Сердце Севера (СИ) - Палей Натали

— Вам нужно... потерпеть... лишь несколько дней. Я встану... на ноги и вновь сможете... мной любоваться.

Я невольно хмыкнула и сразу поморщилась от боли.

— Юна!

Оборотень резко подался ко мне, положил огромную теплую ладонь на мою маленькую и все ещё холодную, осторожно сжал.

— Все хорошо, — устало прикрыла глаза. — Прошло... мало времени.

— Пресветлая! — вдруг гневно процедил Семур. — Почему у вас такие ледяные руки?! Да вы вся ледяная!

Мужчина стал аккуратно ощупывать меня. Лицо, шею, засунул руку даже под тонкое одеяло и потрогал мое тело, несильно сжал хрупкое плечо в тонкой ночной рубашке.

— Это ничего... страшного, — прошептала я, совершенно растерянная. И сказала правду. Для раненого темного мага мое состояние было обыкновенным.

Но оборотень... под моим шокированным взглядом, не слушая мой лепет: «Вы с ума сошли, Ройдан?!», вдруг решительно залез на постель, аккуратно улегся рядом со мной, сверху одеяла, тесно и осторожно прижался ко мне, практически не потревожив, и... уверенно обнял.

— Буду вас согревать, — спокойно объявил мне.

— Вы все же спятили?

Я внимательно всматривалась в мужской профиль, но вот Семур развернулся, и его глаза внимательно уставились на меня.

— Это у вас здесь все спятили, раз оставили вас одну в таком состоянии, — процедил Ройдан недовольно. — Без грелок, без теплых камней. Без нормальной сиделки! Почему камин не зажгли? Демон, я идиот! Надо было сначала камин разжечь!

Мужчина бросил раздраженный взгляд на Мири, которая сладко спала недалеко от моей кровати на кушетке. Я велела девушке выпить снотворное, чтобы она нормально выспалась после всего, что случилось, и не мешала мне восстанавливаться.

Я напряглась. В данной ситуации мне были противопоказаны грелки, огонь, любое тепло, хотя рядом с горячим, большим, мужским телом неожиданно стало удивительно хорошо. И лишних людей не было рядом, чтобы не удивлялись странностям моего восстановления. Родителей и брата убедила оставить меня в покое. А тут неожиданная нянька объявилась.

— Не надо камин, — тихо проговорила я. — Не уходите. Ваше тело... лучше любого... огня, Ройдан.

Оборотень замер. Похоже, услышал мои слова и боялся лишний раз вздохнуть. Впрочем, как и я.

Прикрыла глаза и шепнула:

— Можете обнимать меня, только... не задушите и... не придавите. И нюхайте... поменьше, — не удержалась от колкости.

— Почему это?

— Мой запах вам нравится. Можете забыться. И наделать глупостей.

Мужчина тихо рассмеялся, медленно расслабился, а я позволила себе уплыть в сон, более глубокий, чем до этого, безумно уставшая после нашего недолгого диалога. Но назойливые мысли все же не давали покоя: «Юна МакВелис, ты совсем спятила? Ты разрешила мужчине лечь в твою постель? К невинной незамужней девице? Твои мозги совсем расплавились...»

«Расплавились», — с удовольствием подумала и заснула.

Во сне я чувствовала себя невероятно уютно, мне было тепло, надежно и безумно хорошо. А ещё казалось, что на щеки, лоб и виски у волос садились нежные-нежные бабочки, которые щекотали меня своими невесомыми крылышками и почему-то шептали странные фразы: «Откуда ты такая? Что мне теперь делать с этим? Ты такая хрупкая, такая прекрасная... Я думал, с ума сойду, когда увидел тебя. Но твой отец не подпустил меня... Ты станешь моей, Юна МакВелис...»

Бабочки продолжали щекотать меня всю ночь, а тело так нагрелось, что, наверное, от жары я и проснулась.

За окном стоял ранний рассвет, лучи бледного желтого солнца нежно ласкали мое лицо, напоминая ласки ночных бабочек. А камин был зажжен, — неугомонный и заботливый оборотень постарался, ведь Мири до сих пор тихо спала на кушетке практически в той же позе, что уснула вчера вечером. Уж не переборщили ли мы с дозой для нее? Или это стресс так сказался на бедняжке?

