Кодекс Охотника. Книга XXXVI (СИ) - Винокуров Юрий

— Странно, — говорит Пожарский, — его маяки все потухли. Он что, погиб? Но как?

Вот уж смешной вопрос… Придумать, как он мог погибнуть, легко — учитывая количество врагов, которые у меня есть. Вопрос в другом… Кто, сука, настолько смелый?

Шнырька, кстати, тоже сейчас ищет бойца.

— НАШЛИ! — кричит Пожарский, поворачиваясь в кресле ко мне. — У него артефактная следилка ещё работает, едва-едва. Сейчас он в районе старых складов, вот здесь, — указывает пальцем на экран.

Я сразу понял, где это. Захотелось тяжело вздохнуть. Склады? Его что, мафия похитила? Которой у нас, к слову, официально нет. Банально, однако…

Это я уже додумывал, прыгая через Тень на нужный мне склад.

Обычный заброшенный комплекс, до которого ещё не добралась Аннушкина перестройка. И вот что мне здесь сразу не понравилось… Стоило пересечь невидимую черту, как пространство поплыло и изменилось.

Склад исчез — теперь это был вполне себе элитный ресторан.

Мой гвардеец сидел за столом и выпивал с каким-то существом, косящим под человека. Внешне — всё вроде бы как надо, но нутро… ой, какое не родное, блин.

— Если отдашь мне свою душу, то получишь столько силы, что твой хозяин будет всегда доволен тобой, — зашёл я как раз в тот момент, когда они разговаривали.

— Нет… — хрипло отвечает боец. — Уйди…

— Представь себе… Всегда быть ему полезным… Всего лишь душа нужна… И ты получишь шесть дней невероятной службы, за которые успеешь убить всех врагов своего хозяина.

— Шесть… Мало… И не хозяин он мне, а господин… — с затуманенным взглядом, держась из последних сил, отвечает боец.

Не знаю, что это за сволочь и что он делает, но явно применяет ментализм. Причём очень тонкий и профессиональный. Такой даже меня заставит попотеть. Хотя… судя по всему, это даже не он, а тот артефакт, что у него стоит на столе. Не знаю, что он и кто, но такого я терпеть не собирался. Держись, боец, сейчас кто-то будет наказан.

Сказано — сделано.

Напитываю тело силой и оказываюсь рядом с этими собутыльниками. Сразу чувствую, как каменная статуэтка в форме обезьяньей головы начинает пытаться проникнуть в мою голову. Такое мне совсем не нравится. Поэтому я её хватаю и со всей силы разбиваю об голову того, кто решил наехать на моего бойца. Он явно не ожидал такого. Защиту выставил, но увернуться не успел. Артефакт был сильным уровня богов, и из него после уничтожения вырвалась ментальная душа.

Ментальной душой называют форму воздействия, которая обрела слабое самосознание. Вот эта самая душа пытается сбежать, но я нежно беру её своей силой и отправляю прямиком в голову «человека». В последний момент он, кажется, понимает, что я сотворил, но сделать ничего не успевает. Я был очень быстр, а еще зол.

И как концовка…

Хватаю его за рубаху и смотрю прямо в глаза:

— Не знаю, кто ты и откуда, но это неважно… Идёшь и убиваешь всех, кто тебя послал сюда. Понятно?

С затуманенным взглядом получаю кивок от существа в теле человека — и… он исчезает.

Мой боец, обмякнув, оседает на пол и начинает стонать от сильной головной боли.

Кажется, мне срочно нужен лекарь. Ещё раз…

Когда помогу бойцу — хорошенько подумаю, кто это мог быть.

Почему так много личностей могут покинуть закрытую планету, а я, блин, нет…

Глава 7

В имении меня встретила взъерошенная Анна, с определенно странным настроением. Такого я за ней еще не замечал. Это была смесь легкого стыда и сильного веселья. Так себе комбинация. За что моей первой жене может быть стыдно?

— Са-а-а-ш… — протянула Аннушка, мило улыбаясь, и внутри меня ёкнуло. Точно неспроста. — Ты только не злись, пожалуйста.

М-да… Кажется, я понимаю, почему Охотники никогда не женились. Умные Старейшины (или сам Кодекс) знали заранее, что нельзя зависеть от другого существа. Пусть даже очень любимого. У меня в голове сразу промелькнули все самые страшные вещи, что именно могло произойти с женами, имением или, не дай Кодекс — детьми.

