Ознакомительная версия. Доступно 42 страниц из 209
– А кто еще?
– Многие. Те, кому достались карабины, не хотели их отдавать и не ушли, когда было время. Ни один. Сказали: если надо, будем драться…
– А что с ними стало? – прошептал Гелька.
Янка промолчал. Гелька спросил:
– Янка… Денек! А как стать ветерком? Ну, не навсегда, а так, чтобы летать?
Янка-Денек медленно шагал по сгнившим шпалам, цеплял сандалетами головки осенних ромашек, что росли между рельсов.
– Секрет, что ли? – тихо спросил Гелька.
– Не секрет… Надо, – во-первых, перейти или переплыть Реку. Во-вторых, надо знать заклинание. Оно написано на черной плите, на Башне Ветров. Есть такая башня в Пустом Городе. А потом, когда будет решительный момент, надо преодолеть страх и прыгнуть с высоты…
Гелька вспомнил, как в прошлом году они с Юркой ныряли со вздыбленной кормы старого лихтера.
– У меня, наверно, получится… – прошептал он. – А реку я уже два раза переплывал.
– Гелька! – встревоженно сказал Янка. – Это ведь не та река. И ты не знаешь заклинания.
– Разве ты мне его не скажешь?
– Я… конечно, я скажу…
И он сказал вполголоса пять слов – таких простых и легких, что Гелька даже засмеялся:
– И это все?
– Да. Но, Гелька… По-моему, каждый должен прочитать их сам. Там, на башне… И там же переплыть Реку…
– Разве она шире нашей?
– Да нет, не шире…
– Тогда какая разница?
– Не знаю… Гелька, ты все-таки не рискуй.
– Ладно… – рассеянно отозвался Гелька. А для себя кое-что прочно решил. Пускай только закончится эта история с Мостом.
Они все рассчитали до секунды.
Мост появлялся каждый вечер, когда светила полная луна и рокотал над пустырем железный танец. В двадцать один час двадцать три минуты Мост вырастал из воздуха – громадный и черный, – а еще через две минуты по нему проскакивал поезд. Потом пробегали еще пятьдесят две секунды – и Мост пропадал. Терялся где-то в других пространствах и временах. Наверно, в тех, где по замкнутому кольцу мчалась жизнь Юрки, Глеба, скадермена Ярослава Родина, ветерков. Жизнь целой Планеты. И может быть, еще многих планет…
За две минуты забраться по скобам на тридцатиметровый мост – это можно. Две секунды на метр. Главное, не бояться. Потом, когда промчится поезд, надо приложить к рельсу волшебные шашки, завернутые в неволшебную фольгу. К одной из шашек будет подключен длинный провод электровзрывателя (взрыватель должен смастерить Васька). Затем быстро-быстро спуститься, залечь в рытвине и включить батарейку.
Поезд будет уже далеко, те, кто едут в нем, не пострадают.
– Но спускаться надо очень быстро, – сказал Гелька. – А то Мост пропадет – и привет…
– Не пропадет, я успею, – насупленно сказал Янка.
– А почему ты? – осторожно спросил Гелька.
– А кто?
– Я думал, что на Мост полезу я…
– Нет уж, можно лучше я? – сказал Янка ласково и очень настойчиво. – Ну пожалуйста. Ладно?
– Янка… Ты же говорил, что голова кружится…
– Теперь я не боюсь, это прошло. Ну и еще… Раз не вышло с Юркой, я должен взорвать Мост. Понимаешь, Гелька, это моя особая цель.
Гелька вздохнул с тайной радостью. Было ему стыдно за эту радость, и все же он почувствовал облегчение. Карабкаться на Мост он отчаянно боялся. Это ведь не на крышу…
Они вдвоем разговаривали на краю свалки, за сутки до взрыва. Уже появился и пропал Мост, и танец ведьм затихал над пустырем. Луна была ужасно яркая.
– Ты не бойся, я обязательно успею, – повторил Янка. – Я ведь могу даже и не спускаться.
– Как это? – испугался Гелька.
– А зачем? Все равно улетать. Так даже будет лучше. Без долгих прощаний.
Янка медленно посмотрел на Гельку глазами, в которых горели две маленьких луны. И Гелька опять почувствовал, что все эти дни для Янки – затянувшееся прощание.
– Нет, ты все-таки спустись, – попросил Гелька. – Пожалуйста. – И подумал, что, если порвется кольцо, Янке, может быть, и не придется улетать.
– Ну хорошо… – покорно сказал Янка.
