Мастер Рун (СИ) - Сластин Артем

Валериус, не отрываясь от книг, углубился в свои дела. Он переворачивал страницы, что-то записывал на отдельных листках, сверял рисунки, бормотал под нос непонятные слова. Иногда он замирал, прикрывая глаза, словно пытался что-то вспомнить или представить, а затем снова принимался яростно строчить.

Я устроился за своим рабочим местом, разложил инструменты — напильники разной зернистости, шлифовальные бруски, кусок грубой ткани для финальной полировки. Начал с самого крупного напильника, методично стачивая выступающие углы и острые края. Работа требовала сосредоточенности. Слишком сильный нажим — и можно было повредить структуру камня, слишком слабый — и работа растянется на вечность.

Движения должны были быть равномерными, с одинаковым усилием. Я водил напильником по поверхности, чувствуя, как под пальцами образуется каменная пыль, как постепенно грубая форма становится более округлой.

Первые минут двадцать я привыкал к процессу, подбирал оптимальный угол наклона, силу нажима. Лео внутри меня молчал, будто действительно спрятался куда-то вглубь, давая мне работать. Или, может, он просто наблюдал, учился вместе со мной. Черт его знает, как это всё работает. Он показал начало, основы, а остальное делал я.

Когда первый камень приобрел более-менее правильную форму, я сменил напильник на более мелкий. Теперь нужно было убрать царапины, оставленные грубым инструментом, сгладить поверхность. Работа шла медленнее, но результат становился заметнее. Камень под руками менялся, становился приятнее, словно оживал.

Мастер поднялся из-за стола, потянулся, хрустнув позвоночником, и прошел на кухню. Я слышал, как он там что-то достает, режет. Через пару минут он вернулся с двумя кружками — судя по запаху, снова тот самый травяной отвар — и положил на край моего стола кусок хлеба с колбасой. Чем изрядно удивил нас обоих.

— Перекуси, — бросил он коротко и вернулся к своим книгам. — При полировке не забывай про воду.

Я благодарно кивнул, хотя он уже не смотрел в мою сторону, и откусил хлеб. Есть хотелось зверски — после драки и сна организм требовал восстановления. Колбаса была жирной, с пряностями, хлеб — свежим, хрустящим. Запивая горьковатым отваром, я жадно проглотил свою порцию и вернулся к работе.

Первый камень уже почти соответствовал образцу. Осталось только отполировать его до матового блеска. Я взял самый мелкий шлифовальный брусок и принялся водить им круговыми движениями, периодически смачивая поверхность водой из небольшой чашки. Вода смывала пыль, делала поверхность гладкой. Камень становился темнее, приобретал глубину.

Работа затягивала. В ней было что-то успокаивающее, почти гипнотическое. Монотонные движения, шорох бруска о камень. За окном уже царила ночь, и в мастерской стало тихо, словно весь мир сжался до этих четырех стен, до стола, инструментов и камней.

Я перешел ко второму камню. Теперь работа шла быстрее — руки запомнили движения, пальцы чувствовали нужное усилие. Грубый напильник, средний, мелкий, шлифовка, полировка. Повторять одно и то же, но каждый раз камень был чуть другим — с иной структурой, иными сколами, требовал чуть иного подхода.

Валериус что-то пробормотал себе под нос, перевернул страницу с таким усилием, что она едва не порвалась. Он явно был чем-то недоволен. Потом резко встал, прошелся по комнате, остановился у окна, всматриваясь в темноту. Постоял так минуту, вернулся к столу и снова погрузился в книги.

Третий камень. Мои движения стали почти автоматическими. Где-то в глубине сознания я чувствовал присутствие Лео — он не мешал, но и не спал. Он тоже учился, впитывал опыт. Интересно, как это будет работать дальше? Станем ли мы одним целым, или так и останемся двумя личностями в одном теле? Вопрос без ответа, по крайней мере, сейчас.

Пальцы начали побаливать от монотонной работы, боль отдавалась в ногтях, но я не останавливался. Время поджимало — мастер дал два часа, и я не собирался его подводить. Третий камень получился даже лучше первого. Я начал понимать структуру материала, чувствовать, где можно надавить сильнее, а где нужно быть аккуратнее.

