Громче меча 4 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator"

К счастью, я купил беруши, поэтому почти не слышал его вопли ужаса и бессилия. Что-то это мне напоминает, м-да.

«Все люди, что сидят со мной в самолёте, даже представить себе не могут, сколько я вырезал людей и нелюдей», — подумал я, глянув на упитанную тётку, интенсивно жующую жвачку.

Тысячи — своими руками. Сотни тысяч — чужими.

Я настоящее чудовище, если подумать.

И Храм выпустил это чудовище в ничего не подозревающий мир.

*11 августа 2025 года, г. Гонконг, отель ' Hillwood House '*

— Фу-у-ух… — выдохнул я, развалившись на кровати отельного номера.

4731 рубль в сутки — это грабёж ебаный, конечно, но выбирать не приходится. Альтернативы — капсульные отели за 1700–2200 рублей за сутки, где нет даже личного туалета и душевой, хостелы, а также парковые скамейки.

Зачем я вообще прилетел в Гонконг? А ради маджонга.

Витя Маджонг настроен заработать кучу бабок на наивных ханьцах. Если не получится записаться на местный турнир, который начнётся через восемь дней, то попытаю удачу в подпольных казино.

Последнее может создать мне проблемы на ровном месте, поэтому нежелательно. И хрен бы с бандитами, местные менты могут устроить мне столько проблем, что трусами не отмашешься…

Лучше провести всё официально, заплатить налоги и жить спокойно.

Пару дней потусуюсь здесь, а затем рвану в Макао — читал, что там тоже есть пара событий для местных. Нужно записаться и попробовать пройти отбор.

Призовые фонды совсем не те, каких можно было ожидать — от 1200 до 4500 баксов, но это тоже мясо. Самое главное — набрать рейтинг в частых играх, а также сделать себе какое-никакое имя. Ну и, думаю, язык подучить придётся, потому что насчёт английского я погорячился — аборигены его практически не знают.

Сначала я отнёсся к этой идее прохладненько — это азартные игры. Это игрушка дьявола, есьжи…

Но мне нужно быстро намутить себе первоначальный капитал.

Если окажется, что тут в маджонг и го играют какие-то непобедимые боги Олимпа, а моё «кунг-фу», по местным меркам, полная хуйня, то я займусь кое-чем другим. У меня есть другие профильные навыки из деятельности юся, которые можно монетизировать.

Единоборства. Но постараюсь не доводить до этого, потому что драться за деньги — это как-то не ок, в моём понимании.

«Нет времени отдыхать — идём!» — вскочил я с кровати, взял принадлежности для игры в го и вышел из номера.

Спускаюсь в лобби и приветливо улыбаюсь девушке за стойкой.

— Не подскажете, где здесь можно поиграть в го? — спросил я.

— Вам нужно в парк Цзюлун, — дежурно улыбнулась она. — По Нэйтан роуд на юг — мимо не пройдёте.

— Благодарю, — обозначил я поклон и пошёл в парк.

Время обеденное, там должны тусоваться крепкие любители го из числа пенсов. Никогда не надо списывать пенсов со счетов — они ещё способны показать мастер-класс. Особенно в Китае…

Парк обнаружился в пятистах метрах от отеля — я предвидел, что там будет гошная тусовочка, поэтому выбрал отель максимально близко к парку.

Естественно, здесь я встретил фанатов тай-чи.

Тай-чи — это комплекс оздоровительных упражнений. В Храме мы применяли его для разминки перед серьёзными упражнениями, но в Китае так сложилось, что теперь это местное боевое искусство и пенсы тупо приходят в парк и начинают хуярить тай-чи, в соло или группами, часами.

Но мои пацаны и девчули не гнутся коллективно у фонтана — они сидят в тени деревьев и ожесточённо хуярятся в го и маджонг…

— Приветствую, — отвесил я поклон уважаемым людям. — Могу присоединиться?

Говорю на английском, потому что на местном китайском знаю лишь пару десятков фраз.

— Смотреть, крупный лаовай! — воскликнула одна из старушек, собравшая неплохую комбинацию в маджонге.

Сказала она это на местном китайском и понял я её лишь частично. Что за «лаовай» — хрен его знает…

— Умеешь играть в го? — спросил дедок в шортах и обвисшей серой майке.

Этот спросил на английском — контакт налажен.

— И в маджонг, — кивнул я.