— Что⁈ — рявкнул я и Анна вздрогнула, рефлекторно отстранившись.

А я понял, что не удержал ауру внутри себя. М-да… Сандр. Кажется нервишки нужно слегка подлечить. Уже на своих рычишь. Но это всё Бухич. Надо, кстати, придумать, куда его определить в ближайшее время на трудотерапию, чтобы он перестал косячить.

— Да ничего страшного, Саша!

Я быстро подошел к ней и обнял, крепко прижав к себе.

— Не нужно никогда начинать с таких фраз. Я не могу на тебя злиться по определению. Расстраиваться — возможно, переживать — точно, но не злиться. Прости, тяжелые последние дни были. А сейчас просто расскажи, что случилось, без всяких дополнительных подводок.

Я отстранился от супруги и уселся на мягкий диванчик в её кабинете, предварительно достав из холодильника холодную газировку. Аня же села за свой стол и сцепила пальцы в замок.

— Моя бабушка накосячила в Аргентине.

— Где, блин? — удивился я. Нет, я знал, что за страна Аргентина, и даже знал, где она находится. Вот только не понимал, зачем Саре Абрамовне было косячить именно там. Хотя, идеи у меня есть. — Статуи?

— Да, — теперь удивленной выглядела Аня. — А ты откуда знаешь?

— Так это же наша последняя разработка. Крендель проговорился твоей бабушке и она взяла меня в оборот. Я ведь просто хотел их испытать, а она заладила, что просто так такую ценность отдают только поцы, и нужно всегда иметь со всего маленький гешефт. Я махнул рукой, бабуле же твоей нужно чем-то постоянно заниматься, а то она начинает чудить… Но, Аргентина, блин? Что там произошло?

— Дело в том, — Аня мгновенно перестроилась обратно на деловой лад. — Что у нашего Рода несколько десятков лет назад были определенные проблемы в Российской Империи. И бабушка начала выводить капитал из страны, чтобы его сохранить. Ну и, вообщем, выводила она его в Аргентину. А когда всё наладилось, она решила оставить капитал за границей. Ну, диверсификация, понимаешь? И, более того, она начала развивать свои компании там. В общем, половина Аргентины по факту, принадлежит ей. Между прочим, она лучший работодатель страны! — запальчиво воскликнула Аня, но затем смутилась. — Правда, об этом не все знают, она, как всегда, действовала через подставные компании. В общем… Кстати, а что это за статуи, вообще, и почему я о них не знаю? — тут уже Аня нахмурилась. Она любила держать все под своим контролем.

— Да это защитная конструкция, что не дает кому попало открывать порталы и Разломы в зоне действия этого культурного ансамбля, — я задумчиво потер переносицу. — Не хочу, чтобы кто попало открывал порталы где попало, иначе наступит хаос и всякая хренотень. А не сказал тебе, потому что тупо забыл. Это пока единичный прототип, её даже в серию не запустили.

— То есть это реально полезная затея? — лицо Ани вытянулось.

— Ну да, — подтвердил я. — А зачем Горе производить что-то ненужное.

— Ясно… Бабуля… То есть вместо того, чтобы просто объяснить бедолагам, что она об их безопасности печется, она решила поломать их об колено, потому что может. Классическая госпожа Голдсмит, — Аня улыбнулась своим мыслям. — А не знаешь, статуи кого изображать должны были?

— Да я откуда знаю? — пожал плечами я. — Рыбок может, или птичек… Ну или сисястых русалок? — я широко улыбнулся.

— Я тебе дам — сисястых русалок… — беззлобно погрозила мне пальцем Аня. — А ты знаешь, какие статуи бабуля пыталась установить по всей Аргентине. Причем сделать это хотела в ультимативном виде?

— Без понятия, — я на секунду задумался. — Ну там мясо отличное. Может, коровы?

— Ага, коровы, — покачала головой Аня. — Нет, бабуля хотела впарить наши статуи!

— Наши — это какие? — удивился я.

— Ну твою, мою, Катюхи, Хельги, мелких наших…

— Ха-ха! — я представил лицо аргентинцев. — А я тебе давно говорил, что чем-то нужно занять бабулю, пока она креативить не начала. Где она сейчас, кстати?

— Так в Горе же. Размещает заказ у Кренделя. Пока тысяча статуй для начала.