Последний, четвертый камень. Самый крупный и самой неправильной формы. Наверное нужно было взять его первым, пока руки не устали. На нем было больше всего сколов, и поначалу казалось, что привести его в порядок будет сложнее всего. Но, как ни странно, именно с ним работа пошла легче всего. Мышечная память заработала в полную силу, руки двигались уверенно, без колебаний.

Грубая обработка, средняя, тонкая. Шлифовка с водой, полировка куском грубой ткани до тех пор, пока камень не заблестел тем же матовым блеском, что и образец. Я положил все четыре камня рядом с образцом и откинулся на спинку стула, разминая затекшую шею.

В этот момент перед глазами мелькнуло знакомое уведомление:

[Процесс адаптации: 45%]

[Получен навык: Работа с камнем — Уровень 1]

Ваши руки лучше чувствуют структуру материала. Обработка камня идет быстрее и качественнее.

Я усмехнулся. Значит, система считает это достойным отдельного навыка. Ну что ж, не буду спорить — действительно, к концу работы я чувствовал камень совсем иначе, чем в начале.

— Готово, мастер, — доложил я, поднимаясь со стула.

Валериус оторвался от книг, подошел к моему столу и взял камни в руки, один за другим. Он внимательно осмотрел их, покрутил, провел пальцами по поверхности. Его лицо оставалось непроницаемым, и я напрягся, ожидая критики.

— Приемлемо, — наконец произнес он, возвращая камни на стол. — Для первого раза — даже хорошо. Форма не идеальна, но для учебных рун сойдет. Полировка местами неравномерная, но это исправится с практикой.

Я выдохнул. «Приемлемо» от мастера Валериуса, моего родного дяди, звучало почти как похвала.

— Убери инструменты, вымой руки, — приказал мастер. — И садись сюда.

Он указал на стул напротив своего стола. Я быстро навел порядок на рабочем месте, сполоснул руки в тазу с водой и присел туда, куда указал мастер. Валериус откинулся на спинку своего кресла, скрестил руки на груди и долго смотрел на меня молча. Взгляд был тяжелым, оценивающим, будто он пытался заглянуть мне в душу.

— Лео, — наконец заговорил он, — скажи, ты видишь последние дни что-то неожиданное? Слова, цифры? Что они говорят тебе?

Вопрос повис в воздухе, и я почувствовал, как внутри меня напрягся Лео. Он боялся. Боялся признаться, боялся последствий. А я… я понял, что настал момент истины. Можно соврать, отмахнуться, сказать, что ничего не вижу. Но тогда я упущу возможность получить ответы на собственные вопросы. А вопросов у меня было предостаточно.

Я сглотнул, собираясь с мыслями, и посмотрел мастеру прямо в глаза.

Глава 6

Вопрос повис в воздухе, и мне стало душно. Внутри всё сжалось от паники, зато Лео, видимо наученный короткой дракой, — моментально забился в угол сознания, словно загнанный зверь и не отсвечивал. Его эмоциональный след кричал одно — нужно врать, отрицать, скрывать до последнего, у меня перед глазами промелькнули детские страхи — жрецы, сжигающие грешников на костре, практики, выпивающие душу бедного парня. Ведь любое отклонение от нормы означает прямую дорогу к беде.

Но я, думал совершенно иначе. Ложь — это прежде всего тоже инструмент, и применять его сейчас, не эффективно. Мастер Валериус не дурак. Он заметил изменения, даже заранее озвучил, про возникшую мою наглость, те же таблички и форму, про быструю обработку камней. А я уверен — будь Лео без меня, с камнями он провозился бы на несколько часов больше.

Мастер просто поймал меня в ловушку и отыграл как по нотам, а я не могу быть осторожным, когда половина моих мыслей в голове — это мысли подростка. Так что дядя очень быстро сложил два плюс два, что для меня тоже очевидно. Про найденный в мешочке камень в том числе. Всё крутится вокруг него и Мирры.

Поэтому даже юлить сейчас нельзя, это породит еще больше подозрений и может сыграть очень плохо в дальнейшем. Тем более, что Валериус, по сути, оставался единственным человеком в этом мире, способным стать союзником и дать ответы. Логично, что мой родной дядя меня не придушил, как получил информацию, а хочет узнать правду.