— Эй, Кэсюй, проверить лаовай, пить молоко! — мотнул он в мою сторону головой, а затем посмотрел на меня. — Кэсюй посредственно играет в го, поэтому если проиграешь ему, то говорить нам не о чем и тебе здесь не будут рады.

Сажусь за свободный парковый стол и раскладываю доску. Напротив меня садится мужик лет пятидесяти, сразу начавший смотреть мне прямо в глаза, пристально, с вызовом.

Начинаем играть и Кэсюй открывает партию с классического буцзюя (4) «звезда-звезда».

Играет он осторожно, делая исключительно «правильные» ходы.

«Ха-ха, книжник, значит…» — понял я, с кем играю. — «Будешь играть строго по учебнику — далеко не уедешь. До первого столба».

Ладно, нельзя сразу жать его, поэтому сымитирую «книжность», чтобы он не разглядел подвоха. Позволяю себе лишь слегка нестандартные ходы, которые можно принять за незначительные ошибки.

«Но это не ошибки, родной», — подумал я, глядя в глаза полностью сосредоточенному оппоненту.

Ближе к середине партии решаю, что хватит с ним сюсюкать и начинаю, потихоньку, охуевать — мне уже понятно, кто передо мной сидит, поэтому охуеваю безнаказанно, но в рамках дозволенного.

Лезу на потенциальные территории, строю фальшивые группы, чтобы спровоцировать его на вторжения, а Кэсюй ведётся и совершает, раз за разом, бессмысленные обмены.

Наконец, рассекаю его центральную группу прямым разрезом и Кэсюй начинает пытаться «жить», то есть, собрать в рассечённых группах по «два глаза». (5)

— Пиздец! — воскликнул мужик, который ответил мне первым.

— Это лаовай не просто тупой угол лаовай, — произнесла женщина, игравшая в маджонг.

Вокруг нас собрались даже фанаты тай-чи — все смотрят, как я триумфально доёбываю группы Кэсюя.

— Как тебя зовут? — спросил неформальный лидер маджонгово-гошных пацанов и девчуль, сразу после завершения партии.

Кэсюй в ярости — он встал из-за стола, отошёл в сторону и начал ругаться. Не на меня, а на себя.

— Зови меня Вэем, — ответил я. — Но моё настоящее имя — Виталий.

— Вэй, короче, понял, — кивнул дед и протянул руку. — Ю Дуньхай.

Исполняю учтивый поклон и отвечаю на рукопожатие.

— Давно живёшь в Китае? — спросил Дуньхай.

— Только прилетел из России, — ответил я.

— А-а-а, Россия… — заулыбался он. — Ты неплохо играешь в го.

— Да, есть опыт, — кивнул я.

— Зачем приехал в Гонконг? — поинтересовался Дуньхай.

— Хочу поучаствовать в ближайшем турнире, — честно ответил я. — Скоро отбор — мне нужна практика.

— Ха-ха! — рассмеялся он. — Только приехал в Китай, а уже хочешь поучаствовать в турнире⁈

— Да, — кивнул я.

— А ты мне нравишься! — попытался похлопать меня по плечу Дуньхай, но ростом не вышел.

Неудобно получилось…

— Что есть лаовай? — спросила женщина.

— Она спросила, чем тебя кормили, что ты так вымахал? — перевёл Дуньхай.

— Да обычной едой, — пожал я плечами.

— Можешь приходить сюда и играть с нами, — разрешил мне Дуньхай.

Проверочку прошёл, значит.

— Благодарю, — поклонился я. — Кто-нибудь хочет сыграть в маджонг?

— Хотеть, — сказала пожилая женщина, зовущая меня лаоваем.

Что за слово? «Лао» — это старый, пожилой, а вай… Ну, тут как-то иначе выставляют интонации. Что-то вроде «вне» или «за пределами». Внешне пожилой? Хуй его знает…

— Что значит лаовай? — спросил я.

— Чужак, — ответил Дуньхай.

— «Вай» — это… — начал я.

— «Внешний», — пояснил Дуньхай.

Достаю телефон и рисую иероглиф «вай», то есть 外.

— Да, — кивнул Дуньхай, посмотрев на экран. — Ты знаешь иероглифы?

— Некоторые, — ответил я.

— Все мы знаем лишь некоторые, — усмехнулся дедок. — Определённо, ты мне нравишься, Вэй!

— Играть, — позвала меня женщина. — Беньюй, Пин — сюда!

— Это Е Яньинь, — представил её Дуньхай. — Она очень хорошо играет в маджонг, поэтому можешь даже не надеяться впечатлить нас.