Голубятня на желтой поляне (сборник) - Крапивин Владислав Петрович

Ознакомительная версия. Доступно 42 страниц из 209

Тик виновато объяснил:

– Ну, будет же это… неустойчивый многоугольник.

Яр часто задышал.

– Ты что? – испугался Тик.

– Я считаю до ста. Чтобы сдержаться… Многоугольники, пятиугольники… Да главное, чтобы держаться крепко друг за друга! Ясно?… И, кстати, нас уже и так шестеро. Куда от нас теперь денется Глеб?

Они оба посмотрели на Глеба. Он стоял в полусотне шагов. Стоял спиной, но часто оглядывался на Игнатика и Яра. Тик слабо улыбнулся и помахал ему варежкой. Глеб радостно замахал палками.

– Он хороший, – сказал Игнатик. Яр придвинул его к себе вплотную.

– А мой Юрка… – сказал Яр. – Он ведь сейчас, наверно, такой же, как Глеб. Ну, разве что чуть помоложе… Тик, вы же с ним очень разные…

«И вам, таким разным, не пришлось бы ссориться и ревновать друг друга, если бы встретились. Нечего и бояться», – добавил он про себя.

Игнатик его понял. И недовольно ответил:

– Что хорошего, если разные? Наоборот… Был бы он мальчишка, другое дело. Одинаковым братьям легче договориться…

С ближнего склона мчались Алька, Чита и Данка.

– Ну что за копуши! – кричала Данка. – А еще мужчины.

2

Дальше они двигались вшестером.

Впереди встала густая рощица – смесь елок, березок и осин. Яр хотел обойти ее, но Игнатик обогнал всех и въехал под заснеженные ветви. Минуты две лыжники пробирались среди трескучих сучьев и мохнатых зеленых лап. Затем вышли на просеку.

– Ой… – негромко сказала Данка. – Это что?

Просеку наискось пересекали следы. Человеческие следы. Кто-то маленький, легкий, почти не проваливаясь, пробежал здесь по свежему снегу. Босиком.

Просека полого уходила вниз по склону, солнце светило вдоль нее, и лучи накрывали снег неярким скользящим светом. Зато в следах солнце как бы застревало. Они ярко золотились на мерцающем снегу. Это было очень красиво. Но Данка передернула плечами и сказала:

– Они же поморозятся…

– Они холода не чувствуют, – насупленно ответил Игнатик. И попросил: – Пошли. Только без шума.

Лыжники пересекли просеку рядом со следами и опять оказались в чаще. Но почти сразу чаща поредела. И слышны стали голоса. Веселье тонкие голоса, вскрики и смех. Как на школьном дворе во время перемены.

Елки расступились, и открылась овальная поляна.

На поляне бегали, догоняли друг друга, кувыркались и боролись десятка два одетых по-летнему мальчишек.

Яр передернул плечами. Было что-то резко тревожное, ненастоящее и даже пугающее в этом полете растрепанных ребячьих волос, в мельканьи смуглых ног и рук, взметающих гейзеры снега. Но мальчишки играли по-настоящему. И сами они были настоящие. Снег мелкими капельками таял на их загорелой коже. И когда Яр издалека разглядел эти капельки, ему стало легче.

Младшим было лет восемь-девять, старшим где-то около тринадцати. Они оказались давно не стриженные и все очень загорелые – будто после смены в летнем лагере у моря. Многие бегали босиком. Приглядевшись, Яр заметил, что их майки, рубашки, матроски – выцветшие и залатанные. Но, если не приглядываться, мальчишечья компания казалась очень пестрой и даже нарядной. Будто швырнули на снег охапку разноцветных елочных флажков и теперь их носит ветер.

Посреди поляны, провалившись тонкими ногами в снег почти по колено, стоял и швырялся снежками мальчишка ростом с Игнатика. А другие ребята кидали в него. Мальчишка смеялся, откидывая голову. Рубашка у него была желтая, и волосы – желтые, солнечные. Они горели на ярком свету. Снежки – совсем не липкие, сухие – не долетали до ребят, рассыпались в воздухе в мелкую сверкающую пыль. В клубах этой пыли и на желтом снегу метались тонкорукие синие тени…

И вдруг пыль осела, тени замерли, смех и голоса стихли. Оказалось, что мальчишки стоят неподвижно. И смотрят на незваных лыжников.

– Стойте здесь, – быстро сказал спутникам Игнатик. Сильно толкнулся палками, оставил их в снегу, выехал вперед и замахал над головой красными варежками.

Мальчик с желтыми волосами улыбнулся.

– Это Тик, – сказал он негромко, но было хорошо слышно в холодной тишине. – Все в порядке, ребята.

