Повелитель Лжи - Даниэль Зеа Рэй

Они сливались в одно целое на сломанной кровати под скрип половиц и стоны взаимного удовольствия. А снег все продолжал идти, пока не превратился в золотые хлопья вспышек маны, взрывающихся в комнате.

«Когда все это началось?» – услышала Сапфир знакомый голос, и все вокруг стало рассыпаться, словно песок, гонимый ветром.

– Не-е-ет, – прошептала принцесса, протягивая руки к Грониделу, видение которого беспощадная Сфера решила у нее отнять. – Не-е-ет! – завопила она, оставшись одна на сломанной кровати среди сплошного мрака потерянных иллюзий. – Не-е-ет!!! – в ярости закричала Сапфир, желая только одного: раствориться и исчезнуть навсегда.

Вода, попавшая в лицо, мгновенно привела ее в чувство. Дыхание перехватило до боли в груди.

Зальтийский Шершень окатил ее грязным содержимым из ведра уборщицы!

Молчание вокруг сменилось резвым смехом и злобными шепотками:

– Доигралась!

– Так ей и надо!

– Наконец-то она его довела!

– Да как ты смеешь! – зашипела она, сжимая кулаки и глядя на надменное лицо ненавистного упыря. – Я – принцесса Турема, дочь великого Дарроу, сестра несравненной королевы Рубин!

– Была когда-то. Теперь ты – моя ученица! – зарокотал голос Гронидела. – Забудь про звания и регалии. Все сожжено одним поступком. Ты не вправе отдавать приказы и вершить суд на другими. Угрожать им расправой и карать так, как тебе вздумается. Ты здесь – никто! Пустое место! Бездарь и прохиндейка, коротающая дни в праздности и проказах.

Под градом обиды и удушающей несправедливости в синих глазах Сапфир появились слезы. Они потекли по щекам, смешиваясь с каплями грязной воды, капающей с волос. Унижение. Растоптанность. Беспомощность. Опустошение.

Прекрасный принц, повелитель притворства и лжи, в который раз явил ей свое истинное лицо и, не разбираясь, обвинил Сапфир во всех грехах.

– Боги! – услышала она возглас младшей сестры.

– Их здесь нет, – прогремел голос Шершня и тут же эхом разнесся по коридорам замка.

Гронидел скрылся с глаз, а Изумруд подошла к Сапфир и в ужасе прижала ладони к щекам.

– Что ты опять натворила? – пропищала она.

«Что опять?» Почему именно она? Почему «опять»? Старуха Гертруда не била младших учеников линейкой по пальцам и спинам. Не ставила их на колени на горох и не порола розгами. Она мучила души, измывалась над ними и пугала историями о том, что бездари вроде этих детей никогда не добьются высот, потому что рождены на помойке жизни.

Когда одна из учениц нашептала Сапфир эти жуткие рассказы о речах деры Гертруды на уроках, принцесса сразу же пошла к Грониделу и рассказала ему правду. Он вызвал деру на разговор и… не уволил ее!

«Мне некем ее заменить. Подыщу преподавателя, тогда и уволю. Кроме того, дера Гертруда обещала больше не попрекать детей их происхождением».

«Чем с такой "наставницей", то лучше уж и вовсе без преподавателя остаться», – подумала принцесса и взяла дело в свои руки.

Она стала посещать занятия грамотой для младших учеников-простолюдинов, что вела дера Гертруда. Две недели визитов – и карга побежала жаловаться Грониделу, что за ней следят. Шершень вызвал к себе Сапфир и запретил ей ходить на уроки, которых нет в личном расписании принцессы.

Спустя еще две недели Сапфир опять шепнули, что Гертруда вернулась к прошлым методам преподавания, но теперь она запугивала детей тем, что, если откроют рот, то вылетят из престижной школы и лишаться шанса на сытое будущее.

Принцесса долго не думала. Подкараулила каргу в жилом крыле замка и подставила той подножку на лестнице. Старуха выла, пока катилась вниз. Убедившись, что дера случайно не испустила дух, Сапфир присела рядом с ее распластанным на ступеньках телом и пояснила:

«Чтобы через час вас в замке уже не было. Иначе в следующий раз я выберу более высокую и крутую лестницу. Побежите жаловаться – вам отрежут язык. Ведь клевета на королевскую семью, к коей я отношусь, в Туреме карается именно так».

