Мана мощными потоками устремилась по его энергетическим каналам через мана-ядра. Он был не готов к взаимодействию с проекцией трона Одина, как и его тело. Так что сейчас он проживал крайней непривычный для себя опыт.
Это могло стать опасным. Но я каждую секунду отслеживал его состояние и не прерывал. Потому что для Святослава такая энергетическая прокачка будет крайне полезной — расчистит его энергоканалы и укрепит всё то, что мы с ним восстановили из его прошлой, «искалеченной» жизни.
Через минуту всё закончилось. С громким выдохом он откинулся на спинку трона. Его лицо покрылось испариной, а взгляд блуждал по окружении потерянно.
— Что это? — спросил Святослав, едва сдерживая в голосе дрожь.
— Это доказательство, друг мой. Что наш мир — это лишь песчинка. Нет никакого смысла превращать власть над ним в дело всей жизни. Будь ещё хоть сто, хоть сто тысяч таких миров… что они все, в бесконечном пространстве вселенной?
И тут Святослав улыбнулся широкой белозубой улыбкой.
— Этот мир, как и все те, о которых мы знаем — этого мало для тебя! — Он забормотал он себе под нос: — Еще бы, ведь ты видел десятки, сотни и тысячи других миров. Что тебе эта… действительно, песчинка. Власть над ней мизерна.
— Не совсем, Святослав, — поправил я его. — Власть — это лишь инструмент, но никак не смысл жизни. Наибольшее удовольствие — в создании чего-то нового, в творении нового мира, понимаешь? А для этого нужно узнать его лучше. И узнавать постоянно, каждый день, час и секунду.
Я обвёл руками всё пространство вокруг себя.
— Узнавать его через то, что мы видим, слышим и чувствуем… — затем я коснулся указательным пальцем виска, — а также через познание нашего собственного ума. Все эти бесчисленные миры — это лишь возможности взглянуть на себя и реальность вокруг под новым углом. В этом — есть смысл.
— А власть? Чем она не способ познания?
— Вполне себе, — согласился я. — Но для меня она себя исчерпала.
— Ага… — Святослав усмехнулся. — У тебя всё не могло быть просто, да?
— Именно так, — сказал я и пошел на выход.
Святослав отправился за мной следом.
Праздник продлился еще несколько часов.
Небеса озаряли магические фейерверки. Гости, разбившиеся на небольшие компании, гуляли по ночному саду, беседуя и знакомясь друг с другом.
Оставив все дела на Яшку, я отправился со своей семьей в домашние покои — место, расположенное на верхнем этаже. Прикрытое лучшими заклинаниями безопасности, шумоизоляции и скрытности. Никто не мог попасть туда, не имея моей крови в венах или специальной дозволительной магической структуры, которая устанавливалась непосредственно в энергетику человека.
Домашние покои разветвлялись на покои всех членов моей семьи. А в самом их центре был большой общий зал.
Мягкая мебель. Тёплое и мягкое освещение, идущее либо от пламени, либо от магических кристаллов, созданных специально для того, чтобы растворять все тревоги и страхи. Заходя в их свет, всё напряжение уходило.
В центре общего зала находился большой камин. Он горел, грея все вокруг. Напротив него — уютный диван, который в детстве обожали мои дочки-близняшки — Аня и Юля. Падали в него, утопая в мягком покрытии. Да что там… и сейчас обожали.
— Отец такой задумчивый… — послышался голос Тани, справа, когда она шла рядом, вцепившись в мой локоть.
— … разве удивительно? — продолжила Юля, удерживая меня за левый.
— Нет, он всегда такой…
— … когда все отдыхают…
— … и должен отдыхать он.
— Так, звёзды мои, — с шутливой строгостью сказал я. — Вы будете комментировать каждый шаг?
— А что, отец хочет сказать…
— … что его это не отвлекает от ненужных мыслей?
— Когда надо не думать, а расслабиться…
— … и дать время себе, а не необъятному миру?
Их проницательность иногда удивляла даже меня.
— «Звёзды» папины, — послышался ироничный голос Ани, она приблизилась ко мне плавно, словно скользя в пространстве. — Дайте ему отдохнуть от вашего всезнания. Лучше займитесь братом, — и выцепила меня из рук своих дочерей, с улыбкой ведя к тому самому дивану, напротив камина.
— Ревнует… — подметила Таня.
— … определённо, — согласилась Юля.
Но грозный взгляд Ани заставил их замолкнуть и со щелчками исчезнуть, чтобы в тот же момент оказаться рядом с Всеволодом. Он вовсю прыгал на диване.
— Я сделал ба-альсое ледяное дерево! — воскликнул Всеволод, остановив свои прыжки. По нему было видно, что он запыхался и хотел спать. Но никак не хотел, чтобы этот день закончился.
— Маленькому ледяному демону пора спать… — заметила Таня.
— … только батюшка может его уложить.
— Папа-а! Улозить! — воскликнул Всеволод и потянулся на мои руки.
Я подхватил его и, вместе с ним, сел на диван. Глубокий, но удобно облегающий всё тело. Покрытие подстроилось под меня, став предельно удобным. Настолько, что я ощутил себя будто парящим в невесомости.
Всеволод положил голову мне на грудь. Его глаза тут же стали закрываться. Медленно. Постепенно он уходил в сон. Дети быстро засыпают.
Как уснёт — отнесу в кровать. А пока…
Справа пристроилась Аня, положив голову на плечо. Слева — Мира, обняв мою руку. Людмила тихо подошла сзади и принялась массировать мои плечи, пуская через них успокаивающую энергию стихии жизни.
Затем она приблизилась к моему уху и прошептала:
— Любимый, хотя бы сейчас отдохни и ни о чём не думай, хорошо?
— А у меня есть выбор? — тихо усмехнулся я.
— Совершенно никакого, — промурлыкала Мира, прикрывая глаза.
Из дальнего угла я услышал шёпот близняшек:
— Они уснут…
— … и нам здесь делать нечего.
— Но наш старший братец в саду…
— … вот-вот станет жертвой ревности…
— … двух потенциальных невест.
— Надо его спасать?
— Надо.
— Спасаем.
Они одновременно кивнули друг другу и телепортировались отсюда. На этот раз — без щелчков, чтобы не нарушать идиллию покоя.
На низком столике, между нами и камином, стояли чашки с горячим чаем. Но к ним никто не притрагивался. Мира уже тихо посапывала под одним боком, Аня что-то шептала в дрёме, под другим. Да и я, потихоньку, уходил в царство Морфея, под чуткими пальцами любимого человека.
Костёр горел и уютно потрескивал.
Да. Теперь мой черёд отдыхать.
Я закрыл глаза и растворился в глубоком, мирном сне.
