Целительница для боевого мага (СИ) - Королева Анастасия Юрьевна

Артур выглядел как-то иначе. Нет, внешний вид его не изменился, а вот взгляд… Он даже несколько смягчился. Может, пока я отдыхала, командир поменял своё предвзятое отношение? Хотелось бы в это верить, потому что, право слово, я устала с ним бороться.

Потом я посмотрела чуть в сторону и увидела на низкой тумбочке поднос, на котором стояла тарелка с супом, и с какой-то кашей с кусочками мяса и моркови, три кусочка хлеба. Но куда больше меня привлекла прозрачная баночка с рубиново-блестящими ягодами малины в сиропе точно такого же цвета. Я сглотнула, буквально почувствовав во рту вкус этой ягоды, и с трудом удержала себя на месте, потому что очень хотелось спрыгнуть с кушетки, подойти к подносу и схватить вожделенное лакомство.

Командир, не таясь, хмыкнул:

– Можешь не сдерживаться, это всё для тебя.

А больше мне было и не надо – я подскочила к кушетке, взяла банку, крышка на которой предусмотрительно была приоткрыта, ложку и тут же зачерпнула варенья, отправляя его в рот. Как я не застонала в голос, ума не приложу. Вкус был именно таким, каким я себе его представляла – ярким, насыщенным, в меру сладким и чуточку терпким. А аромат? Аромат был такой, что я едва не замурлыкала от удовольствия.

Любовь к сладкому была моей слабостью. Особенно, когда нужно было восстановиться после лечения пациентов. Уж не знаю, почему мой организм выбрал именно этот способ, но кто я такая, чтобы спорить с базовыми потребностями? Вот я и не спорила, лишь всегда покупала шоколад или конфет прозапас. Впрочем, когда собиралась сюда, почему-то упустила это из вида. Хотя не удивительно – после всех пережитых потрясений.

– Вкусно? – когда я отправила в рот уже пятую ложку, подозрительно охрипшим голосом спросил Артур. Посмотрела на него, но лицо мужчины оставалось бесстрастным, только глаза… В них будто бы полыхало пламя.

Не знаю почему, но я почувствовала, что краснею. Щёки вспыхнули жаром, затем этот жар медленно опустился по скулам к шее, после же остановился в области сердца. Ложку я аккуратно пристроила на крышке банки и растянула губы в самой беззаботной улыбке, на которую была способна.

– Давно ничего подобного не ела. Благодарю!

Командир гулко сглотнул и поднялся на ноги, отходя к противоположной стене. Потоптался, стоя ко мне спиной и, обернувшись, спросил:

– Вам стоит поесть не только сладкое, а потом я провожу вас к порталу.

Моя улыбка, которую я старательно удерживала на губах, медленно поблёкла. В груди же зародилось раздражение.

– Вы опять? – выдохнула, поморщившись. – По-моему, я доказала, что приехала сюда не развлекаться, а работать.

– Работу я вашу оценил, – как ни в чём не бывало, отмахнулся он, – и благодарен за спасение Фила, но…

Когда он говорил, я бросила быстрый взгляд на парнишку. Его тоже укрыли одеялом и подоткнули под голову подушку.

Значит, парня зовут Фил. Хорошо. Его лицо было бледноватым, под глазами залегли чёрные тени, но в целом он просто спал. Я сделала всё возможное, чтобы он жил. А сон – лучший помощник в восстановлении.

– Но, – закончила за него я, – несмотря на всё это, вы вновь гоните меня? Считаете это справедливым?

– Считаю это правильным, – бросил весомо и буквально пригвоздил меня взглядом к кушетке.

Не-е-ет, так дело не пойдёт.

Опустила голову и посмотрела на него исподлобья:

– Хотите сказать, что ради собственной блажи готовы пожертвовать жизнями молодых ребят? Так?

Его перекосило, но подбирать слова и щадить чувства этого твердолобого болвана я была не настроена. С какой стати он воротит от меня нос?! Ему прислали хорошего целителя (да, себя я считала хорошим целителем), а он заладил: «Провожу вас к порталу. Провожу к порталу».

Видимо, логика и здравый смысл не его сильные стороны. Но, ничего, зато у меня с ними всё в порядке. По крайне мере, я на это очень надеялась.

