Синее золото - Касслер Клайв

—    Перед гонкой нас проинструктировали, велели сохранять бдительность. Хотя гонялись мы после миграции китов, и по­близости серых не было.

—    Скорее всего, эти киты отстали от основной группы. За­болел детеныш, и они остановились, пока тот не выздоровел. Другого объяснения найти не могу.

—    Патанатом предлагает ту же теорию. Вы записываете пе­редвижения китов?

—    Да. Ноутбук у вас под рукой?

—    Куда же я без него?

—    Отлично. Какой у вас е-мейл? Сейчас войду в базу дан­ных и перешлю вам информацию. Глазом моргнуть не успеете.

—    Благодарю. Вот это сервис у вас, я в восторге!

—    Успеете отплатить взаимностью. Как-нибудь обратимся в НУМА за помощью.

—    Звоните сразу мне.

—    Спасибо. Господи, до сих пор не верю, что Дейзи мертва.

Отключившись, Остин открыл ноутбук, подсоединил его к телефону и вошел в почтовый ящик. Там его дожидалось письмо с прикрепленным файлом: карта запада США, Кана­ды и Аляски. От Чукотского моря и через Берингово, вдоль побережья Северной Америки к самому кончику похожего на палец полуострова Баха тянулась пунктирная линия. Заголо­вок гласил: «Основной маршрут китовой миграции».

К карте прилагалась информация по стаям. Прокрутив страницу вниз, Остин нашел файл «Дейзи», в нем ссылка перебрасывала на карту с указанием маршрута. Сначала ки­ты двигались в постоянном темпе и вдруг, к югу от Тихуа- ны, остановились. Затем поплыли дальше, гораздо медленнее. В какой-то момент даже сделали крюк, словно потеряв ориен­тацию. И так, извилистым путем дошли до берега Сан-Диего.

Закрыв файл по китам, Остин зашел еще на несколько сай­тов. Спустя несколько минут он откинулся на спинку кресла и сложил пальцы домиком. Киты двигались естественно до определенной точки. Потом что-то изменилось, но что?

Остин услышал шаги в коридоре, а в следующий миг в но­мер вошел Завала.

—           Со свидания? Так скоро? — спросил Остин.

—    Ага. Сказал той цыпе, что надо посидеть с больным со­седом по номеру.

—    Ты сегодня головой ударился? — встревоженно спросил Остин.

—    Должен признать, нырок под яхту — тот еще трюк. Мне предстоит пересмотреть все мореходные правила.

—    К твоему сведению, я чувствую себя превосходно. Так что иди, тебя ждет продолжение банкета.

Завала плюхнулся на диван.

—           Знаешь, Курт, иногда воздержание — это полезно.

Уж не клон ли это Завалы? Двойник, начисто лишенный либидо?

—    С этим я, конечно, согласен, — осторожно произнес Остин. — Признавайся, почему на самом деле вернулся?

—    Дама нарушила правило Завалы. Я не гуляю с замуж­ними.

—           Как ты определил, что она не свободна?

—           Ее муж сказал.

—           О-о... здоровый, наверное?

—           Чуть меньше цементовоза.

—           А, ну тогда воздержание и вправду полезно.

Завала недовольно кивнул.

—           Боже, такая красотка! Ты чем без меня занимался?

—           Ездил к патанатомам на вскрытие китов.

—    Я-то думал, это мне не везет. В Сан-Диего полно дру­гих развлечений.

—    Не сомневаюсь. Просто не терпелось узнать, отчего ки­ты умерли.

—           Причину нашли?

—    Легкие китов пострадали от перегрева, и началась пнев­мония.

—         Странно, — заметил Завала.

—    Вот и я так подумал. Взгляни на эту карту, я достал ее через спутник НОАО. Здесь показана температура океанской воды. Видишь маленькую красную шишку у берега Баха? Она отмечает внезапное изменение температуры.

—    То есть наши киты заболели вскоре после того, как прош­ли эту зону теплоты?

—    Вполне возможно. Меня больше интересует, что эту те­плоту вызвало.

—    Я жду, когда ты предложишь поездку на юг от границы.

—    Мне пригодится переводчик. Пол и Гаме еще не верну­лись в Арлингтон.

—    No problemo [12]. Я всегда рад на время вернуться к своим мексиканским корням.

Вскочив с дивана, он направился к двери.

—    Ты куда? — спросил Остин.

Завала глянул на часы.

—    Ночь молода. Два чертовски привлекательных и свобод­ных холостяка сидят в номере и болтают о мертвых китах... как-то это нездорово, амиго. В гостиной я видел шикарную дамочку. Показалось, компания ей не повредит.