Спустя час деры Гертруды в замке и след простыл, а слухи о том, что Сапфир чуть ее не убила, расползлись, как тараканы по съестному.

Разъяренный Гронидел вызвал Сапфир к себе и, не разбираясь в случившемся, стал отчитывать и стыдить. Принцесса подобной несправедливости терпеть не собиралась. Точно так же, как и надменного рокотания зальтийского баритона над чувствительным ухом.

Ничего не объясняя, она вылетела из его кабинета и хотела скрыться с глаз долой, однако Гронидел настолько обезумел, что помчался следом, отчитывая прилюдно и рассыпая бранные слова, словно пшено в курятнике.

Сапфир не выдержала. Остановилась и обернулась, встречаясь со своим мучителем лицом к лицу.

– И что ты мне сделаешь? – потеряв терпение, заявила она.

Гронидел в запале схватил ведро с грязной водой, оказавшееся неподалеку, и с размаху окатил ей Сапфир.

Молчание длилось с минуту. Затем раздались смешки по углам, появились ехидный шепот и изумленное лицо Изумруд.

«Когда все это началось?» — раздался голос Фейрана в замершем пространстве.

Ей опять не повезло угодить в воспоминания, о которых хотелось забыть. Сфера беспощадна к своим подневольным обитателям, и то, что тревожит их больше всего, так же сильно мучает в кошмарах этого прекрасного и ужасного мира.

– Прости его и себя. Тогда видение оставит тебя в покое. – Фейран появился рядом с Сапфир и сложил руки на груди, надменно глядя на застывшую перед ними Изумруд.

С выражением немого ужаса на лице и прижатыми к покрасневшим щекам ладонями самая младшая из трех сестер выглядела по-детски невинно и даже смешно.

– Цвет глаз у нее от бабушки? – неожиданно спросил феец, и Сапфир поморщилась.

Она отбросила с лица мокрые волосы и мгновенно сменила наряд из иллюзии на белоснежный фейский костюм, отливающий перламутром на свету.

– Да, от нее, – ответила принцесса, махнула рукой и развеяла образ сестры.

Теперь они с Фейраном стояли на пяточке коридора школы Света, что вокруг пожирала тьма забвения.

– Зачем явился в мои мучения? – спросила Сапфир, заранее зная ответ.

– Ты обещала Галлахеру кое-кого поискать.

– Думала, за своими делами ты об этом и не вспомнишь. – Она постучала пальцем по подбородку. – Что ты попросил у Галлахера в обмен на возможность встретиться со мной и умолять о помощи?

– Ты преувеличиваешь, – хмыкнул Фейран. – Он не молил.

– Так о чем ты его попросил?

– Об услуге. Важной! – тут же добавил он и предостерегающе выставил палец, призывая Сапфир сохранять спокойствие.

Принцессе захотелось этот палец оторвать.

– А сестра моя… Что ты наплел ей про меня?

– Правду. Ты отважная, сильная, бесстрашная и немного сумасшедшая. Самую малость, – добавил он.

Сапфир озадаченно взглянула на друга.

– Насчет Рубин и Хейди. Я уже искала их однажды.

– Я знаю.

– И тогда для меня все закончилось очень плохо.

– Но я ведь достал тебя. – Фейран шутливо толкнул ее локтем в бок.

– Да. После того, как меня с сотню раз убили Хранители Сферы.

Фейран встал лицом к Сапфир и опустил руки ей на плечи.

– У тебя достаточно опыта нахождения здесь, чтобы не допустить повторения тех мучений. Начни с поисков Рубин: с ней у тебя гораздо больше общих воспоминаний, чем с Хейди.

Сапфир надула губы, как обиженный ребенок.

– Допустим, я ее найду. Как мне вывести ее из дрейфа по иллюзиям?

– Используй те же вопросы, с помощью которых я возвращал тебя.

– «Когда все это началось?» — покривлялась Сапфир.

– Чем плох этот вопрос?

– Он не заставляет вспоминать реальность, Фейран, а только все больше запутывает!