Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 131
Значит, они все еще здесь. Но где белый человек? В густом тумане Бенита подползла к телеге. Потом, не видя и не слыша ничего, поднялась на козлы и, раздвинув полы, закрывавшие внутренности фургона, заглянула в него. Хотя из-за тумана она все еще ничего не видела, но до нее донесся звук дыхания спящего человека. Она тотчас же подумала, что в фургоне спит белый; кафры так не дышат. Не зная, что делать, Бенита продолжала стоять на коленях, и белый человек, вероятно, сквозь сон почувствовал ее присутствие; он прошептал несколько слов. Боже!.. Это были английские слова! Он вдруг зажег спичку и засветил свечу, вставленную в пивную бутылку. Бенита не могла рассмотреть его лица, потому что он закрывал его рукой. К тому же свеча разгоралась очень медленно. Но девушка разглядела дуло револьвера, направленное прямо на нее.
— Ну, мой черный друг, — произнес приятный мягкий голос, — уходите, или я выстрелю. Раз, два… О боже!
Свеча разгорелась, осветив бледное и прозрачное, как у эльфа, лицо Бениты и ее длинные черные волосы, упавшие ей на плечи; пламя отразилось в ее глазах. Но она еще ничего не видела, свет ослепил ее.
— О боже мой! — произнес голос. — Бенита, Бенита! Может быть, вы пришли позвать меня за собой? О, я готов, моя дорогая, я готов! Что же, теперь вы ответите мне на мой вопрос?
— Отвечу, — прошептала она, сползла вниз и бросилась к нему на грудь.
Она узнала его наконец. Мертвый он или живой — ей было все равно; она пробралась к нему из недр ада и отыскала свой рай…
Глава XXIII
Бенита дает ответ
— Ваш ответ, Бенита? — как бы в забытьи произнес Роберт; все казалось ему грезой.
— Разве я не ответила вам много месяцев назад? Ах, помню, я ответила только в сердце, а не вслух, когда случилось несчастье. Но теперь я не могу говорить; я пришла сюда, чтобы спасти отца.
— Где он, Бенита?
— Умирает в пещере наверху, вот в этой крепости. Я спустилась по тайной дороге. Матабелы еще здесь?
— Да, — ответил он, — но случилось многое. Час назад мой сторож проснулся и сказал, что от их правителя Лобенгулы явился гонец, и теперь он толкует о новом приказании своего властителя. Вот почему вы смогли пробраться сюда; не то часовые закололи бы вас своими ассегаями, — и он нежно поцеловал ее руку.
Даже в эту минуту, несмотря на истощение, на все свои несчастья, девушка вспыхнула; когда она подняла глаза, в них стояли слезы.
— Благодарю вас. Теперь мне все равно, что случится со мной, а все, что было, — ничтожно. Но мы не можем уйти?
— Не знаю, — ответил он, — и сомневаюсь. Посидите на козлах, пока я немного приведу себя в порядок. Потом мы все увидим.
Бенита вышла из фургона. Туман редел. Теперь сквозь его дымку она увидела картину, от которой ее сердце сжалось; между нею и горой Бамбатце виднелись толпы матабелов; огромным потоком лились они к фургону Сеймура, двигаясь по берегу реки. Ее и Роберта отрезали от крепости… Минуты через две к ней подошел Сеймур. Она с беспокойством посмотрела на него. Он казался старше, чем в тот день, когда они расстались на палубе «Занзибара», лицо его стало серьезно и обросло бородой; кроме того, он прихрамывал.
— Я боюсь, что пришел конец, — сказала она, указывая на матабелов.
— Да, по-видимому, так. Но, как и вы, я скажу, разве это важно теперь? — он взял ее пальчики в свою руку и прибавил: — Будем же счастливы, пока это возможно, будем счастливы, хотя бы несколько минут. Они скоро придут сюда.
— Вы пленник? — спросила она.
