причем атаковали в самых неожиданных местах, что позволило нам без потерь захватить целый ряд сложных позиций.

Так, прямо на моих глазах, подросток примерно лет пятнадцати с крыши кинул гранату в хорошо укрепленную позицию двух пулеметчиков. Вдвоем они могли очень долго сдерживать наступление, а обойти их мы не могли. Граната приземлилась прямо им под ноги.

В разгар боя мой отряд столкнулся с кавалерией Союза промышленников. Полсотни всадников попытались прорвать наши порядки и ударить в тыл. Они смяли строй рабочих и разогнали отряд, попытавшийся остановить их.

Дальше кавалеристы хотели развернуться и пройтись по тылам наступавших отрядов рабочих. Учитывая слабую подготовку ополченцев, это могло закончиться разгромом.

В короткой схватке мы легко смяли их. Наемники бросились удирать от нас, и в погоне мы выскочили на «ничейную» территорию возле пирса. И неожиданно из прохода между двумя складами с дикими криками выскочили всадники и накинулись на наемников. Нижнюю часть лица неизвестные всадники закрывали платками. Дрались они южными саблями, одинаково удобными в пешем и кавалерийском бою.

Не задавая вопросов, мои люди ударили наемников в спину. Зажатые между двумя отрядами, они отчаянно сопротивлялись, но шансов у них не было.

После боя всадники не спешили снимать платки с лиц, но я и так узнал двоих.

– Тирион! Ко мне! – крикнул я и кивнул Энрико Серрано. – Благодарю за помощь.

– Не за что. Мы собирались прорваться во дворец, но не рискнули. Вместо этого решили расчистить дорогу здесь, на случай отступления через порт.

– Дворец хорошо охраняется гвардией и горцами. Император и Фелиция там в безопасности. Сейчас нам надо захватить порт и надеяться, что подкрепления не задержатся.

Энрико подъехал ближе ко мне и тихо произнес:

– Отец меня предупреждал об этом. Большая часть южных дворян готова поддержать императора с оружием в руках. Южная армия будет на нашей стороне.

– Я знаю. Но если до этого дойдет… империя погибнет.

– Война не заканчивается после поражения в генеральном сражении и даже после гибели главнокомандующего, – холодно ответил Энрико. – Даже потеряй мы Райхен – мы сможем бороться дальше.

Хорошо быть молодым… Да, бороться-то мы сможем, но это уже будет борьба побежденных. Если война начнется на всей территории империи – это отбросит страну на столетие назад.

Вскоре нам удалось взять под свой контроль всю территорию порта. Свежие отряды ополчения немедля начали строить баррикады и разворачивать захваченные орудия и пулеметы в сторону города.

Я отправил Тириона к императору, чтобы сообщить последние известия. Мои гонцы смогли связаться с Харальдом. Он оказался далеко не так прост, как полагали в Сенате.

Сенаторы не учли, что Харальд служил в Восточной армии в самые тяжелые ее времена. Он отлично умел разбираться в подчиненных, знал, что такое мятежи и предатели в армии. Приказав взять Арсенал под охрану, Харальд начал наводить порядок в гарнизоне. А для заговорщиков это было полной неожиданностью.

Сам он не решился вводить войска в город. Вместо этого он взял под контроль все береговые батареи, окраины города и крупные транспортные узлы в предместьях Райхена.

Императорские войска неожиданным ударом разогнали бунтовщиков и навели порядок вокруг дворца. Городская стража худо-бедно гоняла мародеров и революционеров на окраинах и в не занятых мятежниками районах города.

К пяти часам дня бой затих, наступила пауза. Всем сторонам требовалась передышка, чтобы оценить изменившийся расклад. Выводы они сделали на удивление одинаковые и практически одновременно.

И Сенат, и Ассамблея, и промышленники послали ко мне парламентеров. Честно сказать, они смогли меня удивить. Они предлагали условия, достойные императоров. Мои люди были просто поражены.

– Титул герцога, огромный кусок земли в личное владение, пожизненное место в Ассамблее дворян, гарантия жизни императору, почет и уважение и… – Джон прочитал сумму денег и присвистнул. – А говорят, что в стране денег нет! А что Сенат предложил?

– Практически то же самое, только без титула герцога и вместо места в Ассамблее – место в Сенате.

Оригинальней всех поступил Чарльз Левингстон. Он напомнил мне о Катерине и нашей дружбе и предупредил, что ее могут убить его политические противники. Я смял его письмо и бросил в огонь. Для Катерины я сделал все, что смог, а для ее мужа даже больше. Не моя вина, что он так ничего и не понял.

В ответ я предложил всем мягкие условия сдачи – ссылка только лидеров мятежа и огромный денежный штраф всем остальным участникам.

Император прислал мне очень короткое, но емкое послание – небрежный рисунок карандашом: спускаемый с цепи пес. Он сообщил мне, что поставил ультиматум – полное разоружение к полуночи и добровольная сдача. Мы оба прекрасно понимали, что никто не согласится на такие условия. Аврелию надоело пытаться решить дело миром и без крови.

Сейчас Сенат, Ассамблея и Союз промышленников прекратили драться друг с другом и стали активно укреплять позиции. Дворяне и сенаторы опять начали переговоры о союзе.

Но я не собирался давать им время ни на переговоры, ни на создание обороны. Подойдут подкрепления или нет, в десять часов мы начинаем атаку. Полки Харальда уже зашли в город. Несколько групп студентов попытались задержать солдат, но Городская стража их разогнала.

Город притих в ожидании решающего боя…

В камине трещали дрова. Арья и Шеала ужинали, а мне кусок в горло не лез. Подкреплений не было. Связи с моряками не было. По телеграфу каждые полчаса докладывали о продвижении составов с военными, но все они еще были далеко. Императорская гвардия и горцы, ополченцы, полки Харальда, мои бойцы вместе с людьми Серрано – все заняли свои позиции и ждали только приказа для начала атаки.

У входа в порт встали канонерки. Их команды присягнули Ассамблее дворян. Порт был в наших руках, но толку от этого было немного.

Кем меня назовут потомки? Героем и спасителем империи или преступником и убийцей? Хочу я этого или нет, но я уже вошел в историю. А ведь еще недавно я был тайным и практически никому не известным агентом Аврелия. Но вот как-то неожиданно мое старое прозвище стало появляться на страницах газет чаще моего же имени, меня все стали считать правой рукой императора, его личным цепным псом.

– Ты как? – тихо спросила Арья у Шеалы.

– Страшно, – тихо ответила девушка.

– На войне всегда страшно. Сейчас еще ничего, а вот под Риолом мы не раз под обстрел попадали. Тогда было даже не страшно – жутко. – Арья замолчала, невидящим взглядом глядя перед собой. – Щит Маэла прогибается, сам он белый от боли и напряжения. А рядом рвутся снаряды, и их грохот оглушает. И ты даже не боишься, а… ты просто вжимаешься в землю и… молишься…

– Я думала, некроманты не боятся смерти.

– Я и не боюсь смерти. Но это сильнее разума, это просто инстинкт. Маэл, ты будешь ужинать?

– Аппетита нет, – мрачно ответил я.

– Тебе нужно поесть.

Я не ответил. Хватит ли мне сил пойти до конца? Хватит ли уверенности бросить всех в мясорубку уличного боя, не думая о жертвах? Впрочем, выбора-то у меня нет. Через пару минут мне доложили, что все готово для атаки. Осталось только отдать приказ.