Самого оборотня нигде не было.

Внимательно прислушалась к себе и своим ощущениям. Все ещё очень слабая, раны на плече и бедре, обработанные вчера Мири и перевязанные, горели и пульсировали так сильно, что я поморщилась от боли. А вчера они не так сильно беспокоили меня. Воспалились все же, ведь тепло противопоказано при их заживлении.

***

Поздним вечером оборотень снова появился. Только Мири в этот раз не спала и чуть не свалилась в обморок от страха, когда на вопрос: «Кто пожаловал так поздно к госпоже?», получила невозмутимый ответ: «Тот, кто привез ей трилистник для создания эликсира жизни. Открывай, Мири».

Служанка резко обернулась ко мне, милое личико выражало восторг и изумление, а я прошептала: «Впусти его, Мири» и с недоверием уставилась на вошедшего мужчину.

Ройдан имел невероятно уставший, но очень довольный вид. В сильных крепких руках мужчина держал маленький сверток.

— Вы действительно принесли траву трилистника? — Я с недоверием уставилась на вечернего гостя.

— Действительно, — широко улыбнулся он, блеснув крупными белоснежными зубами. — Только приехал.

— Где вы достали ее?

Я не верила своим глазам, когда оборотень подошел, осторожно разорвал сверток и медленно высыпал на одеяло самую редкую и драгоценнейшую траву в мире Вериус.

— А это секрет, прекрасная Юна, — тихо прошептал он. — Я открою его вам в качестве одного из свадебных даров.

Я подняла смущенный взгляд на Ройдана Семура. Мужчина так мягко и загадочно улыбался, выглядел таким довольным, что, несмотря на его смелые и удивительные слова, я от всего сердца улыбнулась в ответ. Оборотень чуть прищурил глаза, его взгляд затягивал в омут нежности и заботы, обещания чего-то прекрасного и удивительного...

И я почувствовала, как то, что уже зародилось в моем сердце при нашей первой встрече, расцветает ярким жарким цветком.

Глава 10

Настоящее время

Госпиталь Северного замка был организован при Главном городском храме. Трехэтажное внушительное каменное здание с многочисленными хозяйственными постройками, огромным подвалом, узкими окнами и тесными коридорами было рассчитано на шестьдесят – семьдесят коек, распределенных на пять залов. В трех залах принимали мужчин, четвертый предназначался для женщин и детей, а пятый — для обрабатывания ран.

Местные целители, которых, помимо главного, было двое, вздыхали, что раньше, если не было военных стычек, залы всегда оставались полупустыми. Но к моменту моего появления все помещения были забиты так тесно, что между койками было сложно пройти, а самих коек поставили в пять раз больше, чтобы распределить всех больных.

Мой день начинался с раннего утра, когда солнце только начинало всходить, и заканчивался поздним вечером или даже глубокой ночью. Или, вообще, не заканчивался, плавно переходя в новый день, что стало повторяться с удивляющей меня закономерностью.

Каждый день я валилась с ног от усталости, но заставляла себя держаться, подпитывая свои силы обеими магиями, потому что Черный Мор, пришедший в Берингию всего полгода назад, распространялся по ней подобно пожару, уничтожая целые деревни и города. А светлые целители ничего не могли противопоставить — во многом из-за ранних предрассудков против темной магии, а ещё ввиду бесполезности в борьбе с ней светлой.

Говорят, что Черный Мор пришел в Берингию из диких Свободных Земель. Якобы полгода назад в Свободных Землях светлые маги, осуществляющие паломничество через весь мир Вериус в Главный храм Пресветлой Богини, наткнулись там на темного целителя с семьей, который скрывался от расправы. Паломники остановились у него на ночевку и увидели, каким образом маг излечил ребенка соседей, который упал со скалы и сломал позвоночник.

На глазах темного и его соседей, в качестве урока для остальных, трех дочерей мага и любимую красавицу жену за содействие темным силам сожгли на костре. Тогда темный сам на себя наслал самое страшное темное проклятие, разрушающее человеческое тело изнутри и снаружи, наградив себя болезнью, смертельной для всех, кроме темных магов.