— Да. Я ехал по вашему следу; ведь я был здесь раньше и знал дорогу. Матабелы поймали меня и, по своему обыкновению, собирались убить, но одному из них, поумнее остальных, пришло в голову, что я, как белый человек, может быть, помогу им взять крепость. Я был уверен, что вы тут. Я видел, как вы стояли наверху, хотя матабелы воображали, будто это дух Бамбатце. Итак, я не думал помогать им, потому что в таком случае… Вы знаете, что бывает, когда матабелы штурмом берут какое-нибудь место. С другой стороны, зная, что вы еще живы, я тоже не хотел умирать. Поэтому я заставил их работать, сверлить камни ассегаями и маленькими острыми топорами. Они проделали углубление в двадцать футов, а по моим расчетам остается сделать ход в сто сорок футов. Прошедшей ночью матабелы нашли, что с них достаточно такого туннеля, и снова заговорили о том, чтобы меня убить, если я не подскажу им другого, лучшего образа действий. Теперь я не знаю, что будет. Ага, вот и они. Спрячьтесь в фургон, скорее!
Бенита повиновалась, но внимательно смотрела и слушала из-за навеса; матабелы же не могли видеть ее. Подошел отряд, состоявший из вождя и двадцати человек его телохранителей. Вождя этого Бенита знала — это был предводитель Мадуна, человек высокой крови, жизнь которого она спасла. Рядом с ним шел зулус из Наталя, кучер Сеймура, говоривший по-английски; он служил переводчиком.
— Белый человек, — сказал Мадуна, — от нашего повелителя пришел гонец. Лобенгула начинает большую войну, и мы ему нужны. Он требует, чтобы мы бросили этот пустой поход и перестали биться против трусов, скрывающихся за стенами. В противном случае мы, конечно, убили бы их всех, всех до одного, хотя бы нам пришлось караулить здесь до глубокой старости. По его повелению, на этот раз мы оставляем их в покое.
Роберт вежливо ответил, что он рад слышать это и желает им доброго пути.
— Пожелай доброго пути себе, белый человек, — послышался суровый ответ.
— Почему? Разве ты хочешь, чтобы я отправился с вами, к Лобенгуле?
— Нет, ты раньше нас уйдешь в крааль властителя, имя которого Смерть.
И вот в ту минуту, когда рука Роберта двинулась к револьверу, спрятанному под его курткой, Бенита быстро вышла из фургона, в котором пряталась, и стала на козлы рядом с ним.
— О, — вскрикнул Мадуна. — Это белая девушка! Как явилась она сюда? Да, это великое волшебство! Разве женщина может летать, как птица?
Все с изумлением посмотрели на нее.
— Не все ли тебе равно, как явилась я сюда, вождь Мадуна? — по-зулусски ответила Бенита. — Но я скажу, зачем я пришла сюда. Я хочу помешать вам омочить ваши копья невинной кровью и навлечь на свои головы проклятие. Ответь мне, Мадуна. Скажи, кто подарил жизнь тебе и твоему брату, там, вон за этой стеной? Ведь в ту минуту макаланги разорвали бы вас обоих, как гиены разрывают антилопу. Сделала это я или кто-нибудь другой?
— Инкози-каас, предводительница, — ответил великий вождь и в виде салюта поднял свое большое копье. — Ты и никто другой!
— А что ты обещал мне тогда, вождь Мадуна?
— Высокорожденная девушка, я обещал подарить тебе твою жизнь и вернуть все тебе принадлежащее, если ты когда-нибудь будешь в моей власти.
— Лжет ли вождь амандабелов, человек высокой крови, как макаланский раб? Делает ли он еще худшее? Говорит ли только половину правды, как обманщик, покупающий и удерживающий половину платы? — с презрением спросила она. — Мадуна, ты обещал подарить мне не одну, а две, две жизни и все добро, принадлежащее двоим.
— Инкози-каас! Я дарю тебе жизнь этой белой лисицы, твоего мужа, и надеюсь, что он не обманет тебя, как обманул нас, и не заставит тебя вскапывать камень вместо почвы. — И он с бешенством посмотрел на Роберта. — Я отдаю тебе его и все, что тебе принадлежит. Ты еще просишь чего-нибудь?
— Да, — спокойно произнесла Бенита. — У вас много волов, которых вы отняли у макалангов. Мои уже съедены, а мне нужны животные, чтобы везти мой фургон. Я прошу тебя подарить мне двадцать штук и, — прибавила она, подумав немного, — еще двух коров с телятами, потому что мой отец болен и ему нужно молоко.
— Дайте ей все это, дайте, — сказал Мадуна с таким трагическим движением руки, которое, при других обстоятельствах, наверно, рассмешило бы Бениту. — Да выбирайте хороших и поскорее, раньше, чем она потребует от нас наших щитов и копий, потому что она спасла мне жизнь.
Несколько дикарей тотчас же ушли за коровами и скоро их пригнали.
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 131