Они двинулись к дому. Был еле заметный теплый ветерок, и семена белоцвета тихо плыли в лунном воздухе. Они казались живыми и осторожно трогали щеки.
– Завтра в школу не пойду, – сказал Янка и улыбнулся. – Все равно отругать уже не успеют.
– Я тоже, – отозвался Гелька.
– Тебе-то влетит.
– Подумаешь… Зато с тобой…
– Нет, ты иди, – тихонько попросил Янка. – Понимаешь, мне хочется с дедом побыть.
– Янка… ты извини. Я дурак такой.
– Ну что ты!… Гелька, ты потом к деду заходи иногда, ладно?
– Ладно, Янка… А родители знают?
– Нет. Дед потом скажет.
– Сегодня директорша опять про Юрку спрашивала. Тетка его вернулась из Нейска, говорит, его там нет…
– Ох, Гелька, теперь тебя возьмут в оборот!
– А я сам все расскажу. Рванем кольцо, тогда расскажу. А что такого? Мы же ни в чем не виноваты… Янка!
– Что?
– Ты завтра утром напиши что-нибудь, ладно?
– Обязательно.
Ни один ученый не смог бы изобрести такую моментальную почту!
Гелька что-нибудь писал на обороте Глебовых листов – и это письмо тут же появлялось у Янки. Писал Янка – и сию секунду читал это Гелька. У них стало обычным делом так переписываться. Правда, потом спохватились: бумагу надо беречь. Стали писать мельче, экономнее, уже не баловались рисунками. Каждый вечер они вешали на гвоздик у кровати листы с одинаковым номером, чистой изнанкой наружу. Утром смотришь: вдруг начинают бежать по бумаге торопливые строчки:
«Гелька, привет! О Юрке ничего не слыхать? Я его сейчас видел во сне. И Глеба… Гелька, прихвати в школу элементы для вычислителя, у меня сели. И ручку для Васьки, а то он растерял свои, и Алешкины, и мои…»
Такие письма были в прежние дни. А что напишет Янка сейчас?
С этой мыслью Гелька открыл глаза. Было еще рано. Утро за окном начиналось бледное, серенькое. Гелька поежился. В открытое окошко тянуло холодом. Настоящая осень пришла?
Лист четко белел на узорчатых обоях. Он был чистый. Гелька натянул до носа одеяло и невесело ждал, когда на листе появятся слова. Появятся же, Янка обещал…
И вот потянулась цепочка букв. Гелька сел. Темнокрасные строчки бежали коряво, торопливо:
«Гелька, прощай! Мы не успеем повидаться. Я улетаю, я чувствую. Это раньше, чем я ждал. Наверно, те два кусочка жизни, которые мы отдали искоркам, меня так сильно торопят. Не осталось ни минуты. Гелька, порви…»
Гелька всхлипнул и рванулся к столу за фломастером.
Ветерки
1
– …Юрка, – сдавленно сказал Глеб.
Яр каждым нервом ощутил это слово, и прошла по каждому нерву резкая электрическая боль. Он остался неподвижным. Но мысленно он рванулся вперед – чтобы увидеть вплотную, разглядеть до последней черточки живое лицо сына. Юрка встретился с ним влажными, полными беды и упрямства глазами, медленно отвернул лицо, вскинул палочки выше прежнего и пропал за желтым языком огня.
Яр почувствовал, как Глеб сказал – одними губами, но уже твердо:
– Тихо, Яр. Все – потом.
Да. Все потом. Когда не будет Магистра. Чтобы Магистр ничего не понял, ничего не узнал. Врагу нельзя давать лишнюю ниточку. Сиди и молчи…
Изображение опять качнулось, мелькнули фигуры в коричневых шлемах, похожих на каски строителей. Стал виден фундамент башни, береговые камни, прибой над ними. С башни быстрыми тенями срывались тонкие мальчишечьи тела, не долетали до земли и пропадали, косо рванувшись в сторону. Теперь все это виделось нечетко, раздерганно. Картинка металась: то камни на ней, то волны, то мелькающий полет мальчишечьих силуэтов. То очень синее небо с белым облаком – таким спокойным и ласковым.
Яр отчаянно хотел увидеть Юрку еще раз. Сначала просто увидеть. А потом уже что-нибудь понять. Он даже не пытался разобраться в сумятице мыслей, они рвались на клочки: «Где?… Как это случилось?… Что с ним?… Он – ветерок?… Почему Глеб говорил: он вернулся?… Какое странное лицо! Нет, не странное, знакомое… А это правда Юрка?… Я же знаю, что Юрка!»
Ознакомительная версия. Доступно 42 страниц из 209