И пока он не успел ничего ответить, я принялась рассказывать ему не самые приятные подробности:

– Знаете, что было бы с ним, не окажись меня здесь? – махнула в сторону раненого мальчишки. – Сначала сеть, напитанная чужой магией, медленно проникла в его организм, причиняя невероятную боль. После она перекрыла бы все его магические потоки, так, что у парня не осталось бы сил на регенерацию. Боль бы не утихала, а лишь возрастала, и продолжалась бы около двадцати часов. Как итог – он бы умер. А вам бы пришлось потом рассказывать его родителям, как вы делали всё, для его спасения. И под «всё», я имею ввиду – ни-че-го! Как вам такая версия?

Пока говорила, встала на ноги, и сжала руки в кулаки. Если и эта «картина» не впечатлит его, то я просто не знаю, что делать. И сейчас вопрос уже стоял вовсе не в том, чтобы мне укрыться в этом гарнизоне от семейки Сильвервуд, сейчас я понимала всю плачевность положения местных боевых магов. Ни зелий, ни снадобий, ни квалифицированной помощи… Как они справлялись?

– Считаете, что умнее всех? – обманчиво спокойным голосом произнёс Артур.

Если он надеялся, что я испугаюсь и пойду на попятную, то просчитался.

– На мой ум никто ещё не жаловался, – выплюнула язвительно.

Он усмехнулся:

– Что же вы не блистали своим умом там, в столице? Видимо, не так уж вы и хороши, раз оказались здесь.

Если командир пытался уколоть меня побольнее, то… у него это получилось.

Я почувствовала, как улыбка медленно погасла, и воинственный запал растворился в подкатившей горечи. Болезненно заколотилось сердце, а волна удушающего жара прокатилась от кончиков волос, до кончиков пальцев, мешая свободно дышать. Когда боль схлынула, захотелось подобрать такие слова, чтобы уколоть в ответ, причинить равноценную боль, но… Я не маленькая, чтобы соревноваться в подборе обидных слов. Я взрослая, самодостаточная девушка, способная пережить любое оскорбление с высоко поднятой головой и сияющей улыбкой на губах. Поэтому смело посмотрела противному мужлану в глаза и сказала:

– У вас есть приказ о моём зачислении в штат гарнизона? – и, не дожидаясь его ответа, сама произнесла: – Так вот, уверена, что ваше дело – выполнять приказы, а не обсуждать их.

Артур полыхнул взглядом, в глубине которого мне почудилось что-то похожее на восхищение, но, право слово, чего только не привидится на эмоциях. Он шагнул ко мне, явно намереваясь схватить за грудки и утащить к треклятому порталу. Но я сбежала, не желая выяснять, как далеко он может зайти. Подошла к спящему мальчишке и сделала вид, что проверяю тихий стук его сердца, таким нехитрым образом пряча собственное лицо от настырного командира.

Кажется, тишина длилась целую вечность, пока Артур не произнёс:

– Неделя.

Мне, показалось, что я ослышалась, поэтому переспросила:

– Что?

– Испытательный срок, – выталкивая слова, сквозь плотно сжатые зубы, всё же повторило он, – неделя. А потом…

Нет, обида никуда не делать, и злость всё ещё теплилась в груди, вспыхивая искрами, то и дело, обжигая изнутри, но я ухватилась за возможность. Сложила руки на груди и упрямо перебила его:

– Месяц, за неделю в вашем бедламе даже штат лучших целителей королевства не разберётся.

Крылья носа командира затрепетали, и я всё ждала, когда же он зарычит и бросится меня душить, но к чести Артура, он шумно выдохнул и вполне спокойно произнёс:

– Две недели и ни днём больше.

Две, так две. Можно сказать, что в этой битве я одержала победу. Но война продолжалась…

– Где я могу расположиться? – спросила деловито.

Командир отчётливо скрипнул зубами, и я уже хотела прочитать ему лекцию о том, что зубы стоит беречь, но промолчала. Благоразумие, в кои-то веки, в нужный момент осталось при мне.

– Пока побудьте здесь, – процедил и прикрыл глаза, будто сам не верил в то, что сказал это. Я же только кивнула, боясь спугнуть хрупкое равновесие.

Ещё через минуту, Артур вовсе вышел, больше так ничего и не сказав. И я опустилась на пустую кушетку, закрыв лицо руками.

Чувство победы было сладким, но мимолётным.