Он выдернул ноги из снега и, почти не касаясь его, побежал к Игнатику. И другие побежали. Обступили со смехом, снова поднялся шум. Яру показалось, что сейчас мальчишки подбросят Игнатика в воздух и станут качать, как победителя лыжной гонки. Но нет, они только смеялись и шумели. Потом чуть поутихли, и звонкий голос отчетливо сказал:

– А чего же! Конечно!

Из толпы высунулся щуплый темноволосый пацаненок в синей майке – один из самых маленьких. Сложил рупором ладошки и крикнул тоненько:

– Вы чего там стоите? Идите к нам!

– Пошли, – решительно сказал Чита.

Мальчишки обступили гостей. Их любопытные глаза напомнили Яру осеннее утро, когда он впервые пришел учителем в Ореховскую школу номер семь. Ребята так же обступили, так же смотрели. Впрочем, не совсем так. У тех, у школьников, кроме любопытства мелькала порой и озабоченность: какой ты? Не злой ли? Не будешь ли обижать? А здесь все смотрели без недоверия. Кто весело, кто задумчиво, а кто чуточку хитровато.

Яр все-таки сказал с неловкой улыбкой:

– Вы нас не бойтесь…

Те, кто стоял поближе, засмеялись. Не обидно, и все же с ощущением превосходства. Так ребята смеются над взрослыми, когда те пытаются играть с ними в детскую игру и не умеют. Курчавый мальчик в клетчатой рубашке – пухлогубый и с очень синими глазами – снисходительно разъяснил:

– Чего же нам бояться? Если что, мы взлетели – и нет нас.

– Вы – ветерки? – в упор спросил Алька.

Они опять засмеялись. Мальчик с желтыми волосами сказал:

– А кто же еще.

Худощавый, похожий на Читу паренек (только без очков) обратился к Яру:

– Тик сказал, что вы его друзья. Значит, все в порядке… Хорошо, что пришли. Ребята иногда скучают по людям.

– Это наш командир, – весело сунулся к Яру темноволосый малыш в синей майке. – На этой поляне командир.

Данка сняла варежку и взяла малыша за поцарапанное плечо.

– Тебя как зовут?

Он улыбнулся большим щербатым ртом:

– Вовчик зовут… А иногда – Стручок. А тебя как?

Данка нагнулась к нему.

Чита спросил у Командира:

– Вы не станете возражать, если мы разожжем костер?

– Нет, конечно. Мы и сами… – Он оглянулся на ветерков. – Эй, ребята! Давайте костер!

Пока собирали сучья, пока вытаптывали площадку, пока Глеб устраивал вокруг нее сиденья из валежин, Яр думал об одном: «Это же просто мальчишки. Неужели они что-то могут? Неужели сумеют помочь?»

Потом он возразил себе:

«Игнатик – тоже мальчишка. А сколько он сумел в свое время!»

Он оглянулся на Игнатика. Тот не собирал дрова. И еще несколько ветерков не собирали – желтоволосый мальчишка, Командир, курчавый пацаненок… Всего человек семь. Тесной кучкой они стояли на краю поляны. Не слухом, а скорее натянутыми нервами, Яр услышал обрывки их разговора.

– Это же не каждый сможет…

– Надо, чтобы смог и чтобы хотел…

– Я… – сказал желтоволосый.

– Ты, Денек?

Желтоволосый Денек, опустил голову. И, видимо, опять сказал: «Да».

– Сперва-то хорошо, – проговорил Командир. – А когда пройдут двенадцать лет… Я знаю, я пробовал.

– Я понимаю, – сказал Денек. – Но ведь все равно кому-то надо…

Игнатик недоверчиво спросил:

– А разве так может быть?

– Если очень постараться… Только не у каждого получается, – вздохнул курчавый. – Я вот никак не могу. А Денек может…

Тик незнакомым голосом сказал:

– Это было бы такое… Нет, даже не верится.

– А сам-то… – улыбнулся Денек.

– Но я же не сквозь время…

– Это не самое трудное. Самое трудное – расставаться, – сказал Командир.

– Но ведь надо, – отозвался Денек.

Кажется, Игнатик сказал:

– Очень надо…

Денек пожал плечами:

– Тогда что говорить? Я могу. Пожалуйста…

Шумящая толпа заслонила Игнатика и тех, с кем он говорил. Мальчишки тащили охапки хвороста. Яр поймал себя на том, что ветерки в своих легких рубашонках и майках уже не кажутся странными, не вызывают беспокойства. Будто все так и надо, будто здесь летняя лужайка. Странно и неуклюже выглядели Данка, Алька и Чита в своих теплых куртках и вязаных шапках. Впрочем, Алькина зеленая шапка уже мелькала на ком-то из ветерков, а куртка на Альке была распахнута…

Ознакомительная версия. Доступно 42 страниц из 209