—    Ты разве не забросил гулянки?

—    Это был кратковременный бред, вызванный травмой. К тому же у нее, по-моему, есть подруга. И в гостиной игра­ет неплохой джаз-бэнд.

Любовь Остина к хорошему джазу шла на первом месте... после красивых женщин и скоростных катеров. Рюмка теки­лы с долькой лайма на ночь — что может быть лучше? Не го­воря уже о компании прелестницы. Ухмыльнувшись, Курт за­крыл крышку ноутбука.

ГЛАВА 5

— Как вам ужин? — спросил док­тор Рамирес.

Пол и Гаме переглянулись.

—    Восхитительно, — сказала Гаме.

Как ни странно, экзотический ужин и правда был замеча­тельный. Надо будет рассказать о нем сержанту Джулиану Перлмуттеру, морскому историку и гурману. Тонкие ломти­ки нежного белого мяса с гарниром из густой темной подли­вы и сладкого картофеля. К блюду подали бутылку доброго чилийского белого. Господи! Вот так оно, подолгу работать в джунглях. Начинаешь ценить жареное мясо тапира. Что даль­ше? Обезьяна-ревун?

Пол со всей прямотой янки произнес:

—    Согласен, ужин — просто блеск. Я случайно заметил, как местные выносили из леса ту зверюшку. Признаюсь, никогда бы ни подумал, что у нее такой дивный вкус.

Отложив вилку, Рамирес озадаченно посмотрел на Пола.

—    Зверюшку? Из лесу? Боюсь, не понимаю, о чем вы.

—    Тапир, — чуть помедлив, подсказала Гаме и посмотре­ла на тарелку.

Какое-то время Рамирес пораженно взирал на гостей и вдруг разразился смехом. Отбросив на колени салфетку, он признался:

—    Вы думали... — Он вновь захохотал. — Простите, дурной из меня хозяин. Развлекаюсь за счет гостей. Смею вас заве­рить: мы ели вовсе не то животное, что селяне добыли на охо­те. Для ужина я прикупил поросенка в соседней деревушке. — Овладев эмоциями, он произнес: — Тапир. Даже не представ­ляю, каков он на вкус. Может, и хорош. — Наполнив бокал, Рамирес предложил тост: — Буду скучать, друзья. С вами я замечательно провел время. Сколько всего интересного мы успели обсудить за этим столом...

—    Спасибо и вам, — ответила Гаме. — Мы пережили неза­бываемый опыт, однако самый захватывающий день выдал­ся сегодня.

—    Ах да, бедный индеец.

Пол покачал головой.

—    Просто невероятно, какие современные гаджеты он вез с собой.

Рамирес развел руками.

—    Люди тумана — загадочное племя.

—    Что вы о них знаете? — спросила Гаме. В ней пробудился ученый. Перед тем как защитить докторскую по морской био­логии в Скриппсовском океанографическом институте, она работала морским археологом и прослушала тьму лекций по антропологии в Университете Северной Каролины.

Пригубив вина, Рамирес кивнул с видом ценителя и устре­мил взгляд в пустоту, словно приводя мысли в порядок. В ти­шине сквозь занавешенные окна доносилось пение тропиче­ских насекомых. Ночной концерт как нельзя лучше гармони­ровал с легендами о дождевом лесе.

—    Прежде всего, — начал профессор, — прошу учесть: это сейчас мы сидим в уюте и при свете, у нас есть газовая пли­та и генератор. Всего несколько лет назад, ступив на эти зем­ли, мы умерли бы скорой смертью. Здешний лес населяли ди­кие племена, для которых охота за головами и каннибализм — обычное дело. Любой — будь то миссионер, несущий слово Божье, или простой охотник — воспринимался как наруши­тель границ. Его сразу убивали. И лишь недавно местные жи­тели приобщились к цивилизации.

—    Все, кроме чуло? — предположила Гаме.

—    Совершенно верно. Они предпочли скрыться в глубине джунглей, лишь бы не принимать мирный образ жизни. Если честно, сегодня я узнал о чуло куда больше, чем за все прожи­тые здесь годы. Я даже сомневался в их существовании. Ког­да речь заходит о чуло, нужно уметь отделять факты от вы­мысла. Прочие племена боятся заходить в лес за пределами Великих водопадов. Поговаривают, что люди, ступившие на земли чуло, не возвращаются. Страхи эти реальны, вы сами видели. Таковы скудные факты.